– Найт!

– Я... – сказал демон с Черничной горы и снова закашлялся. – Все нормально. Как Июль?

– Твоя псина жива и здорова! Подожди, я как-нибудь тебя вытащу!

– Не надо! Я выберусь... через окно. Уходите отсюда!..

– Ты!..

– Уходи!

Выругавшись в очередной раз, Хан подхватил пса и побежал к выходу. Снаружи Аури уже накладывала защищающую от огня печать на Нае, собираясь вместе с ним войти в дом. Увидев Элияра, она сразу бросилась искать на нем раны, а Июля забрал Вариан.

– А Найт? Где Найт? – Паренек, прижимал к груди собаку и едва не плакал.

– Хан! Ты его там одного оставил?!

Аури и Вари, схватившие лучника за рубашку с обеих сторон, едва ее не порвали.

Хан ждал звона стекла от разбивающегося окна, но его не было. Пять секунд, десять, пятнадцать. Уже давно пора!

Снова окружив себя барьером, он бросился в дом. Крыша начинала обваливаться, стало еще жарче. В любой момент все это могло рухнуть и похоронить под собой не только Гарета Кея, но и Хана Элияра с одним неудачливым Покровителем.

– Демонов сын! Тупой Найт! Если мы сегодня выживем, я тебя прибью!

Когда с потолка начала падать горящая балка, Найт почувствовал приближение опасности. Это было похоже на тот раз, когда в Сетхане он заметил на крыше стрелка.

Найт действовал интуитивно. Шагнув вперед, он изо всех сил толкнул Хана обратно в кладовую, а сам отпрыгнул назад. Огромный кусок дерева с грохотом упал, разбрасывая во все стороны искры. Едва успев забежать в комнату, юноша спасся от второй балки, рухнувшей сразу после первой. Его едва не пришибло этой громадиной! На мгновение он почувствовал себя невероятным везунчиком, но потом осознал, что магический барьер исчез. Сразу стало невыносимо жарко.

У пола дым был не таким плотным, поэтому Найт опустился на колени и попробовал активировать свою ауру. Она немного остудила воздух и позволила несколько раз нормально вдохнуть, но потом тоже исчезла.

Сказав Хану уходить, Покровитель собирался выбить окно, взял в руки стул и замахнулся, но перед ним нарисовалось еще одно препятствие – увитая плющом с обратной стороны деревянная решетка. Да такая добротная, что выбить ее стулом не представлялось возможным.

Вот тебе и гостеприимный градоначальник! Сначала кинжал в живот, а теперь это! Найт начинал подозревать, что боги его за что-то терпеть не могут, иначе как объяснить подобный уровень невезения?

О причинах отсутствия удачи демон с Черничной горы мог рассуждать долго, вздыхая и жалея самого себя, но на этот раз у него не было времени. Его больше не защищала магия Хана, а дом начинал опасно трещать, собираясь вот-вот развалиться.

«Он будет ругаться, – подумал Найт, прижимаясь к полу и вдыхая последние крохи горячего воздуха. – Скажет, что я опять соврал. А я ведь не знал...»

Затуманенным зрением он видел чей-то силуэт. Один и второй. Слышал голоса и крики. Кажется, его обозвали идиотом и как-то еще. Потом кто-то, матерясь, отодвинул балку, чьи-то руки рывком подняли Найта и поставили на ноги. Перебросив его руку через свое плечо, человек почти вынес его из пожара. Кое-как юноша все же смог разглядеть перемазанное в саже злое лицо Хана и капающую из его носа кровь.

Снаружи было так прохладно, так свежо, так много воздуха попало в легкие Найта, что он едва не задохнулся и стал безостановочно кашлять.

– Лечи себя уже! Ты же Покровитель!

– Хан, а Нае?!

– Я здесь.

– О боги, что у него с руками?!

– Подержите Найта. Я использую печать.

– Да ерун...

– Закрой свой рот, Элияр! Вы оба меня до смерти напугали!

– Но ты же жива, значит, все норма... Ай!

– Кажется, я сказала тебе закрыть рот!

Ладони Аури излучали зеленый свет над ладонями Хана. Найт, которого Иннае положил за землю, наконец-то перестал кашлять. Рядом кто-то заскулил и тявкнул. Мокрый собачий нос ткнулся Покровителю в лицо. Слюнявый язык стал лизать его, размазывая сажу.

– Июль... – выдохнул юноша.

Песик радостно залаял и прыгнул ему на грудь, не переставая облизывать. Найт отфыркивался, но не прогонял его, а крепко обнял.

Одинаковые мысли были в головах божества и собаки: «Он живой! Мы спасли его!»

Кисточка тоже по-своему радовалась: она кусала Найта за ухо и пищала, то ли ругаясь, то ли пытаясь что-то объяснить непутевому Покровителю. Он прижал ее ладонью к щеке. Ласка тяпнула его за палец и пискнула в лицо что-то явно оскорбительное.

– Очухался, спасатель недоделанный? – подобно раскату грома прогремел голос Хана. – Вот а теперь я тебя прибью!

– Успокойся! – Аури поймала его за плечо. – Найт, ты в порядке? На...

Элияр в гневе уставился на окруженного любовью собаки и ласки и потерявшего сознание с тупой улыбкой на лице демона с Черничной горы. Ну и как теперь его такого убивать?

Тонкие зеленые колоски с длинными усиками мерно покачивались на ветру. Распростершееся над ржаным полем бескрайнее синее небо украшали легкие, будто небрежные штрихи пастели, перья облаков. На ветках деревьев птицы соревновались в пении. В теплом воздухе витал аромат травы и каких-то цветов.

Загорелая ладонь нежно гладила молодую рожь, словно пытаясь показать полю свою любовь и заботу, а ноги в легкой обуви ступали очень осторожно, чтобы не повредить ни одного колоска. На губах ощущалась улыбка, а в сердце – нежность и грусть. Взгляд подмечал каждую деталь, каждый колосок, чтобы сохранить в памяти, как неизменную живую картину, которую можно было бы вытащить, стряхнуть пыль и снова погрузиться в этот солнечный день.

– Почему ты еще здесь? – прокричали издалека. Голос принадлежал маленькому мальчику и был похож на задорный звон колокольчика.

Найт развернулся и почувствовал, как его улыбка становится шире. По зеленому полю к нему приближался невысокий силуэт ворчащего ребенка. Среди высоких колосьев мелькала его светлая рубашка и темная макушка, но он был еще слишком далеко, чтобы лучше его разглядеть. Зато его голосок оказался очень громким.

– Что за ерунда – прощаться с полем? Как будто там, куда мы едем, больше такого нет. Если тебе нравится рожь, я могу собрать ее очень много и взять с собой. Ты же смотришь на нее каждый день! Как она тебе не надоела?

Колокольчик на время замолк, макушка исчезла. Видимо, мальчик потерял обувь и искал ее. Но вскоре над колосками вновь появилось его загорелое личико.

– Между прочим, я уже собрал все вещи и оседлал лошадей. Старый осел сказал, что я сделал это неправильно и решил поиздеваться надо мной. Но я-то знаю, что все правильно! Он заставил меня проверять седла и все остальное, а сам тихо смеялся! Но скоро он перестанет меня поучать!

– Невежливо называть соседа старым ослом.

– Он говорит, что я мелкий грубиян! А мне уже семь лет! Почему он называет меня мелким?

– Может, потому что он почти в десять раз старше тебя?

– Но я не мелкий! И если ему можно так меня назвать, то почему мне нельзя?

– Правда? Что ж, ладно, можешь звать его старым, но только не ослом.

– Хорошо! Но почему ты все еще там стоишь?

– А почему ты все еще ко мне идешь?

Мальчик тут же остановился. Теперь можно было разглядеть его прищуренные от яркого солнца глаза, ровный нос и пухлые щечки.

– Иди, – усмехнувшись, сказал юноша. – Я догоню.

– Только не слишком долго!

– Обещаю.

Мальчик тут же развернулся и поскакал через поле, словно выпущенный порезвиться жеребенок. Вскоре его светлая рубашка и темная макушка исчезли вдали.

С не сходящей с губ легкой улыбкой Найт снова провел ладонью по пышным колоскам.

Странно. А когда его руки успели стать такими загорелыми?

Внезапно зеленое поле стало трескаться и разрушаться, словно стекло витража. Найт не успел даже закричать, как его затянуло в образовавшуюся дыру вслед за миллионом цветных осколков. На блестящей поверхности некоторых из них отражался силуэт убегающего мальчика, на других – синее небо, поле, деревья вдалеке и какой-то небольшой деревянный дом, окруженный яблонями с одной стороны и вишнями с другой. Эти сцены были Найту незнакомы, но среди них появились и другие, из его воспоминаний. Изображения повторялись и кружили рядом, будто мухи или стая обезумевших птиц. Со всех сторон слышались голоса, смех и крики.