Облитый стекающей на лицо кровью спасатель ожидал ответ. Секунда, две, не менее минуты длилось ожидание.

Закрыв рану на лбу рукавом, капитан боролся с яростью воды и ветра. И вдруг зелёный шлейф, летящей в ответ на красный свет ракеты, наметил цель. Огонь её погас в мгновение, но дал понять – до чьих-то судеб не более полукилометра.

Забравшись на мостик, бармен сбавил ход для улучшения манёвренности, направил штурвал и прожектора на северо-восток, на поглощаемый каплями ливня зелёный свет и направился отбирать у шторма его добычу.

Волны откидывали Иноходца назад, но воля его капитана была непреклонна, штурвал закреплён, а путь, как ни старался шторм – неизменен.

Спустя минуту он подобрался к деревянной двухмачтовой шхуне, размером около пятнадцати метров. Сломленную у основания мачту кидало по всему кораблю, обвитая канатами, как огромный вертел она кружилась и разрушала корпус корабля. Вторая мачта была потеряна.

На палубе виднелись три фигуры.

Деревянный корпус шхуны был раздроблен на две неравные части и до сих пор чудом не разорван. Почти поглощённый морской водой этот тонущий корабль молил о помощи, захлёбываясь в волнах.

Каждая из них грозилась стать последней.

Не имея средств для проведения спасательных операций, капитан был безоружен, и он предпринял рискованный и не описанный ни в одном учебнике шаг.

Перезакрепив штурвал в направлении умирающей шхуны, и привязав трос одним концом к гудку, а другим к своей руке – капитан выбрался на палубу. Овившись вокруг пояса снастями и канатами, он обвязал один конец вокруг себя, а другой – вокруг деталей корпуса корабля. Рыболовную сеть он зацепил карабинами за поручни перил и перекинул через левый борт в воду. Свисая вниз и прилегая к корпусу, она образовала подобие канатной лестницы.

Дизель разрывался воем, удары волн подкидывали Иноходца, вода стекала с его бортов потоками, но он отважно шёл вперёд.

До терпящей крушения шхуны оставалось полкорпуса, надвигалась ещё одна волна.

Капитан понимал, она будет последней и решающей.

Поглотив шхуну, волна скрыла её позади гребня, настал черёд спасателя.

Тяжёлый, металлический корпус Иноходца был схвачен силой волны и подкинут на вершину гребня. Время замедлилось, капли тысяч брызг застыли в мёртвом ожидании конца. Капитан дёрнул канат, идущий в рубку к гудку. Иноходец завопил, издавая свой громкий голос. Он кричал шторму вопреки – ему не победить сегодня. Внизу уходящего гребня барахталась раскалывающаяся на две части шхуна, с верхушки гигантской волны на неё летел Иноходец. Время ускорялось, возвращая свой полный ход. Нос Иноходца, словно наконечник скимитара, слетая с гребня вниз, разрубал напополам то судно, что шёл спасти.

Смертельный удар двух кораблей был страшен, щепки шхуны разлетелись в стороны. Одна из фигур сорвалась и упала в воду. Размахнувшись, мачта врезалась в нос Иноходца, оставляя рваную рану на его корпусе, отскочив и рухнув на поверхность воды. Обвивавшие её канаты растеклись. Уплывая прочь, она выглядела, как мёртвый морской монстр с тысячей щупалец. Предсмертный удар монстра разорвал корпус Иноходца, в трюм пошла вода. Заливая отсеки, она пробралась до двигателя, умертвив его в одно мгновение. Иноходец, издав прощальное рычание – заглох, его сердце остановилось. Проводку закоротило, искры летели во все стороны, прожекторы мерцали, нещадно уничтожая лампы и, в конце концов, потухли. Иноходец ослеп. В трюме и машинном отсеке назревал пожар.

Ослепший, без сил к движению, Иноходец захлёбывался от заливающей его внутренности воды.

Отвязав себя от страховочных канатов, капитан забежал на мостик и ударом кулака разбил стекло аварийной кнопки, с усилием нажав её. Включилась аварийная система, радио начало передавать на всех частотах сигнал SOS и текущие координаты, два плунжерных насоса с потугами завелись, получая питание от старых, но ещё живых аккумуляторов. Топящая Иноходца вода, пробивая сухие трубы, начала откачиваться из трюма, выплёскиваясь порциями с обоих бортов.

Затопление замедлилось.

Три фигуры, замеченные капитаном издалека, оказались семейной парой с дочерью. Но только две стояли на краю борта, который теперь был упёрт в корпус Иноходца. Две женщины были на расстоянии вытянутой руки от свисавшей с борта спасительной рыболовной сети. Следующая волна разорвёт эту связь двух кораблей, времени не оставалось. Капитан подбежал к борту и, схватившись одной рукой за сброшенные им ранее спасательные снасти, другой он тянулся вниз – к двум измученным штормом душам.

Пытаясь перебороть вой и грохот волн, он кричал, надрывая голос:

– Прыгайте! Прыгайте на снасти!

Вариантов не оставалось и жертвы урагана, оттолкнувшись от поручней умирающего корабля, запрыгнули на сеть.

Шхуна со скрежетом развалилась и начала тонуть. Две женщины карабкались вверх. Мужчины видно не было. Его затянуло в пучину, ураган издал грохот грома и засверкал молниями. Забрав одну душу, он радовался победе. Схватив и вытащив двух женщин, капитан скинул с себя страховочные снасти и без сомнений прыгнул в воду.

Адреналин и холод побороли боль кровоточащей раны, соль жгла открытые под водой глаза, и во тьме ревущей пучины он увидел силуэт мужчины. Потеряв сознание, он опускался на дно. Сражаясь с подводными потоками капитан, теряя воздух от их ударов, едва добрался и схватил утопающего. Из последних сил он выбрался на поверхность. Первая же волна накрыла их, стараясь утопить. Капитан хлебнул воды, мерзкая горечь оплела нутро. Сделав толчок ногами, он подтянулся и схватил правой рукой сеть, левая держала тело.

В такой шторм и с таким грузом по скользкой леске сети подняться было невозможно, она впивалась в кожу, рассекая руку до кости. И капитан закричал вверх, не зная, слышит ли его кто-нибудь оттуда:

– Багор! Багор вниз!

Обезумев от потери добычи, шторм заревел и послал своих бурлящих убийц на возврат украденного, силы спасателя были на исходе. Ещё немного и путешествию придёт конец. Понимая близость смерти, капитан предпринял последнюю попытку спастись. Вложив все силы в последний рывок ногами, он вытолкнул себя и мужчину вверх из воды, вытянув израненную сетью правую руку вверх.

Вода забрала зрение не только у Иноходца, от её брызг и соли ослеп и капитан, не имея возможности рассмотреть, опущен ли багор, он тянул руку наудачу.

Жесточайшая боль пронзила его ладонь, пройдясь по всем мышцам и костям, она вернула капитану ушедшие силы и, подняв голову над водой, он рассмотрел двух женщин держащих всеми силами рукоять багра, его острый конец торчал из сжатой в кулак ладони капитана, кость хрустела, кровь не успевала стекать смываемая налетающими волнами.

Пересиливая боль и выплёвывая воду, он закричал:

– Тяните! Тяните вверх!

Две ослабевшие женщины, побитые ударами шторма, потянули багор и вместе с ним двух тяжёлых мужчин на борт. Сил на это не хватило бы и у пятерых и женщины смогли подтянуть капитана лишь едва чуть выше, чем по пояс из воды.

Но этого было достаточно. Капитан зацепился ногой за край опущенной снасти и вытолкнул себя и спасаемого из воды. Снять пробитую руку с острого конца багра было невозможно, освободить вторую – значит бросить человека вниз.

Оставалось лишь одно. И капитан не жалея зубы вцепился ими в сеть.

Поднять голову, чтобы подать сигнал наверх, он теперь не мог. Перед лицом была холодная сталь корпуса Иноходца. Закричать – значит отпустить схваченную зубами снасть. Правая рука онемела от холода и потери крови. Думать про левую руку – капитан себе запретил. Свободной была только одна нога, вторая запуталась в сети. До края борта оставалось ещё половина высоты багра.

Понимая, что ещё немного и в таком положении держаться будет невозможно, капитан согнул оставшуюся свободную ногу как можно выше в колене и, поймав упор об сеть, оттолкнулся вверх.

Почувствовав ослабевающую тяжесть веса, женщины приложили все свои усилия и потянули вновь. Спустя бесконечное мгновение боли, капитан концом израненной руки ощутил край борта, потеряв последние капли сил, женщины обронили выскользнувший из их рук багор. Падая, он разорвал капитану руку от центра ладони до середины между средним и безымянным пальцами. Вывалившись с грохотом на палубу багор забрал с собой кусок мяса и кости. Теперь правая рука была свободна. Поняв всё это за мгновение до падения вниз – капитан зацепился.