— Мать арахнида, а если он уже притворился одним из братьев, то знает о моей пространственной магии, — стоял у окна в своей комнате, смотря во двор, где слуги наводили порядок. Садовник подстригал кусты, вроде ровно и профессионально. Дворник косил газонную траву обычной косой, стараясь, чтобы та была ровной. За лето он научился делать это почти профессионально. Легкие волны перепада травы придавали газону эффект моря, смотрелось неплохо. Сразу видно не один день набивал руку. Охрана на воротах стояла, как вкопанная, тоже привыкшая к долгому неподвижному стоянию. Слуг в доме было не мало, всех придется проверить на проф. пригодность. Только так можно будет вычислить диверсанта, если он еще не покинул Землю.

Можно было переместиться в момент побега, но, если честно, решил поиграть в детектива, желая проверить аналитические способности. Только собрался спуститься к слугам на кухню, как моему взору с окна предстала забавная картина. Прямиком сквозь ворота вошел второй Ларик, почему-то в смокинге, словно вернулся с императорского бала. Фрак в иных ситуациях носить не полагалось, разве, что на собственной свадьбе. Гордой и уверенной походкой молодой хозяин продефилировал мимо охраны, которая даже усом не повела. Мимо дворника, мимо садовника, и никто даже не задался простым вопросом:

— Какого арахнида молодой господин, а дальше по пунктам:

— возвращается через главные ворота? — вот уже три месяца перемещаюсь исключительно на пауках и сразу на задний двор.

— Какого черта днем заявился в смокинге? — никаких светских мероприятий особенно императорского масштаба в дневное время не предвиделось.

— Почему иду и не здороваюсь ни с кем? — хотя всегда кивал или махал рукой, не пренебрегая светскими манерами. Не редко просто заводил разговор со слугами, совершенно плюя на аристократические замашки. Неужели все настолько привыкли к моим выкрутасам, что в этом лже Ларике не признают диверсанта? Обескуражено продолжил наблюдать за происходящим дальше.

Потом заметил, как один из охранников незаметно стал двигаться вдоль забора, обходя дворец по периметру. Явно решил доложить о своих сомнениях командиру. Дворник с косой тоже стал быстро смещаться навстречу гордо вышагивающему в сторону крыльца Ларику.

— Петр Илларионович, отчего вы вернулись так рано? Доложить о вас матушке, Светлане Васильевне, дабы накрыла для вас обед? — ох, хитер Филипп Игнатьевич, перепутал мое имя и имя матушки. Никто из семьи Ларионовых не смог бы его не поправить, спросив о самочувствии на жарком солнце.

— Не стоит, сам заявлю о себе, — метаморф не раскусил провокацию. К нему уже подходил сзади садовник Аркадий Степанович с огромными садовыми ножницами. Был я не прав, что окружающие люди не придают происходящему во дворце значения. Они привыкли к моим чудачествам, но при этом прекрасно видят несоответствие. Улыбнулся и решил спуститься к самому себе навстречу.

Встреча вышла эпичненькая, когда мы столкнулись друг с другом в просторном зале. Морис де Жан осознал, что спалился, но сзади ему отступление перекрыли дворник с садовником, держа, как оружие, опасный садовый инвентарь. С другой стороны подтягивалась охрана, которая брала метаморфа в кольцо.

— Это ко мне, я сам разберусь, — пригласил второго Ларика пройти в знакомую комнату, откуда он совсем недавно благополучно сбежал.

— Зачем вернулся? Не смог сбежать в свою страну? Или у тебя появились ко мне вопросы? — уселся в кресло, закинув ногу на ногу, совершенно не опасаясь незваного гостя. Он сменил свою, то есть мою внешность на внешность французского посла.

— Что произошло с миром? И кто ты такой? — он посмотрел на меня, словно пытался прощупать изнутри. — Раз ты догадался, кто я, тогда для чего тебя отправили на Землю? Может у нас общая миссия? — метаморф принял меня за своего, другого объяснения у него не было.

— У каждого у нас своя задача, но ты ответь первым, потом я озвучу свою, — теперь мне не нужно было пытать метаморфа, он сам искал союзника в мире, где произошла глобальная катастрофа.

— Мне было приказано найти и убить одну иномирную девушку. Заказ я исполнил. Много шпионов из нашего рода было отправлено по разным мирам, но только мне повезло. Она внедрила свои технологии на этой планете, так что вычислить было не трудно, а вот подобраться, весьма, — у меня задергался глаз, оттого что захотелось его придушить. Прямо сейчас он подписал себе смертный приговор, в исполнение который приведет Азазель. Внутри меня полыхал вулкан, а снаружи выглядел, словно айсберг. Но аура ярости ощущалась снаружи, и собеседник поежился, хотя было тепло.

— Так это было давно. Почему до сих пор здесь остался? — моим голосом сейчас можно было резать, как сталью.

— Отправил сигнал, использовав весь катрий, что с собой был. Надеялся, что заберут, раз миссию выполнил, но не срослось, — вот причина по которой метаморф вернулся сюда. Он надеялся, что у меня еще остался тот самый катрий, который и служит источником манны. Этот магический минерал был источников для открытия порталов. Без него метаморф оказался запертым на этой планете.

— Тогда что ты нёс про «золотой миллиард», зачем разжигать войну в этом мире? Зачем сокращать численность населения? Это тоже тебе приказали? — сейчас применил дар пчелы, заставляя отвечать его прямо. И у меня получилось, уровень критичности изначально был снижен.

— Да, получил ответный сигнал, чтобы готовил полигон для вторжения. Задача уничтожить побольше народа, дабы не развязывать длительное противостояние, — он совершенно спокойно рассказал, как устраивал войны, но несмотря на это технологический прогресс и численность населения неумолимо росли. — Пришлось подумать, как развязать ядерную войну. Вот только он, к сожалению, не успел, — а это означало, что действовал он точно не один. За ним кто-то стоял, война была неминуема. Кто-то организовал диверсию в мирные города России. Мне только в последний момент удалось обезвредить заранее подложенные бомбы.

— И когда ожидать в гости расу Ай’Сир? — я угадал, верно назвав заказчика, судя по тому, как дернулся глаз метаморфа. Вот только он этого не знал, может скоро, а может и через несколько сотен лет. Только что-то подсказывало, что мне срочно нужно вмешаться и поменять воинственные планы расы Ай’Сир.

— А какую миссию выдали тебе? Могу помочь, если окажешь мне ответную услугу, — усмехнулся, глядя на того, кому уже никакая услуга не понадобится.

— Найти диверсанта, стравившего страны и похитившего цесаревну. Доставить его голову императору, — вот сейчас ни разу не соврал. — Только казнить тебя будет другой, кого ты лишил счастья всей его жизни…

Вторую ночь подряд пил с Азазелем в его погребе, поддерживая друга, который заливал горе. Он долго пытал метаморфа, которого я телепортировал прямо к нему, выясняя подробности. После того, как он снес ему голову, которую я обещал доставить императору, принялся глушить душевную боль в бочке спиртного.

— Ларик, вот ты меня любишь? — Азазель надрался сегодня прилично.

— Ты же не девушка, чтобы тебе признаваться в любви, — демон он был неплохой, честно считал его другом.

— Тебе ничего не стоит сгонять в прошлое и спасти Расиль, убив метаморфа, — что-то подобное я ожидал услышать от него.

— Я не могу, слишком много времени прошло. Ткань мирозданья уже и так трещит по швам. Если бы я, например, сегодня вмешался и спас наследницу Трикселона, то вы уже были бы вместе. А раз этого не случилось, то парадокса не произошло. И новая временная петля, запущенная восемьдесят лет назад, снесет многие жизни, сильно изменив реальность. Только глобальное уничтожение планеты является достаточным поводом изменить судьбу этого мира. А пока этого не произошло, менять ничего не стану, — заплетающимся языком пытался разъяснить принцип работы хрономага.

— А если представить, гипотетически, что Землю уничтожат, ты спасешь мою Расиль? — не сдавался мой пьяный друг, пытаясь уговорить меня.

— Если гипотетически такое случится, то постараюсь спасти твою любовь, — почему бы и нет? Тогда обязательно ее спасу, ведь она может послужить ключом к тому, чтобы не дать сменить власть на Трикселоне. Расиль не станет вести политику завоевания, а значит, Земле никто и ничто не будет угрожать.