Лето 1938 года

Летом начался сбор урожая гороха, и я отправился в соседний совхоз, чтобы спросить у местного полевого бригадира о возможной работе для меня. Бригадир, дядя Василий, был близким другом нашей семьи и жил вместе со своими тремя детьми, женой и тёщей в одном доме.

Раньше я никогда не был у него в гостях и не имел ни малейшего представления, где его можно найти. Я направился прямо на поле, надеясь встретить там дядю Василия. К сожалению, его там не было. Ребята, которые работали на поле, порекомендовали мне обратиться к старому Фёдору.

– Фёдор знает всех в совхозе. Он поможет тебе найти полевого бригадира.

– Где я могу найти этого Фёдора?

– Без проблем! Мы проводим тебя к нему!

Ребята оказались очень любезными и привели меня к всезнающему человеку совхоза, который уже давно потерял зрение. Он ходил с белой тростью и никогда не натыкался на предметы и препятствия. Он ничего не видел, но его другие чувства были настолько развиты, что он легко обходил любые барьеры. Было трудно поверить, что он слепой.

Местных жителей он узнавал по голосу. Эта способность была чрезвычайно впечатляющей. Ребята часто подшучивали над ним, и на этот раз они решили, что я буду играть роль обманщика.

– Оставайся спокойным, когда мы подведём тебя к нему, – велел мне один из мальчишек. Мне понравилась эта маленькая проделка, и я был заинтригован, что скажет этот Фёдор.

– Эй, Фёдор! – крикнул один из ребят. – Правда ли, что ты узнаёшь всех в деревне?

– Конечно, Миша, – ответил хриплый голос старика.

– Видишь, он сразу тебя узнал, – сказал кто-то сбоку.

– Подойди, Фёдор, – позвал мой спутник слепого. – Узнаешь ли ты моего друга здесь?

– Я узнаю всех вас, юнцы! – ответил старик и широко улыбнулся, обнажив беззубый рот. Его голос звучал мягко, и он производил впечатление мудрого человека. Его лицо было покрыто густой седой бородой, на ногах лапти.

Миша толкнул меня вперёд, и теперь я стоял перед слепым. Несколько секунд он не двигался с места, затем поднял правую руку и прикоснулся к моему лицу.

– Что, не узнаёшь его? – насмешливо спросил Миша.

– Чужак! – сердито проговорил слепой. – Он не из нашей деревни. Конечно, я его не узнаю! Ах, вы проказники! Хотели меня, старого слепого человека, обмануть? Я вам уши поотрываю! Чтоб я вас здесь больше не видел!

Он размахивал своей тростью в воздухе.

– Ну, давайте! Бегите прочь!

Мои спутники убежали, а я остался. Мне было необходимо узнать, где можно найти бригадира. Однако я не осмеливался снова заговорить со стариком и просто стоял, не двигаясь.

– Что ты здесь делаешь, чужак? – обратился ко мне слепой.

Это было поразительно. Он знал, что я здесь, хотя ничего не мог видеть.

– Скажите, где я могу найти полевого бригадира Василия? – спросил я робко.

– Как тебя зовут, мальчик?

– Меня зовут Йоханн. Я из Спартака.

– Ага! Значит, ты действительно не местный. У вас, юнцы, нет ничего лучше, чем разыгрывать стариков?

– Простите нас.

Слепой вздохнул.

– Иди прямо два квартала. Пятая хижина слева – это дом Василия.

– Большое спасибо и хорошего вам дня, – бросил я слепому и отправился в путь.

Дома у дяди Василия меня встретили его жена и тёща. Самого его не было.

– Когда он вернётся?

– Вероятно, только завтра, – объяснила его жена.

– Можно мне подождать его здесь?

Женщина посмотрела на меня с недоверием. О семье дяди Василия ходило много слухов: говорили, что его жена и тёща были очень скупыми, даже по отношению к своим детям. Всю еду они прятали, чтобы есть её маленькими порциями или вовсе лишать детей. Чужаков они никогда не принимали, о чём меня предупреждала мать.

Увидев взгляд жены дяди Василия, я испугался, что она прогонит меня. Но мне нужно было найти бригадира, так как я срочно нуждался в работе, чтобы помочь матери деньгами. Мне было важно лишь то, чтобы они дали мне место для ночлега и, возможно, немного еды. Больше я ничего не просил.

И к моему большому удивлению, она впустила меня в дом. В обмен на это я должен был помогать ей по хозяйству: убирал в хлеву, носил воду и ухаживал за животными. Вечером я настолько измотался, что едва мог двигать руками и ногами. Но голод был намного сильнее. С тех пор как я ушел из дома ранним утром, я не съел ни крошки.

Но по всей видимости жена бригадира не собиралась приглашать меня к ужину. Она лишь показала мне моё спальное место и пожелала спокойной ночи.

Я ворочался на неудобной постели и не мог уснуть. Запах свежевыпеченного хлеба, доносившийся из летней кухни, будил мой аппетит. Мой желудок урчал, и чувство голода становилось невыносимым. Мне казалось, будто это сон: я встаю с постели, иду на запах, который ведёт меня в летнюю кухню, вокруг меня множество свежевыпеченных, золотисто-коричневых хлебов, пахнущих восхитительно. Я беру один хлеб в руки, его тепло обволакивает меня, я с наслаждением вдыхаю аромат, открываю рот, чтобы откусить большой кусок, но вдруг меня останавливает голос, который вновь и вновь повторяет: «Ты не должен этого делать». Позже я понял, что это был мой внутренний голос, предостерегающий меня от поступка, о котором я мог бы пожалеть.

Конечно, мне больше всего хотелось попробовать этот вкусный хлеб, но я не мог. Меня бы назвали вором и выгнали. Поэтому я игнорировал все мысли о еде и заставил себя уснуть, надеясь, что утром мне дадут позавтракать.

Когда я проснулся утром, семья уже позавтракала. Жена бригадира пекла аппетитно пахнущие блины для семьи. Остались кое-какие остатки, которые она завернула и убрала. Мне она снова ничего не предложила.

Я понял, что я нежеланный гость, и если я останусь здесь дольше, то, вероятно, умру от голода. Не попрощавшись с семьёй, я вышел со двора на улицу и направился домой. Работа, ради которой я пришёл, внезапно показалась мне незначительной. Я был так измотан от голода, что едва мог идти. Моё тело казалось тяжёлым, как свинец. Я чувствовал, что в любой момент могу упасть в обморок, если не съем что-нибудь прямо сейчас.

Меня охватила паника, что я могу умереть на улице, и никто не придёт мне на помощь. К сожалению, я уже видел подобное в прошлом с другими людьми.

В этот момент я заметил неясные очертания лошадиной упряжки на дороге. Издалека я не мог разглядеть, кто управлял повозкой. Вдруг лошади замедлили шаг и остановились передо мной. Полевого бригадира я узнал сразу.

– Здравствуй, Ваня, – поприветствовал он меня. – Ты был у нас?

Я слабо кивнул, чувствуя, как у меня закружилась голова. Я едва стоял на ногах и старался не упасть. Дядя Василий сразу понял, что со мной происходит.

– Ты что-нибудь ел?

– Нет.

– И куда ты сейчас направляешься?

– Домой.

– Пойдём, Ваня, залезай в повозку, – он помог мне забраться. – Я отвезу тебя домой.

Через несколько минут я понял, что он едет в совершенно другую сторону. Через десять минут он остановил повозку перед заводской столовой и помог мне выйти.

– Софья Ивановна, – обратился он к поварихе. – Дайте мальчику что-нибудь поесть.

Она принесла мне большую тарелку супа с хлебом. Я быстро съел вкусный борщ. Дядя Василий внимательно наблюдал за мной.

– Зачем ты пришёл?

– Мне нужна работа. Может быть, вы сможете взять меня на лето работать в поле?

– Ах, Ваня, – вздохнул бригадир. – Сейчас у нас трудные времена. Боюсь, у меня нет работы для тебя, кроме как, возможно, здесь, в столовой. Жаль, что ты не пришёл ко мне раньше. К тому же нам нужны люди, которые могут быть здесь постоянно, а не школьники.

– Я могу бросить школу, – выпалил я с энтузиазмом. Тем более что я давно об этом мечтал. – Кому она нужна? Чистая трата времени!

– О нет, ты не должен этого делать! Школа важна. Учись, Ваня! Учёба изгоняет глупость! А нам нужны умные головы. Образованные люди всегда в выигрыше.