-- Я не злюсь… -- прошептал Гипсокартон. Он, конечно, шелохнулся. И в голове у него закружилось. Но он даже не присел. И не отскочил. Он медленно поворачивался назад. – Я не злюсь…

Жека попятился. Кажется, всё пропало. Что за бугай? Какими стероидами его кормили? На какой ферме выращивали? Чёрт. Чёрт. ЧЁРТ!

-- Я НЕ ЗЛЮСЬ!!! – рявкнул Гипсокартон и налетел на Женю, сбив с ног.

-- А-а-а!!... кх-кх-кххх… -- Жека упал, а сверху на него уселся громила. Свои широкие, с лопату, ладони он сомкнул на горле Жеки и сильно сжал.

Евгений пытался кричать и звать на помощь, но было уже слишком поздно. Жека колотил громилу, пытался сбить руки, перекрывающие не только дыхание, но и артерии, идущие к мозгу. Громила даже не чувствовал боли. В глазах у него царило безумие, он жаждал смерти. Почему-то всё стало темнеть, поплыли круги...

Воздух…воздух… воздух…

Жека пытался нащупать острые деревяшки, оставшиеся от табуретки. Но дотянуться до них не смог. Хотя, погодите-ка, что это такое увесистое…

Жека поднял это «что-то» с пола и, не раздумывая, что было силы, грохнул Гипсокартона по лицу. Кровь брызнула из носа громилы. Капли попали на фрактальные узоры пульта, потекли по узким желобам, формируя неземной красный рисунок. Засветились, вспыхнули…

-- О, чёрт… -- похолодел Гипсокартон. Он вдруг отрезвел, безумие в глазах сменилось на ужас. Громила отпустил горло, пытаясь в панике вырвать пульт. Ему не повезло, что рубильник прижимался к ладони Жеки слишком плотно. И когда он схватил пульт, то прижал его ещё плотнее…

ЩЁЛК!

Вдруг Жека увидел, как воспарил сам над собой. Увидел своё лицо, закрытые глаза. Кажется, его задушили… Он умер. Вот, значит, как выглядит смерть… Пульт упал на пол. И Жека услышал этот звук так чётко, будто бы своими собственными ушами. Души могут слышать?... Нет. Что-то не так. Что-то не то. Он не умер… Жека посмотрел на свою «душу» и ахнул. Он переместился в тело громилы!!! Вот, чёрт возьми! Святые небеса!..

И не успел Жека оправиться от шока, как услышал позади себя скрип дивана. Рыжуха стояла посреди гостиной и испуганно озиралась.

-- Ублюдки, -- прошипела рыжая. – Куда вы меня затащили?!!

Жека не нашёлся, что ответить, потому что сам сейчас плохо соображал. Кажется, он понял, как работает пульт и для чего на белом корпусе выточены фрактальные символы. Последние секунды всплыли в уме. Этим пультом он грохнул громилу. Кровь попала на символы. Громила испугался, то есть, он знал, как работает этот пульт. Испугался и попытался отнять. Но из-за этого случайно нажал рычажок. И теперь Жека – в его теле. Но при этом рыжая девушка, похоже, пришла в сознание…

А ещё она разбежалась, прыгнула и… сиганула прямо в окно. Через стекло. И это был, мать его, очень отчаянный поступок. Она была напугана. И явно не хотела иметь с Гипсокартоном ничего общего. Это значило, что она точно не его жена. По-крайней мере, она точно захотела бы подать на развод. Так же это значило и то, что она теперь убегала от Жеки. А значит… НИКАКИХ СТА ТЫЩ!!! А ещё она побежит к ментам… А ещё…

Нужно её срочно догнать! И попробовать договориться!

Жека запаниковал и сиганул в окно следом – тело громилы было не жалко. Он приземлился в осколки, но ботинки спасли ноги. А вот рыжая хромала к воротам и оглядывалась назад глазами, полными ужаса. Она ковыляла босиком и, видимо, поранила пяточку.

-- Помогите!! – визжала она. – На помощь!!

Вдруг в ворота ворвался какой-то гопник в адидасе.

-- Стой, сука! – зарычал он и набросился на рыжую. Та завизжала ещё сильней. Гопник поймал девушку за волосы и теперь пытался уложить её на землю и скрутить. Но рыжая начала больно кусаться.

-- Блять! – матерился он и пытался удержать паникёршу. -- Антоха! Хули встал?! Помогай, ёпт!

Жека долго не решался на активные действия. И вообще, он был слишком напуган, чтобы что-то предпринять. Не говоря уже о том, чтобы в одном моменте выстроить масштабные планы по выслеживанию их банды. О том, чтобы втереться в доверие к гопнику, скрутить рыжуху, а потом выследить их логовище… И разобраться с опасными врагами раз и навсегда. Все эти идеи пришли к Жеке уже потом. После того, как он подбежал к дерущейся и визжащей парочке и, что было силы, на полном ходу, долбанул гопника кулачищем по кумполу. Парень даже не успел ничего сообразить. Атака Гипсокартона была сродни атаке тяжёлой рыцарской конницы. Гопник отлетел и впечатался в ворота, словно безвольная кукла. И больше не поднимался. И, кажется, не поднимется.

Жека тут же схватил рыжуху одной лапой, а другой зажал ей рот. Она брыкалась, в попытках удрать, но бодаться с телом громилы было бесполезно.

-- Пути!… атпути!… напомоть!…

Эта курва расфигарила ему окно. Неужели так сложно было выйти через дверь? Она просто не знала, в какой стороне эта самая дверь. Она ж без памяти и не хотела случайно забежать в тупик… Полная задница.

Да! Это всё – полная задница. Жека вообще не знал, чё делать. А ситуация требовала холодного рассудка. Он уже подумал ту мысль о выслеживании противников. Она показалась ему самой лучшей мыслью, но ужасно не своевременной. Он бы мог расквитаться со всеми врагами, а потом просто утащить рыжуху за собой – и продолжить свою тихую и приятную мошенническую жизнь. Продолжать свидания с Алексом, спать с Дианой, делать компьютерные игры… Странная мысль. Неужели он не пожалеет эту девушку и снова захватит контроль над её телом? А где же морально-этические метания? Где голос совести?

Она разбила мне окно, подумал Жека. Какой тут голос совести…

-- Ирод окаянный! – из-за спины раздался клич. Ну, кто ещё?! Хоть и следовало ожидать, что гопник был не последним в команде по спасению рыжухи… -- Отпусти прекрасную деву!

Жека обернулся. В воротах стоял тот самый бомжеватый таксист. Он смотрел на громилу исподлобья, будто намереваясь испепелить одним лишь взглядом.

Ну, бомжа-то он уработает. Гопник вон -- до сих пор валяется без дыхания. Проблема только в том, что рыжую придётся на время отпустить, чтобы освободить руки…

-- Проваливай, бомжара!

-- Я не бомжара! – возразил таксист. – А ты – преступник! Отпусти бедную девушку! Или тебе придётся иметь дело со мной!

-- Я тебе нос в голову затолкаю! – пригрозил Жека и внутренне возликовал. Выёбываться, когда ты в таком сильном теле – сплошное удовольствие.

-- Что ж, видно, мирных слов ты не понимаешь, -- таксист шагнул во двор. К Жеке.

И что делать? Куда девать рыжую? К чёрту! Ещё успеет её догнать! Жека отбросил рыжуху в сторону и со свирепым рыком двинулся навстречу.

-- Какой ты большой и страшный, -- сказал бомж. – Просто так мне с тобой не справиться…

Жека начал размахивать кулаками, но пришелец заблокировал все удары, ахнул от боли и разорвал дистанцию.

-- Нет. С такой силушкой богатырской мне не совладать… Жалко зубы свои, -- сказал он и вытащил из кармана куртки какую-то металлическую блямбу на длинной цепи. И начал ею раскручивать. Так ловко, словно был из рода Бельмонтов. Жека опешил и замялся. От испуга. И недоумения. Этот шизофреник размахивал кадилом! И пел какие-то песни на греческом. Нужно атаковать, пока он не потерял слишком много времени! Была ни была! Жека ринулся в атаку. Цепь взмыла в воздух. И Жека мог поклясться, что кадило издало магическое сияние, прежде чем столкнулось с его лбом…