-- Наши ребята не выходят на связь уже пять часов, -- ответил Лернер. – Я искал вас, чтобы сообщить об этом…

-- Перебили наших ребят, -- практически безразлично буркнуло собакоголовое существо.

-- Да?...

– Идём. Есть разговор, -- поманил рукой за собой Отец и направился вперёд по коридорам. Лернер нервно сглотнул. У него вспотели ладони. О чём это хочет с ним поговорить Отец?

Они скоро вышли на задний двор к Алтарю Жертв. Отец уселся в шезлонг и жестом пригласил Лернера сесть напротив. Жирдяй плюхнулся и стал с тревогой ожидать, чего же ему такого скажет Отец. Собакоголовый взял со столика миску с сушёными грибами, нагрёб щедрую горсть и отправил в пасть, энергично разжёвывая.

-- Будешь? – предложил он миску жирдяю.

-- Нет, спасибо… нужно быть наготове… -- Лернеру никогда не нравились эти грибы. Его психика была и без того в шатком положении. И он совершенно не понимал, как можно уплетать это в таких промышленных масштабах… Всё таки Отец гораздо выше простых смертных.

-- Наготове? К чему?

-- Ну как же… Начались трудные времена… -- промямлил Лернер. – Неужели и вправду наших ребят… замочили?

-- Вправду, -- ответил Отец. – Как щенков замочили.

-- Но откуда вы знаете…

Отец показал на миску с грибами. Взял ещё одну горсть, поставил миску на место и раскрыл свой любимый сборник с анекдотами про евреев. Он пролистал несколько страниц, прищурился и зарокотал в смехе.

-- Вот он. Подходящий! «Почему еврей любит смотреть порнофильмы в обратном порядке – от конца к началу?» -- Отец внимательно уставился на Лернера, ожидая ответа. Но тот никогда не обладал особенным чувством юмора, поэтому лишь пожал плечами.

-- «Ему нравится видеть, как проститутка отдает деньги назад!» -- бахнул Отец и откинулся на спинку в приступе хохота. Лернер нервно улыбнулся, но долго растягивать лыбу не было настроения. Весть о погибших ребятах очень больно уколола в душу.

-- И чем же он «подходящий»?... – осторожно поинтересовался Лернер. Отец выпрямился. Он снова закинул в пасть сушёных грибов, параллельно выковыривая мизинцем застрявшие в зубах частички.

-- Мне тоже хочется увидеть наш порнофильм в обратном порядке, -- ответил Отец.

-- Всмысле… -- испугался Лернер.

-- Да не наш с тобой! Ты не в моём вкусе, -- поморщился Отец. – Последнее время напоминает мне порнофильм. С нашим Культом. В пассивной роли. Жёсткий такой БДСМ порнофильм.

-- А-а…

-- Я всегда считал, что это мы – крупные и самые умелые игроки на этой шахматной доске. Я считал, что подобрал команду, в которой каждый её член был особенным. Каждый, со своими сильными сторонами, которые бы компенсировали слабые стороны других. Членов.

-- Да…

-- Но получилось так, что есть невидимый моему глазу враг. Который внезапно оказался гораздо зубастей нас всех. Мне самому сложно такое представить. Как так? Кто может быть матёрей меня? Матёрей потомка немецкого суперсолдата? Матёрей Шабанова, чьи мозги украсили цветочную клумбу… матёрей тебя, Александр. Не знаешь ли ты, кто может это быть?

-- Я… без понятия… Спецслужбы? Или мафия?

-- И ни то, -- помотал мордой Отец. – И ни другое. Это силы иного порядка. И нам следует поторопиться.

-- Согласен… Но ведь всех наших самых лучших… перебили…

-- То есть, ты не считаешь себя «лучшим»? – удивился Отец. – Ты себя явно недооцениваешь, Александр. Ты не менее опасен, чем Гипсокартон.

-- Вы льстите… -- скромничал Лернер.

-- И я не зря обратился именно к тебе. Вернёмся к сути. Во всех еврейских анекдотах содержится огромная мудрость. Главное сначала подобрать подходящий под свою ситуацию… А затем нам нужно просто следовать этой мудрости. Понимаешь?

-- Не совсем… -- Лернер никогда не понимал, как это Отец всегда находит выходы из безвыходных ситуаций лишь с помощью своего дурацкого сборника. Наверняка во всём виновны грибы…

-- Нам нужно прокрутить наш порнофильм назад. Так, чтобы проститутка отдала нам то, чего мы лишились. Теперь ты меня понимаешь? Нам нужен Пульт. Но отнять мы его не сможем. Значит, пусть они нам сами отдадут его обратно!

-- Но… как?...

-- Алтарь Жертв не насыщался кровью уже несколько дней, -- сказал Отец. – Но никаким количеством жертв нам не повернуть время вспять. Даже будь у меня снова доступ к сокровищам Освенцима... Для такого нам нужна Книга Знания.

-- Время вспять? – засомневался Лернер. – Разве есть способ?

-- Есть. Правда, это будет не совсем «время вспять». Это сложно объяснить на человеческом языке. Да и какая разница? Ведь главное – это результат. Мы получим Пульт обратно.

-- Но как мы найдём Книгу Знания? Без Пульта?

-- Я нашёл зацепку, -- Отец наклонился ближе. – Совершенно случайно. Мне даже стало смешно! Не зря увлёкся современной литературой, знаешь ли.

-- Неужели… -- восхитился Лернер. Если они получат Книгу Знания, то получат доступ к окончательной Истине. И жизни их будут прожиты не зря.

-- Я напоролся в сети на автора, описавшего свой опыт обращения с некой книгой. Он получил сакральное знание, однако никак не понял, как им можно распорядиться. И повредил свой рассудок.

-- Это точно оно?...

-- Да. Прямо-таки в яблочко. Книга, символы, фракталы, уносящие куда-то за грань реальности. И видения. Знание, оформленное в буквы. Советую прочитать. Это самое ёмкое описание опыта, который дарит Книга. Называется рассказ -- «Извечный Палач».

-- И где книга? У этого писателя?

-- Нет, -- ответил Отец. – Всё было бы слишком просто. Писатель бежал из секты, которая и заполучила Книгу. Но он согласен показать нам дорогу в глухомань. Где и живут блаженные.

-- Секта? – спросил Лернер. – Наши конкуренты? Они, наверное, очень сильны. Уж не они вставляют нам палки в колёса?!

-- Книга не раскрылась перед этими блаженными. Они не сумели её прочитать до конца. Для этого нужны самоотречение, как у нас всех. Адепты той секты гнались за счастьем и исповедовали, что-то вроде современного буддизма или адвайты-веданты.... Они слишком трусливы и избалованы, чтобы отринуть главного своего врага -- Волю! Мы должны отнять у них Книгу, чтобы они не извращали её учение! И, по возможности, перебить всех. Самым жестоким образом.

-- Писателю можно доверять?

-- Да. Писатель прочитал Книгу до конца. Наш человек.

-- И что вы хотите, чтобы я сделал?

-- Ты поедешь с этим писателем, к той деревне. Отнимешь у их лидера Книгу и принесёшь её сюда. И жестоко покараешь еретиков за воровство. Ты меня понял?

-- Да…

-- Враги должны бояться нас. Чтобы у них сохранилась память – оставь в живых парочку. Пусть они расскажут всем остальным о мощи Красного Черепа.

-- Хорошо…

-- В помощь возьми ребят, кого посчитаешь полезным. А после всего мы завербуем писателя в наши ряды и научим его, как обращаться с Истиной.

-- Когда выдвигаться?

-- Я договорился с ним на завтрашний полдень.

-- А писатель этот хочет бойни?

-- Нет. Но он хочет избавиться от невыносимой боли, которое ему причинило неизбывное знание. А я обещал ему от неё избавиться. Он готов на всё. Лишь бы я ему помог.

-- Хорошо… Тогда… Я пошёл отсыпаться. Иначе будет сложно придумать пытки и казни для еретиков.

-- Я никогда не сомневался в твоих творческих способностях!... Так… А это что?... – Отец изменился в голосе. Он встал на ноги и принюхался.

-- Что случилось, Отец?...

-- Кажется, что Гипсокартон вернулся в нашу обитель…

Жека проспал до обеда. Сон всё никак не шёл – донимали кошмарные сновидения. Во всех снах ему виделись трупы, кровь и агонии культистов. И было в этих снах что-то особенно мучительное, чего не было даже в реальности, когда он эти трупы увидел по-настоящему. Какое-то тягучее отчаяние, сожаление и ужас. Ещё снилось, как его хотят убить. Как он постоянно пытается убежать, выжить. Страх. Любой сон, даже изначально мирный, переходил рано или поздно в преследование, в убийства. Эти эмоции передавались в состояние бодрствования, едва стоило раскрыть глаза.