Стеллаж над ее головой заскрипел, и Нае с силой толкнул его, возвращая на место. Хан и Вариан разгребали книжные завалы, разбрасывая мятые и порванные страницы и кашляя от пыли. В лицо им летели перья. А в центре беспорядка мелко подрагивали местами ободранные крылья, скрывавшие демона с Черничной горы.

– Найт! – позвал Хан, пинком отшвыривая книги. – Эй, ты в порядке?

Крылья дрогнули и плотнее закрыли их владельца.

– Я ведь сразу подумала, что эта стремянка не выглядит надежной! – сетовала Аури, накладывая исцеляющую печать над раной на лопатке Покровителя. – Вари! Принеси мою сумку из комнаты, там обезболивающие лекарства.

Юноша умчался и быстро вернулся с расшитой сумкой, в которой было множество карманов и отделений.

– Найт, – еще раз позвал Хан, осторожно касаясь крыла.

– Смотрите. – Нае показал на край стола и красное пятно на нем.

– Эй, пернатый дурак! – прорычал Элияр, пытаясь отодвинуть крыло. – Если ты ударился, дай Аури тебя полечить!

– В порядке... – послышалось бормотание.

– Что?

Крыло, которого касался Хан, исчезло вместе с другим, и остался только сидящий на коленях и упирающийся ладонями в пол Найт. Растрепанные волосы скрывали его лицо.

– Я в порядке. – Он встал, не поднимая головы, покачнулся и схватился за стол, оставляя на нем кровавые следы пяти пальцев. – На меня не подействуют человеческие лекарства.

Аури, уже подготовившая обезболивающее и исцеляющее снадобья, в растерянности замерла с баночкой в руках:

– А как же...

– Смотри.

Найт поднял челку и показал полностью исцеленную голову. Вот только все его лицо было в крови.

Не глядя шаманке в глаза, он повторил:

– Я в порядке.

А затем развернулся и направился к выходу из библиотеки, но его поймали за руку.

– Ты куда это собрался? – сдвинув брови, проговорил Хан. Запястье Покровителя показалось ему слишком тонким.

– Отспусти, – тихо сказал Найт.

– Ты только что покалечился, едва не разнеся свою библиотеку, и вдруг говоришь, что в порядке? На хрена ты вообще полез на эту стремянку?

– Отпусти.

Никогда еще Хану не доводилось видеть такую бездонную бездну в этих черных глазах. Они не отражали света, не выражали никаких эмоций, в них была лишь пустота.

Найт отвернулся и легко выдернул свою руку из ослабевшей хватки Элияра.

– Забудьте пока про библиотеку. – Он остановился в дверном проеме. – Я побуду у себя. – И ушел в свою комнату, роняя с одежды перья.

Хан в недоумении посмотрел на свою испачканную в крови ладонь и перевел взгляд на друзей. У всех были такие же, как у него, выражения на лицах.

– Я снова сделал что-то не так?

Аури покачала головой и положила на стол нетронутые лекарства.

– Надо убраться, – сказал Нае.

Хан бросил взгляд на открытую дверь:

– Он сказал...

– Ну и что? Далеко не всегда тот, кто говорит, что он в порядке, действительно в порядке. – Он провел рукой по пустому стеллажу. – Надо бы закрепить его понадежнее. Вариан, пойдем, поищем в кладовке инструменты.

Рыжий юноша вздрогнул, услышав свое имя:

– А? Да, пойдем.

– Так много перьев, – произнес Хан, поднимая с пола одно большое и красивое. – Как будто дралась стая ворон.

Он положил перо в карман и принялся складывать книги на стол и полки оставшегося целым стеллажа. Книжная пыль все еще висела в воздухе, заставляя людей периодически покашливать и чихать. Некоторые тома рассыпались, растеряв половину страниц и оторвавшись от обложек, а на некоторые налипли перья. Было странным осознавать, что все они принадлежат не какой-то большой птице, а настоящему Покровителю.

Хан, глядя на красное пятно на столе и отпечатки пальцев, по неясной для себя причине почувствовал укол вины.

– Мне кажется, у него плохие отношения с другими божествами, – проговорила Аури. – Что за начальство у Покровителей такое, что они могут позволить ему жить вот так, в одиночестве и притворяясь демоном? Помнишь, что он сказал? Ему нельзя! Выходит, они запретили ему выдавать в себе Покровителя. – Она села на край стола и скрестила руки на груди, хмурясь и бормоча: – Ничего не понимаю. Всю жизнь я считала Покровителей могущественными, благородными и великодушными, но то, что я вижу, не укладывается у меня в голове.

– Не наше дело, какие и с кем у него отношения. У нас и так полно забот.

– Хан! – в негодовании воскликнула шаманка. – Ты все время твердишь это! Ты ненавидишь Найта?

– Дело не в нем конкретно. – Элияр ветром сдул перья и пыль с книг и покрутил в руке знакомый томик об этикете. Отложив его в сторону, парень сказал с горькой усмешкой: – Ни один Покровитель ни разу не сделал ничего ни для меня, ни для моих близких. На моих глазах сотнями и тысячами гибли люди, но где были Покровители? Им плевать на нас, а Киран... Знаешь, Аури, что он мне пообещал, когда мы встретились в первый раз? Славу, богатство, любовь всего Севера! Я ожидал услышать от него кое-что другое. Может, они думают, что Посланников надо покупать, как наемников? Кто я, по его мнению, такой? Жаждущий наживы бедняк или мечтающий прослыть героем придурок с амбициями и без мозгов? Я не собираюсь быть игрушкой! Ни для Кирана, ни для Найта, ни для кого-либо другого. Поэтому мне не нужны эти контракты. Понимаешь, Аури?

Девушка со вздохом кивнула:

– Понимаю. Ведь я тоже видела, как умирают люди: и на границе, и в Шетере. Если бы не Элисте, мы с братом не смогли бы выжить. Нас спасла она, а не Покровители. – Помолчав, она продолжила: – Но Найт – он другой. Он спас Вариана, приютил нас у себя и даже завтрак приготовил. – Хан изогнул бровь, и Аури кивнула. – И еще он спас тебя.

– Когда это?

– Ну да, ты же не мог это видеть. Во время драки с Серебряными рыцарями в тебя целились из арбалета с крыши. Я только успела заметить стрелка и не уверена, перехватил ли Найт стрелу или просто заслонил тебя собой. Меня отвлекли, и потом мы уехали. Я хотела проверить Найта, но он выглядел вполне здоровым и веселым. И я не заметила никаких ран. Эй, что у тебя с лицом?

Хан выдохнул и оперся о стол.

Что за бред? Заслонил собой? Спас? Почему ничего не сказал? Или Найт правда сумел поймать стрелу? Но откуда такая фантастическая ловкость и смелость? Может, Аури ошиблась, и его тогда просто повело в сторону. Кому вообще придет в голову подобная глупость?

Хан вышел в коридор.

– Ты куда? – окликнула Аури. – Снова собрался выяснять отношения?

– Нет, я лишь схожу проветриться и вернусь.

Выходя из пещеры, он заметил прошмыгнувшую мимо ласку, быстро пронесшуюся по сверкающему хрусталем коридору. Она грозно пискнула и скрылась в гостиной.

Напоив лошадей и подышав прохладным горным воздухом, Хан вернулся в пещеру и вымыл руки в стекающей по каменным стенам прозрачной воде. На кухне он нашел остывшую порцию мяса и овощей, а еще пустой кувшин из-под черничного вина. Запах был легким и приятным и заинтересовал Элияра, который, прихватив с собой кувшин, направился в кладовку, где уже видел сосуды с вином.

– Цветовод, помешанный на свечках, варит варенье, солит овощи и ставит вино, – бормотал он, наполняя кувшин. – Что еще? Вышивает крестиком или плетет фенечки?

Усмехнувшись, Хан сделал глоток и изменился в лице. В памяти сразу всплыли до боли знакомые картины: огромный рынок, загорелые и веселые люди, фрукты, овощи, свежая рыба, песни и танцы, а еще бескрайние поля...

– Джейриа, – выдохнул он и выпил еще, чтобы удостовериться. – Откуда он знает рецепт?

Лучшее черничное вино в Джейриа называлось «Летний вечер» и продавалось только на большом рынке в Иде. На ежегодных ярмарках люди со всего Севера спешили купить хотя бы кувшин, пока все не распродали. Приезжали даже иностранцы. Но так приготовить это легкое, невероятно вкусное вино могли только джейрийцы.

– Да кто же ты такой? – прошипел Хан и решительно вышел в коридор.

Оставив кувшин на кухне, он направился к комнате Найта и замер у двери, напряженно шевеля мозгами: