Молодой Покровитель с радостью согласился.

Два пламени – черное и рыжее – встретились в дикой пляске. Безымянный оказался гораздо сильнее дракона – Эйден едва мог ему противостоять. Но он, казалось, сражался в полсилы, словно играя с ребенком. В нем не ощущалось желания победить, его черные глаза не выражали ни злости, ни печали. Они, видевшие всю жизнь лишь боль и страдания, были пусты и бездонны, в них плескалась безмятежная тьма.

В конце концов он просто сдался и позволил Эйдену нанести удар, превосходящий по силе все предыдущие. Улыбка вновь упала на его губы, как луч солнца, и соскользнула в пустоту.

– Ты могущественный Покровитель и теперь, как и хотел, станешь великим героем. Но однажды кто-то отберет твои власть и уважение, оставив тебя с одними сожалениями.

– Это что, – губы Эйдена скривились в немного нервной усмешке, – твое пророчество? Пытаешься предсказать мое будущее?

– Лишь говорю очевидные вещи. И разве не это в конце концов получают все?

Эйден был вымотан и не желал раздумывать над последними словами чудовища. Он сжег до тла его и драконье тело и полетел, как и собирался, в Дахад. А по дороге оттуда во дворец Совета вдруг осознал, что печать контракта не исчезла с ладони.

Он убил дракона и созданную им тварь, но желание не исполнилось. Он стал почитаемым повсюду Покровителем, но печать осталась. Он занял место старейшины, но все еще не понимал причины своей неудачи. Прошла тысяча лет – Эйден по-прежнему был связан контрактом с человеком.

А потом он вновь увидел эти черные крылья и глаза.

Конечно, Покровителям Огнедышащий старейшина рассказал немного другую историю.

Бросая в сторону Найта опасливые взгляды, все сходились во мнении, что его следует убить. Будь то люди или бессмертные, они все боятся того, чего не понимают.

На что еще способен этот юноша? В какое чудовище он может превратиться, если позволить ему жить? Лучше избавиться от скверны, пока она не набрала силу и не расползлась по миру, ведь кто будет решать эту проблему после? Не смертные же, что, словно невинные младенцы, поверили лживым речам. Они невежественные и слабые. Что с них взять? В момент, когда их мир рушится, они готовы цепляться за каждую соломинку, хвататься за гнилую веревку. Чувство ответственности за судьбы мира было вплавлено в кровь каждого божества так же, как и ненависть к демоном. Кто прав, кто виноват, можно было судить, когда речь шла о людях, а демон должен быть наказан руками Покровителей, другого варианта нет.

Страшная правда обрушилась на всех, словно сошедший с Великого хребта ледник. Сердца ожесточились даже у тех, кому до сих пор было жаль худенького юношу, опустившего голову и плечи в центре сдерживающей печати. Зло может притворяться слабым, внушая доверие и вводя в заблуждение отзывчивые и благородные сердца. Это волк в овечьей шкуре, уродливый нарыв, грязное пятно на чистых листах божественной истории. Избавиться от него – их долг!

Многие Покровители никогда не чувствовали боли, не ведали страха. Они были именно такими, как рассказывалось в легендах: возвышенные создания, парящие высоко в небе и не знающие преград. Война с демонами закончилась давно, многие из них были рождены уже после, а те, кто сражался тогда и победил, помнили и боль, и гибель товарищей, и цену победы. А сейчас, кажется, все шло к повторению тех событий.

– Подумать только, что темная тварь скрывалась среди нас...

– Старейшины хранили тайну, чтобы никто не попытался вновь создать такое чудовище.

– Как и белые, черные драконы совершили огромную ошибку! Их раса заслужила свою участь!

– Он опасен! Еще пара сотен лет – и во что он может превратиться? Нельзя допустить трагедии в Харсане! С его аурой он может в будущем стереть с лица континента весь Север!

– Уверен, его создали в Крейне, как-то прознав об истории с драконами. Он марионетка Мартина! Нужно найти его Посланника и тоже убить!

Вперед выступил Виктор.

– Старейшины, я хочу взять поиски Хана Элияра на себя, – бросив острый взгляд на спину в черном пальто, заявил он. – Это моя обязанность как Покровителя Ризы.

Каррин одобрительно кивнула, а остальные выразили свое согласие молчанием.

Эйден, насмешливо глядя на Найта, негромко щелкнул языком и прошептал с ядом в голосе:

– К моему огромному сожалению, ты уже не увидишь, что произойдет с твоим Посланником.

Найт смотрел на него пустыми глазами. В груди словно застрял кинжал, наполненный темной энергией, и холодом выжигал его нутро, оставляя лишь трескающийся лед и пустоту. Он почти ничего не чувствовал, кроме усталости.

Зачем ненавидеть Эйдена? Не лучше ли подумать о чем-то хорошем, чтобы последние минуты не были наполнены кошмаром. Пусть все и считают его чудовищем, но он не умрет, как чудовище. Пусть весь мир будет против него, но Найт не станет его ненавидеть.

У Кирана было достаточно сил, чтобы защитить и спрятать Хана, а у того была цель всей жизни, от которой он не отступится. Когда печать исчезнет, и их связь разорвется, постепенно все поймут, что Хан не плохой человек и готов посвятить Северу всю свою жизнь. Лишь бы только он не пытался отстоять никому не нужную справедливость. В мире нет справедливости. Или Найт просто никогда ее не встречал.

Солнце и тени от колонн разбили зал на участки рыжего света и фиолетовой тени, луны наконец-то появились на синем небе. Печать удержания сияла так ярко, словно не ослабевший Найт сидел в ее центре, а чудовище из Харсана ожило и прилетело сюда, заняв его место.

Все во дворце ошибались. Они так сильно ошибались, но у Найта не было доказательств, не было прошлого и будущего, не было ничего.

Он заглянул в глаза Эйдена и выдавил улыбку, такую же, как во время пыток, – непокорную и яркую улыбку демона с Черничной горы.

У него уже давно имелась одна догадка. Это был последний шанс подтвердить ее.

– Ты ненавидишь моего Посланника, – его голос был хриплым и тихим, но Эйден слышал, – а я с твоей нашел общий язык.

Янтарь в расширившихся от изумлении глазах мужчины угрожающе вспыхнул.

Губы Найта беззвучно зашевелились, складывая три слога в хорошо знакомое им обоим имя: Э-лис-те.

– Ты!..

Догадка подтвердилась!

Эйден зыркнул так, словно собирался сжечь демона с Черничной горы на месте, но не он руководил судом. Переведя взгляд на шумящую толпу, он с жаром проговорил:

– Как свидетель, старейшина Совета и участник тех событий я заявляю, что это существо перед вами надо казнить!

Зал Правосудия взорвался криками: «Казнить! Казнить! Под солнцем и лунами! Убить чудовище! Смерть ему!»

Они неистовствовали за спиной Найта, их ауры создавали эффект, будто на плечи давит тяжелый камень, но юноша лишь улыбнулся уголком рта и закрыл глаза. После раскрытия тайны не оставалось сомнений, что этот суд ни что иное, как демонстравия власти.

К сожалению, вопросы, два года роившиеся в голове Найта, так и останутся без ответов. Неважно, кто он, неважно, кто его создал, неважно, что он чувствует. Он – лишь черточка на страницах огромной книги бытия. Лишняя запятая.

– Тишина! – прогремел голос Каррин у него над головой. – Суд выносит решение. – Она по очереди взглянула в глаза трем другим старейшинам и, получив их согласие в виде короткого кивка, снова заговорила: – Найт, ты слышал все обвинения в твою сторону. Есть ли тебе, что сказать в свое оправдание?

Закусив губу, юноша молча покачал головой.

– Хорошо. Тогда я приговариваю лжеца, обманувшего смертных, заключившего незаконный контракт с человеком, посмевшего объявить себя Вторым Покровителем Севера и Аркона, а также обладающего аурой высшего демона, рожденного из ненависти и самовольно взявшего себе имя демона с Черничной горы Найта к казни под солнцем и лунами. Да увидят боги-создатели Резарион, Ашер, Марина и наша мать Этери справедливость Покровителей, и да познает виновный кару за свои грехи!