– Что это было? – шепнул Найт, украдкой бросая взгляд на стражников.

– Маленький секрет, – ухмыльнулся Хан.

– Ты не хочешь говорить или просто выпендриваешься?

– Молодой господин, ты уверен, что читал у себя дома хорошие книжки, которые принято читать аристократам? – обиделся лучник.

– Уверен. Ну?

Хан закатил глаза:

– Это был документ, удостоверяющий, что я лейтенант с границы при исполнении. Хорошо, что оно лежало в сумке и не размокло.

– Настоящее?

– За кого ты меня принимаешь?

– Ну, ты ведь сбежал.

– Если ты не забыл, меня собирались отхлестать кнутом. Естественно я покинул то недружелюбное место.

– А как тебе это удалось?

Хан самодовольно ухмыльнулся:

– Моя подруга – одна из лучших шаманок Севера, профи в печатях. Может, ты слышал про бешеную шаманку? Так вот это она.

Найт ни капли не усомнился. Кто еще это мог быть, если не Аури?

– Ты сказал, – сдвинув брови и стараясь не думать о своих голых ступнях, видных всем прохожим, прошептал юноша, – вы решите, что со мной делать, когда будем в Шетере. Вот мы здесь. Я уже могу идти?

– Я здесь с тобой один. Придется потерпеть, пока остальные не приедут и не найдут нас.

– Почему ты до сих пор сомневаешься? Я мог подставить вас много раз или напасть, но не сделал этого. Так какого...

– Эй, – резко окликнул Хан, останавливая коня у двухэтажного здания городской конюшни. – Даже не пытайся сбежать, понял?

– А если попытаюсь?

Северянин спрыгнул с коня и посмотрел снизу вверх таким же холодным, как при первом их разговоре у костра, взглядом.

– Даже. Не. Пытайся. – Раздельно проговорил он, дождался, пока Найт кивнет, и тогда, чуть приподняв уголки губ, великодушно разрешил: – Слезай. Надо найти тебе обувь.

Демон с Черничной горы со вздохом перекинул ногу через седло и спрыгнул. Маленькие камешки мостовой тут же впились ему в ступни. Одно дело ходить босиком по мягкой траве, другое – по городским дорогам. Здесь можно было наступить на все что угодно! Ему будет достаточно пройти несколько метров, чтобы исцарапать ноги. Божественная кровь вылечит раны, но боль никто не отменял. Вот и еще одна небывалая ситуация для Покровителя в копилку его достижений.

Хан заметил, как поморщился Найт. Он снял с седла сумку и повесил ее через плечо:

– Постой здесь, я скоро вернусь.

– А? – хлопнул глазами демон с Черничной горы. Он не ослышался?

– Я оставлю коня здесь. – Хан проводил взглядом молодого конюха, вышедшего забрать сурового жеребца, и сверкнул издевательской улыбкой. – За тебя тоже заплатить?

Найт так оскорбился, что не смог выдавить ни слова, чтобы не испортить образ начитанного «хорошими книжками» молодого господина, и только таращил на лучника круглые глаза.

Хан с удовлетворением кивнул и шагнул в сторону.

– А ты не боишься, – произнес Найт, – что я сбегу?

Взгляд Хана выразительно опустился к его ногам:

– Не сбежишь.

И он ушел, как обычно ухмыляясь (то есть так, словно задумал что-то плохое). Найт хмыкнул и плюхнулся на лавку рядом с конюшней. Запахи здесь были не очень, но это лучше, чем топать босиком в другое место. Кисточка сочувствующе потерлась головкой о его подбородок и спустилась на колени.

– Может, ты разок укусишь его? – поинтересовался Найт.

Ласка демонстративно повернулась к нему хвостиком.

Она недавно съела птичку, а вот в желудке Найта ничего не было с прошлой ночи. Наглотавшись воды в озере, он немного успокоил голод, но снова до ужаса хотел съесть хоть что-нибудь! Попасть в такую ситуацию однажды – еще ничего. Но, будучи Покровителем, голодать во второй раз – уже все.

Решив свалить всю вину на одного конкретного психа, Найт откинулся на спинку скамейки и устало прикрыл глаза. Красть у него было нечего, да и ласка могла разбудить его в любой момент, куснув за палец.

До истечения срока, данного Кирану старейшинами, оставалось почти два дня. Если он до сих пор не нашел своего потенциального Посланника, то это благодаря амулету Аури, о котором в дороге упомянул Хан, и который скрывал его энергию от всех. Наверное, сейчас Покровитель носится повсюду в поисках дерзкого смертного, а тот в то же время ищет обувь для Найта. Как иронично. Бедняга Киран, его даже немного жаль. Все же он очень старается.

Итак, Хан – маг ветра, возможно, единственный сейчас в мире. По общепринятой на Юралии классификации маги делились на стихийников, управляющих чем-то одним – водой, огнем, землей или ветром, и на сторонников, которые могли преобразовывать как один элемент, так и нескольких, но для этого им требовались заклинания, в то время как стихийники тренировались, тренировались и еще раз тренировались. Их магия была похожа на фехтование, и для каждой стихии имелись свои особые приемы.

Идеальным считалось, когда маги работали в паре или группе из трех-четырех человек. Одни управляли элементами, а другие усиливали их способности, раскаляя добела тот же огонь, воду превращая в ледяные копья, а землю в твердые снаряды.

Иной была магия шаманов. Среди кочевников все, за очень редкими исключениями, владели ей в той или иной степени. Поэтому слова «кочевники» и «шаманы» стали, по сути, синонимами. Хотя их печати не имели атакующих свойств, а только лечили или защищали, про их боевые навыки ходили легенды.

«Ему невероятно повезло, – подумал Найт, вспоминая записи из книг, прочитанных им в библиотеке. – Маги ветра рождаются максимум два раза в столетие. А Хан в своем возрасте способен остановить падение с обрыва двоих человек и крепкого коня!»

Субъект, о котором размышлял демон с Черничной горы, все никак не появлялся. Тем временем рядом со стражниками у ворот остановилась богатая карета, из которой, отодвинув занавеску ручкой в атласной перчатке, выглянула светловолосая барышня. Ее густые локоны были убраны в элегантную прическу, украшенную светло-голубой шляпкой с пером и вышивкой.

Барышня наклонилась, сверкая белозубой улыбкой, кивнула в сторону сидящего с закрытыми глазами Найта и спросила у стражника:

– Скажите, с кем приехал этот молодой человек? Уж не пришел ли он босиком?

Голос ее был негромкий, но мелодичный, теплый, как весенние лучи, а в поведении чувствовалось лучшее дворянское воспитание. Стражник, который прекрасно знал, кем является очаровательная юная особа, склонил голову и ответил:

– Леди, этот человек прибыл с лейтенантом из пограничного гарнизона, находящимся при исполнении. Документ подлинный. Будь он обычным бродягой, разве кто позволил бы ему сидеть здесь в таком виде?

Леди прищурилась, стрельнув глазками в сторону юноши:

– А как зовут этого лейтенанта?

Стражник обратился к товарищу, проверявшему бумаги Хана, и тот назвал девушке его имя.

– Какие люди, – пробормотала барышня себе под нос, исчезая в карете и задергивая вышитую ласточками занавеску. Но через щелку она продолжала с любопытством в блестящих хитрой улыбкой глазах рассматривать юношу и его ласку. – Кто же этот парень? Если Хан притащил его в Шетер, то он важен для нашего дела? Хм, и почему он такой несчастный? Неужели его привезли силой?! Ах, как жаль, что ему встретился такой грубиян, как Хан!

В карете она была не одна, а со служанкой. Но это не мешало леди отпускать комментарии в сторону загадочной персоны и лейтенанта, которого она отлично знала. Служанка, привыкшая за десять лет ко всему, что могла вытворить ее эксцентричная госпожа, только молча кивнула в ответ. Леди удовлетворилась такой реакцией и снова повернулась к окошку.

Карета уже почти проехала скамейку, специально двигаясь медленнее, чем нужно. Юноша с лаской вздохнул и открыл глаза, провожая взглядом это транспортное средство, и удивленно вздернул брови, заметив герб с ласточкой на небесно-голубом с зеленым цветом фоне.

Барышня, сидящая за ней и подглядывающая в просвет между тканью, вдруг подскочила на месте.

– Мари! – громким шепотом окликнула она служанку и поманила к себе. – Мари, смотри на него, живее!