- Угу, - тихо заметил Семенов, пробурчав, что мир сошел с ума и спокойной жизни никому теперь не светит. – В машину… Тут близко. Повезло…

Ехали все трое молча, дорога на редкость оказалась пустой и тихой. Любой шорох со стороны леса или же непонятная тень вызывали приступ паники, смешанный с яростью.

Семенов ехал сзади, открыл планшет после звукового сигнала и громко выругался, внимательно рассматривая фотографии и видео в отчете.

- Что там?

- Вторая наша тройка добралась до поля.

- Там же густая лесополоса, - не понял Капитан, - какое поле узрели наши парни?

- Внезапно образовавшееся.

И, развернув планшет, военный показал то, что вызвало в нем священный ужас.

Посреди густого леса застыла черная воронка, в центре которой мерцало нечто огромное, похожее на прозрачную стену готического древнего замка. Оно вибрировало, обрывалось кусками, исчезало и появлялось вновь словно сломанная, некачественная иллюзия. Внутри мелькало множество теней, на видео отчетливо виднелись человеческие фигуры, пробегающие внутри странного, необъяснимого явления.

- Ну что, я так понимаю, пришел конец этому гребанному миру? – все же Петрович закурил. Причем затянулся так, как будто это его последний раз.

- Выясним, когда доберемся до остроухого пришельца, истекающего кровью где-то в багажнике.

- Не бойся, Капитан. Если он помрет, наша дама обязательно позвонит Оксане. Так что если Оксана сейчас на работе – все нормально.

- А если нет?

- Тогда беда.

Оксаны на работе не оказалось. Со слов медсестры, та внезапно почувствовала себя плохо и сбежала с работы столь быстро, будто за ней гналась стая зомби.

Сравнение с восставшими мертвецами никому не понравилось, все трое поежились, ощущая пробежавший по спине холодок и, не сговариваясь, приняли решение ускориться.

Алиса жила на восьмом этаже девятиэтажного дома, построенного с некой особенностью – девять этажей было лишь в одной части, весь остальной дом имел семь этажей, так что пройти на крышу и установить на окна камеры с прослушкой с внешней стороны особого труда не составило бы. Осталось понять, с чего начать и как поступить дальше.

- Свет горит в окнах, кровь на асфальте, - Капитан заметил старушек, что-то активно обсуждающих возле припаркованной машины скорой помощи. – Судя по счастью в глазах страждущих, свою дозу сплетен этот район получил на годы вперед. Опусти окно, Бородатый, послушаем, о чем там они шепчутся. Явно не о подагре с геморроем.

-… Да геморрой замучил, Семеновна!... – причитала старушка в летнем берете. – Сил нет уже! Все хожу по врачам, а они руками разводят! Пойти, чёль, зубы дернуть…

-… Прости, сударыня, но каким местом геморрой твой к зубам отношение имеет?...

- А вдруг поможет?

- Да они что, прикалываются? – возмутившись, Геннадий Петрович резко побледнел, прислушался и рукой подал знак посмотреть по сторонам.

А смотреть там было на что. Точнее не на что, а куда.

Мир внезапно замер. Звуки пропали и…

- Это что, снег?

Капитан нервно наблюдал за тем, как с чистого июльского небосвода падают огромные белые хлопья, как окна машины резко покрываются декабрьскими узорами, и пар от дыхания заполняет салон внедорожника.

Где-то взвыла собака.

Алиса

Темнота наступала быстро, почти мгновенно погружая мир в свои объятья. Я слышала биение сердца, ощущала, как кровь стынет в жилах…

Холод…

Кончики пальцев онемели, тело дрожало от холода. После каждого выдоха в воздухе образовывались кристаллики льда, больше похожие на морозную пыльцу. Она медленно оседала на пол, оставляя на поверхности линолеума белесый след.

Резкий перепад температуры дался с большим трудом.

Маша потеряла сознание. Она дышала, тряслась как осиновый лист и медленно сползла по стенке, засыпая на полу.

Оксана не могла стоять на ногах – голова кружилась, подруга молча упала на кровать рядом со спящим мальчиком и хоть и не потеряла сознание, но встать на ноги не могла.

Я смотрела в ее слегка прикрытые глаза, видела, как дрожали ресницы, и бледнела кожа.

Я ничего не чувствовала.

Мне было просто холодно. И то не сильно.

- Т…ты… ок…окна… закрой, - Оксана куталась в покрывало, дрожащими руками пытаясь обернуться в него словно в кокон.

- Только одно открыто, на кухне…

Выбежав в коридор, я остолбенела.

Туман…

Морозный, сияющий в свете тускло горящей лампы он медленно простирался по полу. Будто змея, извивался в своей массе, цепляясь за обои, что мгновенно скукожились от прикосновения. Мебель покрывалась тонким слоем льда, на ней за считанные секунды вырастали прозрачные, с голубоватым отливом кристаллы, ломающие хлипкие дверные крепления. Металл не выдержал, дал трещины, и одна из дверей в коридоре с хлопком упала на пол.

Холод шел с кухни.

В горле пересохло. Стоило бросить в туманную массу тапок, как тот превратился в кусок льда.

Я видела, как стены покрывались кристаллами, как заполняли они весь коридор от пола до потолка и…

Не чувствовала при этом особого холода.

Рукава рубашки стали дубовые, низ джинс обледенел, стоило туманной завесе коснуться ткани.

Я думала, будет больно, приготовилась к худшему, но ощутила лишь легкое покалывание кончиков пальцев, мурашки в ногах и слабую болезненность в ступнях. Каждый шаг давался легко, но я не хотела смотреть на свои ноги – боялась, что из-за холода просто не чувствую боли и что на самом деле все гораздо хуже, чем кажется.

За спиной всхлипнула Вася. Она молчала, вцепилась в дверную ручку, скрипела ей, создавая в квартире источник хоть каких-то посторонних звуков помимо скрежета под ногами.

Коридор казался бесконечным, лед под ногами трещал.

Кухонная дверь не двигалась, полностью покрылась льдом. Пол так же обледенел, выглядел идеально ровным, как на специально залитом катке. Помещение выше уровнем пока еще было не тронуто, и вода в чайнике все еще была горячей – вскипела буквально минуту назад.

Эльф дрожал, лежа на полу, так и не пришел в себя, сильно морщился, испытывая боль. Его волосы вросли в лед, мешая тем самым телу двигаться.

Я медленно потянулась к окну, и застыла, так и не прикоснувшись к ручке.

Лед и холод – вот, что я увидела.

Весь двор обледенел, деревья застыли в ледяной тюрьме, яркие сочные зеленые листья покрылись тонкой полупрозрачной коркой. Трава стала больше похожа на острые лезвия ножей под ногами.

Несколько птиц все еще трепыхались, пытаясь вырваться из ледяных объятий, но примерзли лапками к металлической ограде. Лед не сковывал тело, как будто не сразу промораживал то, что излучало тепло. И чем больше тепла, тем больше шансов вырваться из западни.

Зона поражения имела границу – четкую, невероятно ровную. Заморозилось только то, что находилось внутри мерзлоты, а все, что снаружи – было не тронуто. Словно невидимый купол с идеальными краями.

Люди паниковали. Те, что стояли по ту сторону, не могли войти внутрь, нас словно сковало невидимым барьером. Женщины хватали детей и уносили ноги – верное решение, смею заметить! Мужчины тоже не дураки – с таким явлением кулаками не помашешь, а вот подростки… Это безбашенное нечто рвалось в бой, указывая рукой куда-то в небо.

Проследив за ними, я заметила, как над крышей двухэтажного садика, стоящего во дворе дома, замерло нечто странное.

Что-то живое… Оно переливалось по спирали, объятое морозным пламенем, разрасталось, расправляло крылья и…

Смотрело в мою сторону.

Чувство самосохранения рвало сердце на части, я понимала, что это существо в отличие от богомола просто заморозит весь дом.

Тонкое изящное тело извивалось в воздухе, словно огромная змея с пушистым хвостом. Голова существа при этом не двигалась, а глаза, наполненные ярким голубым сиянием, излучали страх, отчаяние и злость.