Белый силуэт лежал рядом с холодным телом. Глаза безучастно смотрели в пустоту. Призрак женщины свернулся калачиком. Волосы разметались по покрытой пеплом земле. Ее губы открылись. Голос был тихим, хриплым, но невероятно нежным, словно прикосновение ласкового ветерка.
Слова песни зазвучали над пепелищем, то прерываясь, то обретая силу. Это была колыбельная.
Женщина спела ее один раз и начала во второй. Когда она добралась до середины, яростное пламя стало затихать. Нежный голос тянул слова до боли знакомой колыбельной, а вместе с ними гасли последние искры. Какая-то неведомая сила усмирила огонь и белоснежными линиями, словно поземка, заструилась по земле. Она собиралась из тонких нитей, не толще человеческого волоса, в ленты, туманного шелка. Извиваясь, энергия струилась и сливалась в ручейки, которые текли к призраку.
Увидев это, женщина замолчала и резко села, не верящим взглядом уставившись на чистую и нежную силу перед ней. Это было невероятно, невозможно, такого просто не может быть!
Напротив сидящего на земле силуэта женщины образовался еще один, высокий и легкий. Было не понять, кто это или что, пока линии энергии не превратились в руки, ноги, туловище и голову, а за спиной силуэта не появилось едва заметное сияние, очень напоминающее крылья. Но лица не было видно. Похожее на человека существо слабо светилось и, казалось, вот-вот рассеется, как дым, обманув женщину, смотревшую на него с распахнутыми в изумлении глаза и приоткрытым ртом.
– Ты же... – все, что смогла выдавить она.
Туман изменил форму. Сотканная из белой энергии рука подняла указательный палец и приложила его к тому месту, где должен был находиться рот существа.
– Ч-ш-ш. Я знаю твое желание, – не мужской и не женский, голос словно звучал в мыслях собеседника, был нежным и приятным.
– Как у меня это получилось?
– Тебе самой должно быть известно.
Женщина покачала головой, затем, что-то осознав, слабо улыбнулась и покивала. Она поднялась на ноги, прямо глядя на существо перед собой.
– Ты исполнишь мое желание?
– Я не могу оживлять мертвых, – в приятном голосе слышалась печаль.
– Тогда сделай по-другому! Прошу тебя! Если ты здесь, значит...
– Есть один способ, но цена высока.
– Я готова на все!
– Ты ведь знаешь, что мы берем силу от людей, чтобы исполнять их желания. Будь здесь тысяча смертных, загадавших то же, что и ты, то это почти никак на них не повлияло бы, но ты всего лишь призрак. Твоей силы не хватит на много.
– А на сколько хватит?
– Примерно пять лет. И ты рассеешься. Ни в одном из миров ты больше не сможешь переродиться.
Женщина грустно улыбнулась. На ее нежном бледном лице появилось облегчение, а в мутных безжизненных глазах загорелась искра надежды.
– Всего-то, – выдохнула она и усмехнулась. – Я ведь сказала, что готова на все.
– Ты не сможешь узнать, изменится ли что-нибудь. И никогда его не увидишь.
– А ты присмотришь за ним?
– Я сделаю все, что в моих силах, но не смогу взять на себя его защиту. Моих сил недостаточно.
– Я верю тебе. Хватит и того, что ты сейчас его спасешь. Пожалуйста, прошу тебя!
Слезы вновь полились из ее глаз. Сияющий силуэт протянул руку и провел ею в паре сантиметров от полупрозрачных волос. Сотканная из белоснежной энергии голова чуть наклонилась к плечу. Когда существо заговорило, в его голосе была теплота и сочувствие:
– Ты не виновата. Ты следовала за ним так долго. Позволь теперь действовать мне и исполнить твое желание. Прощай.
– Прощай...
Вдруг налетел сильный ветер, подняв в воздух осевший пепел. Женщина бросила прощальный нежный взгляд в сторону самого драгоценного существа на свете. Теперь она может спокойно уйти, зная, что сделала для него все, что смогла. И даже кое-что невозможное.
Два силуэта, окруженные вихрем пепла, тихо растворились в воздухе. Остался только легкий вздох.
Глава 1. Демон с Черничной горы
Это случилось семнадцатого числа месяца щедрого (четвертого по единому календарю континента) в две тысячи пятнадцатом году, если вести отсчет, как было принято в Ризе, с даты основания государства.
Шел двадцатый год непрекращающейся войны. Это время называли Эпохой Бедствий, Второй войной Света и Тьмы, а иногда просто кошмаром и трагедией, что лучше всего отражало происходящее. Люди в панике бежали подальше от мест столкновения войск, теряли имущество, крышу над головой, а зачастую и жизни. Но в этом году у измученного народа появилась надежда.
Как рассказывали очевидцы произошедшего, коих было около тысячи, в тот момент беженцы из разоренных земель вблизи реки Анны медленно двигалась на восток, надеясь найти приют в ближайших городах и селах.
Люди уже несколько дней шли, таща за собой на скрипучих телегах скудные пожитки. У всех под глазами залегли черные круги от недосыпа, а в животах постоянно урчало. Перебивались тем, что удастся поймать и пожарить на костре или получить от добрых крестьян из маленьких деревень у реки. Путь был долгим, а погода оставляла желать лучшего. Ночами дул сильный ветер, днем шел дождь, а солнце выглядывало раз или два, подарив лишь теплый лучик и вновь скрывшись в туче. Повозки застревали в грязи посреди дороги, а люди вязли по щиколотку. Сопровождавшие их солдаты тоже были вымотаны, но продолжали патрулировать, стоять в карауле и вести за собой растерянных и напуганных женщин, детей, стариков и калек, потерявших дом, близких и всякую надежду на возвращение в родные края.
Наконец они достигли каменного моста через приток Анны, реку Тихую. Вопреки своему названию, она была бурной и капризной рекой, стекающей с гор. На ее пути встречалось много порогов и поворотов, поэтому прозрачная ледяная вода двигалась не только быстро, но и очень шумно. Возможно, тот, кто назвал реку Тихой, был очень саркастичным человеком, решившим посмеяться над потомками. И пусть ломают голову, почему все именно так.
Пока Тихая грохотала под мостом, унося в бурных водах ветки и листья, накопившиеся после зимы, беженцы переходили мост, мечтая поскорее отогреться и поесть. Их осунувшиеся, посеревшие и обветренные лица напоминали старую бумагу.
Каждый день сотни тысяч людей просили Покровителей помочь. Молили о защите, еде, об отмщении и окончании Эпохи Бедствий, но до сих пор божества были глухи к их просьбам. Может, они недостаточно старались, отбивая колени в храмах и сжигая бумажки с желаниями? Может, их голос был слишком тих, или слова звучали неискренне? Весь Север, частью которого была и Риза, недоумевал, боялся, ждал и продолжал надеяться, что чудо однажды произойдет.
И вот, наконец, это случилось.
Ветер внезапно сменил направление и подул не со стороны ледяной реки, а с гор. Воздух в одно мгновение пропитался ароматом свежести и хвойных деревьев. Серые тучи, клубившиеся как будто над самыми головами беженцев, разошлись, открывая большой участок голубого неба. Солнечные лучи коснулись маленькой зеленой травки, отразились в брызгах воды и озарили тусклые лица людей. С жутким грохотом в землю ударила молнияо. Толпа вздрогнула, заголосила и заволновалась, шарахаясь в сторону. Уставшие солдаты решительно отодвинули беженцев и вышли вперед, вынимая оружие. Но поблизости не оказалось никакой опасности, с которой надо было сражаться. Только ветер с гор продолжал дуть, принося приятные запахи.
Мальчишка лет семи протиснулся между взрослыми, огляделся и вдруг замахал рукой, тыча пальцем в сторону леса:
– Вон там! Смотрите! Смотрите!
Неподалеку от моста, в тени деревьев струилась энергия голубого цвета, напоминающая тончайшие шелковые ленты. Она плавно извивалась между травинок и камней, мягко сияя, как какое-то благословение, посланное небесами за все страдания, что пришлось пережить людям. Шелковые ленты соединялись, переплетались и мерцали. В один момент свет стал таким ярким, что почти слепил глаза. Голубая энергия постепенно собралась в высокий человеческий силуэт с широкими плечами и длинными развевающимися волосами. Голубые глаза вспыхнули на прекрасном лице, словно ярчайшие звезды. За спиной невероятного существа грациозно раскрылись огромные белоснежные крылья. Серебристо-голубое одеяние появилось на статной фигуре существа, подчеркивая его красоту и величие. Наконец все смогли увидеть спокойное лицо с серебристыми бровями вразлет, высокиеми скулами и волевым подбородком. С первого взгляда любой бы сказал, что перед ним могучий воин.
