Охранник закурил и сделал так же. Густой белый дым издавал кисло-сладкий запах и смешивался в маленькое белое облако, постепенно растворяясь, оно медленно поднималось вверх, дожидаясь рождения своих новых собратьев снизу.
– Кристиан, сегодня никаких газет! Прошу вас, выслушайте рассказ и историю этого человека, она будет точно интересней последних недельных новостей! Мы знакомы не больше получаса, но он производит впечатление порядочного мужика, а в определении порядочности, я то уж точно разбираюсь, не зря охранником работаю, у меня глаз-то намётан на это дело.
Не вытаскивая сигары изо рта, заместитель резким и уверенным движением подал мне правую руку. Я подал свою и ощутил, как он крепко её сжал. В свои, на вид, сорок с чем-то лет, он был крепко сложён. Это не только ощущалось моей рукой, но и было заметно по плотно сидящей на нём одежде. Натягиваясь, его рубашка закрывала округлую грудь, слегка поджимая узко затянутый красный галстук, уходящий на половину в ювелирно подогнанное пальто из синего сукна. Не отпуская мою руку, он представился:
– Кристиан. Управляющий делами и заместитель мэра Рейкьявика.
– Арчибальд. Главный инженер буровой платформы Найервик.
Стоя напротив друг друга на одной ступени мы сжимали руки. Наша конституция была почти идентичной, а рост и вовсе одинаков. По его взгляду и манере общения было видно, что он многое повидал. Две разных судьбы встретились в тот полдень, их гранит был испещрён затёсами ветров десятков испытаний. Один из нас был с иголочки одет и держал в своих руках не только мою руку, но и власть, возможности. Другой же стоял в грязном пальто и с недельной щетиной, не имея в руках ни власти, ни возможностей, а только цель.
Похоже, что Провидение осталось довольно такой разносторонней и одновременно до интереса необычной встречей, и, махнув своими крыльями пролетая над нами, направило дуновение удачи в мою сторону.
Разжав и опустив руки, Кристиан ухмыльнулся и сказал:
– Ну, чтож, Арчибальд – главный инженер, в моих руках дымит отличная сигара из Кубинского сушёного табачного листа. Понятия не имею, откуда Магнус её взял, но меня устраивает вкус этого незнания. Я человек занятой, но раз наш общий друг раскошелился такой наживкой для меня, то мне, пожалуй, действительно стоит клюнуть и уделить вам время. Пройдёмте к скамейкам на площади, и, надеюсь, я буду удостоен рассказа не менее удивительного на вкус, чем эта сигара.
Развернувшись и выпуская струю белого дыма, засунув одну руку в карман пальто, а второй держа сигару, он начал спуск вниз по ступеням. За ним последовал и я.
Оставив Магнуса позади, с каждой пройденной ступеней я оставлял на них и свою тревожность. Сойдя с последней мраморной ступени и ступив на бетонную поверхность площади, я был спокоен. В море волнений моей души настал штиль.
Мы расположились на скамье в углу площади, позади нас была линия зелёных елей, а выше, на ступенях, окружённый белыми клубами дыма, стоял довольный охранник.
Будучи маленьким человеком, маленьким винтиком в большой машине государства, он сыграл значительную, неподвластную многим правителям этого мира, роль.
Пусть Провидение оплатит мой долг сполна, пролетая над тобой. Спасибо тебе, Магнус!
Первым заговорил Кристиан:
– Арчибальд, к сожалению, второй сигары у нас нет, но могу угостить вас с моей пачки.
– Не сочтите отказ за грубость, но я не курю.
Убирая пачку обратно во внутренний карман Кристиан сказал, усмехнувшись:
– Да что вы, ничуть не обижусь. Напротив, примите мою искреннюю зависть. Я много лет и много раз пытался бросить, но, каждый раз возвращался к началу. Сегодня пятница, конец недели. Дела я почти все сделал, а те, что не сделал – подождут до понедельника. Вы знали, что, обычно, такие сигары курят не один раз? Её можно раскурить дважды или даже три раза из-за крепости сушёного табачного листа. У дорогих сигар, лист срывают с верхней части табачного куста, сушат и обёртывают перемолотую смесь из других сортов табака. Исходя из моего опыта и ощущений – это очень хорошая сигара, её хватит на полчаса, не меньше. Прошу вас уложиться с вашими рассказами, просьбами или что там у вас на уме, в это время. И если мне действительно станет интересно, то в пятницу бары открываются уже через пару часов после обеда и наш день закончится там.
Предупреждённый кратким рассказом Магнуса о характере заместителя я был вооружён и пошёл в атаку, рассказывая мой план в деталях, опущенных при беседе с охранником. Я рассказал за наш первый с Эмбер отпуск и за визит в Исландию, в Рейкьявик в частности. Упомянул завлёкший Эмбер своим мистическим видом Холлоу Бей, мимо которого шёл наш корабль.
Едва я заговорил про остров, Кристиан удивлённо спросил:
– Чем вашу спутницу так заинтересовал этот остров? Голый камень в море. На нём ничего нет кроме старого маяка, ещё более старого смотрителя, да его развалины дома. Одни затраты у нас по бухучёту, сколько там ремонтов ни делай – всё равно, то доски где сгниют, то краска с маяка осыпаться начнёт. У меня под этот остров целая полка в кабинете отведена, забита вся одними бухгалтерскими отчётами, о затратах. Туда даже туристы не захаживают, а паром, знаете ли, содержать вообще одна большая беда. Эта посудина постоянно даёт течь, да ржавеет с каждым годом, а мы всё красим её да красим, специальной корабельной краской между прочим, а там ржавчина, словно нам войну объявила, в осаде из спецкраски, но не сдаётся год от года.
Бинго! Всё именно так, как я и предполагал. Всё складывается удачно, похоже, план «Б» мне не понадобится. Пульс участился, я вновь начинал нервничать. Победив свои страхи и уняв дрожь в конечностях, я повернулся чуть ближе к Кристиану и, поставив руки на колени, сведя ладони, чуть ближе друг к другу, словно держа в руках этот маленький остров, за который собираюсь просить, я начал выполнение следующего шага моего плана:
– Кристиан, прошу вас. Вы человек, не обделённый властью в этом городе, вы человек с большим опытом, как в вашей должности, так и в жизни. Это видно по вашим манерам и поведению. Я очень прошу вас. У вас есть проблемы с материальным обеспечением острова, а у меня есть свои цели на счёт него. Похоже, мы можем помочь друг другу. Разрешите мне вложиться в ремонт старого дома смотрителя, маяка, парома или территории. Я немного разбираюсь в бухгалтерии и знаю, что прямое появление лишних денег в отчётах недопустимо, а дать их лично, равносильно взятке должностному лицу. Но мы можем обойти эту систему, я за свои средства проведу ремонт, а вы в отчёте укажете обычную сумму равную ежегодной, отведённой на ремонт. И все в выигрыше. Взамен я прошу только одно – разрешите сыграть мою свадьбу на этом острове!
Кристиан поперхнулся дымом сигары. Переводя кашель на громкий закатистый смех, он вскочил со скамейки и закричал в сторону Магнуса:
– Чёрт побери! Ты был прав старый Магнус! История действительно интереснее рассказов местных газет!
Переводя дух от крика и смеха, он повернулся ко мне и, видя мой недоумевающий взгляд, полный надежд на власть этого человека, присел рядом, ткнул мне прямо в грудь пальцем и сказал:
– Вы, Арчибальд, сумасшедший! Но я говорю в хорошем смысле. Вы оголтелый романтик! Вы прибыли сюда аж из самого Нью-Йорка, вы готовы потратить свои деньги на ремонт этого старья, называемого маяком, домом, паромом, а неважно как, называйте, как хотите! Совершенно не располагая к общению своим внешним видом, вы заинтриговали меня своим рассказом и просьбой. Какой ужас, сигара стала не такой вкусной! Ваша просьба, перебивает вкус лучшего Кубинского табачного листа, она – куда вкусней!
Я сидел спокойно, но внутри меня бушевала буря радости, оркестр нервов играл теперь на весёлых нотах. И эта мелодия мне нравилась куда больше той, что была на вершине мраморных ступеней.
– Вы ставите меня в тупик, вам невозможно дать отказ. Моё нутро кричит, что не позволит этого сделать ни за что, и я во всём с ним согласен. Давайте сделаем следующим образом. Сколько у вас на всё про всё отведено дней?
