Тут Вариана подхватили под руки и утащили танцевать очарованные им и его талантами кочевницы.

– Покровитель Найт, а вы не хотите присоединиться? – предложила Нери, протягивая ему руку.

– Да, будет прекрасно! – поддержали остальные, включая старейшин.

Найт легко согласился и пошел со всеми к костру, где развернулось большое представление. Его тут же втянули в круг танцующих. А Хан лишь хмыкнул и снова погрузился в свои мысли.

Вспоминать Джейриа было отрадно, но в то же время очень больно. Обычно Хан старался думать о полях и лугах, ярких улицах и улыбчивых людях. Но потом в сознании каждый раз всплывала кровавая картина разрушенной академии, мертвые студенты и преподаватели, ректор, защищавший клетку с черными канарейками до последнего вздоха, хохочущие маги из Крейна и одна отважная женщина с теплым взглядом и нежной улыбкой...

– Я скучаю, – сказал Хан одними губами.

Когда-то он поклялся совершить возмездие и превратить в пыль тех, кто отнял ее у него. А после обещал вернуться домой. Как она и хотела, он будет беречь свою жизнь.

Рассеянно глядя на неумело повторяющего движения за кочевниками и весело улыбающегося Вари, Хан потерял из вида Найта. Он решил, отправить Покровителя вместе с племенем до ближайшего города, где есть с храм и портал. Пусть возвращается к себе и продолжает искать способ разорвать контракт. Может, сестра ему в этом подсобит.

Неважно, что сказала Элисте. Она все равно не может знать больше, чем божества. Хан не успокоится, пока не избавится от печати, которая клеймом привязывала его к тому, из-за кого постоянно что-то шло не так. Нельзя умирать, спасая бессмертного идиота.

Пламя по желанию Элисте изменило форму: образы чудовищ и сражающегося с ними человека стали всполохами, напоминающими неясные силуэты. Голос, зазвучавший вслед за мелодией лютни, не принадлежал никому из кочевников. Хан услышал восхищенные вздохи девушек.

Меч звенит, льется кровь. Битве нету конца,

Значит, смерть уже ждет глупого храбреца.

Но внезапно чудовища бросились прочь.

Перед девой прекрасной растаяла ночь.

Ее волосы – шелк. И платье до пят.

Босая, глаза, словно угли, горят.

Из дрожащей руки меч на землю упал.

Божество пред собою герой увидал.

Огненные силуэты собрались вокруг высокого юноши в черной рубашке, сделавшего поворот и оказавшегося напротив Элисте. Все обступили танцующую пару, составляя новый рисунок в форме полукруга.

У Найта не было ни акцента, ни ошибок в движениях, словно он с детства жил среди кочевников и исполнял эти песни и танцы. Угольные глаза и волосы будто поглощали свет. Тело быстро двигалось, окруженное искрами, которые опускались на одежду, лицо и руки. Как если бы у теплой летней ночи вдруг появилось воплощение. Раньше Хан знал только одного человека, способного так же петь и танцевать.

Девушки зашептались, а старейшины закивали друг другу, будто с чем-то соглашаясь. Даже особенно молчаливый и мрачный с прошлого вечера и теперь неотрывно следивший за кем-то в толпе Нае перестал курить длинную трубку и удивленно поднял брови.

Тем временем Элисте уступила место в центре танцующим в паре Найту и Аури и сама продолжила петь.

А она говорит: «Как я рада тебе!

Много лет я спасала людей в темноте

И ждала, что хоть кто-то за ними придет.

Оказался труслив человеческий род.

Но за смелость твою я луну подарю,

А заодно сердце и верность мою.

И покуда луна эта будет цела,

Ты найдешь меня всюду, где б я ни была».

Барабаны на время стихли, а флейта зазвучала громко и торжественно.

И юноша утром вернулся домой,

Спасенных без счета привел за собой.

Все славили силу и храбрость его,

Про деву же он не сказал ничего.

Но каждую ночь он с луной уходил,

Любимую всюду всегда находил.

В сияющем свете не смели враги

Приблизиться к этой прекрасной любви.

Но сердце коварно людское подчас,

А зависти кто не подвластен из нас?

Герой же людей за врагов не считал.

И кто-то луну в один вечер украл.

Флейта смолкла, тревожно застучали барабаны. Три голоса поочередно рассказывали старую историю о преданности и любви.

Решили тогда ее люди делить,

Чтоб ночью без страха по миру ходить.

Разбили напрасно – погасла Луна.

А дева любимого долго ждала.

Ей в город нельзя, но он не пришел.

Неужто другую себе там нашел?

А может, случилась какая беда?

Ведь клялся же он ей в любви навсегда.

Искала всю ночь, кричала, звала,

Под грудой чудовищ с рассветом нашла.

Ни крови, ни сердца, ни жизни... лишь меч

С осколком луны умудрился сберечь.

Рыдала несчастная дева три дня,

Разбились хрустальные слезы, звеня,

На небе рассыпались звездным ковром,

Чтоб путник любой отыскал по ним дом.

«Пусть не в силах твое тело я оживить,

Лишь душу смогла в этот мир возвратить,

Собрала новый свет, превратила в луну,

Я на звездное небо тебя подниму.

Но всему есть конец, как и силе моей.

Оставаться причин нету в мире людей,

Лучше вечно с тобой в этом небе сиять.

Две влюбленных луны будут мир охранять.

И легенда гласит: нет чудовищ с тех пор,

От сияния лун они скрылись средь гор.

Ночь прекрасна, светла и любовью полна.

А в лесу старом роза во тьме расцвела.

Глава 37. Прошлое и будущее

Наутро кочевники провожали четверых отважных безумцев в путь. Найт с Кисточкой и Июль, которого с радостью забрал к себе Араи, тоже были в числе провожающих, потому что Хан на вопрос Покровителя о том, можно ли поехать и ему, сказал «нет». И все. Он даже не ругался и вообще казался каким-то мрачным и отрешенным. А еще Найт заметил, что Аури почти не разговаривает с Нае. Неизменным оставалось лишь настроение Вариана, с широкой улыбкой принимающего подарки от кочевниц.

– Огонек, этот талисман будет охранять тебя от демонов. Он из освященного в храме серебра.

– А это браслет на удачу.

– Возьми и мой подарок. Я сделала кисточку из конского волоса специально для тебя!

Вари едва успевал благодарить их и рассовывать подарки по карманам.

Внезапно одна шаманка выкрикнула:

– Когда вернешься, женись на мне, Огонек!

Юный сердцеед замер и покраснел от шеи до кончиков ушей. Девушки захохотали и стали повторять «женись на мне», все больше его смущая.

– Вы... Я... Да что!..

В итоге храбрый воин сбежал, выронив несколько подарков по дороге.

– Не лезь больше в горящие дома спасать собак, – напутствовала Аури, вплетая в волосы Найта медную подвеску на тоненькой ниточке. – Вот, это еще один вариант печати Незнакомца. Ее сделал дедуля Далай. Будет работать целую неделю. Этого хватит, чтобы без проблем вернуться на Черничную гору.

– Спасибо, – пальцы юноши тронули подвеску, и он улыбнулся.

– Не злись на Хана и не воспринимай его слова близко к сердцу. Он многое повидал и иногда забывает, что не все люди такие же толстокожие, как он.