– Я рада приветствовать всех вас на празднике первого дня зимы. Мы устраиваем его каждый год, чтобы понаблюдать за неизменной красотой снега над Ашерским лесом и вспомнить знаменательное событие, ставшее благословением не только для человеческого, но и божественного мира: рождение нашей Каррин!

Покровители зааплодировали старейшине в алом, которая вышла к Сибилле.

– Поздравляю тебя, дорогая. – Провидица вручила Каррин красную розу из сияющего магического камня.

Когда новая волна аплодисментов смолкла, Сибилла продолжила:

– И, конечно, по сложившейся традиции, мы отметим таланты. Каждый раз наши Покровители зимы, воды и холода поражают своими творениями. Мы со старейшинами решили присудить победу в создании ледяных скульптур Юки, которая создала прекрасных русалок. Поздравим ее!

Весь зал Очищения выразил свое согласие с таким решением бурными овациями. Сибилла надела на голову маленькой черноволосой девушки в сверкающем кристаллами белом платье диадему из хрусталя. Юки едва не запрыгала от радости и упорхнула к стайке Покровительниц, принявшихся поздравлять и нахваливать ее.

– В этом году бал откроют Эйден и Каррин под арконский вальс «Ледяное сердце». Меня и Ноэ вы сможете найти на втором этаже в зале для чаепитий. Веселитесь, дорогие!

– Ха-ха-ха! Заставить эту вечно цапающуюся парочку открывать бал? – рассмеялся Виктор. – Чем же они опять провинились перед Ноэ?

– Думаете, это его идея? – разглядывая появившихся в зале мрачных старейшин, подал голос Найт.

– Естественно. Ставлю на то, что они в очередной раз что-то сломали во время драки.

– Не-а, – качнул головой господин И, а его волосы колыхнулись, словно водопад. – Скорее всего Каррин привезла что-то ценное или очень вкусное, а Эйдену это приглянулось. В итоге ссорой они довели Ноэ до белого каления.

– А я думаю, что все это придумала Сибилла, – вклинилась Светлячок. – Она ведь до сих пор не оставляла попытки их примирить.

– Если кто-то однажды заставит этих двоих согласиться друг с другом и забыть о вражде хоть на день, я клянусь, что преклонюсь перед ним и буду ратовать за включение этого гения в Совет в качестве пятого старейшины! – пообещал Виктор.

– Будь осторожен! – широко улыбаясь, предостерег господин И.

– Но за последнюю тысячу лет это никому не удалось, так что я в безопасности.

Найт подумал: «А то, что недавно они единодушно собирались убить меня, считается?»

С трудом скрываемым недовольством и презрением друг к другу одетый в янтарный костюм Эйден и нарядившаяся в алое платье с широкими рукавами Каррин закружились в центре зала в ритме вальса. Следом к ним присоединились и другие пары. Пестрая, сверкающая украшениями и улыбками толпа образовала поток, в котором было полно маленьких водоворотов.

Допив вино, Найт отказался от второго бокала. Опьянение от наступило очень быстро даже от столь малого количества выпитого и не устранялось с помощью божественной силы. Почувствовав легкое головокружение, юноша отошел в сторону вместе с новыми знакомыми, чтобы не мешать кружащимся парам. Светлячок зашептала на ухо Виктору и потащила смеющегося Покровителя танцевать. Господин И тоже выбрал себе партнершу, а Эмиль по неизвестной причине застыл, как статуя, в двух шагах от юноши и с отстраненным выражением лица глядел сквозь толпу.

– Как так вышло, что ты не узнал меня? – весьма фамильярно спросил он на харсанском, притом с нескрываемым раздражением в голосе.

Найт повернул голову и уставился на профиль Эмиля и его роскошный камзол. Изготовленная в столице Харсана парча считалась одной из самых красивых в мире и имела огромную стоимость. Но Найт не знал о ней, никогда не видел и не слышал о том, что, оказывается, Эйден тоже носил одежду из этой ткани.

В харсанском языке было четыре стиля речи. Первый – вежливый, чтобы говорить с теми, кто выше тебя (обращение «Вы»). Второй – вежливый для общения с незнакомыми людьми или теми, кто ниже или равен с тобой по положению (обращение «Вы» или «ты»). Третий – простой, использующийся для разговоров с близкими и друзьями (обращение «ты»). И четвертый – особенный. В зависимости от того, как называл вас собеседник, используя этот стиль, можно было понять, кто перед вами: правитель, старший родственник или просто тот, кто совсем вас не уважает. Именно так некоторые харсанские дворяне разговаривали с простолюдинами. Именно так с Найтом заговорил Эмиль.

Покровители прекрасно понимали друг друга, поэтому обычно все говорили на языке той страны или области, где они родились, или же на том, который им больше нравился. Найт не был бы удивлен, обратись к нему Эмиль вторым стилем, ведь именно так он говорил с остальными. Но это... Юноша на мгновение лишился дара речи. Мысленно обматерив себя за то, что ранее задел обидчивого господина неуместной фразой, он искренне извинился прощения:

– Мне жаль. Как я и говорил, на подобных мероприятиях я бываю очень редко, поэтому...

– Можешь лгать простодушным идиотам вроде Инея, – перебил Эмиль, наконец-то удостоив Найта легким поворотом головы в его сторону, – подлизываться к Виктору или Талии, но я знаю, зачем ты это сказал.

– Зачем? – в недоумении спросил Найт.

Эмиль усмехнулся, отшвырнул бокал, который едва успела поймать женщина с подносом, и приблизился к Найту вплотную. Его тонкие губы растянулись в почти змеиную улыбку, не хватало только раздвоенного языка. Он понизил голос и проговорил с раздражением:

– Эйден, Эйден, Эйден! Всюду один только он. А вы, мелочь, ползаете вокруг, словно он не Покровитель, а пятый бог. Какой же позор! – Эмиль цокнул языком и усмехнулся, глянув в сторону танцующих пар. – Ладно еще Виктор – для него это только шуточки. А что же ты? Кто ты вообще такой, чтобы иметь право не знать меня?!

«Но я правда не знаю тебя, ты, псих! Это ваши с Эйденом проблемы, разбирайтесь сами!» – мысленно взмолился Найт, а вслух сказал:

– Если я такая мелочь, то стоит ли расстраиваться из-за моих слов?

Ему стоило бы прикусить язык и засунуть свою гордость куда подальше. Тогда, возможно, удалось бы избежать последствий этого разговора. Но Найт был немного пьян, зол на то, как к нему обращались, а еще притворялся таким же, как все, поэтому не мог уступить и позволить считать себя одним из прихвостней Эйдена. Или, что хуже, слабовольным дураком, открывающим рот лишь в том удобном случае, когда ему не могут дать отпор. Лейсан удивлялась, откуда у него это упрямство и дерзость, странным образом сочетающиеся с низкой самооценкой, и сам Найт тоже.

– Как твое имя? – внезапно спросил Эмиль.

– Разве не для того устраивался маскарад, чтобы все могли скрыть свою личность?

– Всего лишь традиция. Назови имя.

– Понимаю, я вас разозлил. Но я не стану его называть, как бы вы ни настаивали.

– Тебе есть что скрывать?

– Нет, – с легкой улыбкой соврал демон с Черничной горы, чувствуя, будто вокруг его шеи кольцами обвивается змея и начинает душить.

– Тогда почему?

– Не хочу. И я уже извинился, так почему бы нам не оставить эту тему?

Зачарованные инструменты играли завершающую и звучащую немного трагично часть арконского вальса. Все были заняты собой, и интереса к двум мужчинам, наполовину скрывшимся в тени колонны, никто не проявлял.

Уголок губ Эмиля дернулся. Многие сравнивали его с Эйденом, многие пытались вывести из себя, шептались за спиной, обсуждая его «подражание» старейшине. Но никто не показывал пренебрежения. А этот выскочка в дешевом костюме, который он, судя по крою, купил в какой-то дыре в Джейриа, просто не хотел говорить ему свое имя! Эмиль видел его впервые и предполагал, что господин Н из тех Покровителей, о которых говорили лишь после их рождения и еще немного, когда они исполняли желания. Их, несомненно, приглашали на праздники и собрания, или же они несли здесь службу. Но большинство превращались в хранителей и предпочитали сидеть в глуши, наслаждаясь праздной жизнью, или становились сплетниками, стайками вьющимися около Покровителей помогущественнее и повлиятельнее.