— Мерисса проделала хорошую работу, не так ли?

Его улыбка была такой радостной, когда он подошёл к ней и взял её руки в свои.

— Нет. Нет, это всё ты.

Он начал блуждать взглядом по лицу Элары и задержался на её губах. Её всё ещё удивляло, как этим глазам удавалось выражать столько всего, заставлять её чувствовать все эти эмоции.

Она услышала шаги остальных, и Энцо медленно повернулся.

— Сядь рядом со мной.

Он жестом указал на другой стул во главе стола.

— Энцо, мне кажется, мы привлечём внимание, если я сяду с тобой во главе стола.

— И? — он самодовольно ей улыбнулся.

Она нехотя села с ним рядом, когда внутрь вошли Мерисса и Изра, которые также сняли свои вуали. Они расположились справа от Энцо. Последним вошёл Лео и сел слева от Элары. Пару минут спустя внутрь робко вошли несколько прислужников в закрытых мантиях, несмотря на жару.

Ничего не говоря, они заняли свободные места и выжидательно посмотрели на дверь.

Наконец, священник, присутствовавший на службе, присоединился к ним. Его лицо было осунувшимся и суровым, каштановые волосы забраны в низкий хвост. На нём была надета мантия, расшитая драгоценными камнями. Цепь с жёлтым бриллиантом размером с яйцо висела у него на шее. Он расположился на другом конце стола лицом к Энцо и Эларе. Он перевёл взгляд между ними, и выражение его лица изменилось, когда он посмотрел в глаза Элары. Элара вопросительно посмотрела на Энцо, но тот ничего не заметил, так как был погружён в разговор с Мериссой и Изрой.

Тут же принесли еду: всевозможные виды мяса и рыбы были поданы на золотых тарелках с приборами из чистого золота.

— Они, должно быть, стоят целое состояние, — прошептала Элара Энцо, взяв тарелку и улыбнувшись прислужнику.

Тот испуганно посмотрел на неё и отвёл взгляд.

— Энцо, почему все смотрят на меня так, словно у меня чума?

Энцо вздохнул, взял в руку кубок, наполненный медовым вином, и поднёс к губам.

— Я бы хотел сказать тебе, что они поражены твоей красотой, но на самом деле служащие храма чувствуют себя настороженно рядом с астерийкой. Не обращай на них внимания.

Элара подавила тревожное чувство и решила не принимать его близко к сердцу. Она последовала примеру Энцо и наполнила свою тарелку едой, разложенной перед ней. Запахи цитруса и трав смешались, заставив её рот наполниться слюной. Она выбрала несколько конвертиков из виноградных листьев, фаршированных рисом со вкусом жасмина, кусочек рыбы с лимоном и тмином, немного сладкой картошки с маслом и зелёные бобы в масле, приправленные каменной солью.

Священник встал и поднял руки вверх.

— Началось, — пробормотал Энцо.

А Элара сжала губы, чтобы не рассмеяться.

— Благословенное солнцестояние, — начал священник. — Мы выражаем тебе благодарность за эту еду.

Прислужники закрыли глаза и начали произносить молитвы над своими тарелками. Глядя на них, Элара улыбнулась. Она тоже сложила руки вместе и закрыла глаза. А когда открыла их, обнаружила, что Энцо удивлённо смотрит на неё.

— Что? Тот факт, что я ненавижу Звёзд, не означает, что я презираю все эти ритуалы. Мы должны быть благодарны за эту еду на столе. Я просто не адресую свои молитвы Звёздам.

— А кому ты их адресуешь? — спросил он, в то время как священник продолжил произносить свою молитву.

Элара долгое время смотрела на него, а затем сказала:

— Тем, кто её заслуживает.

— Будь благословен, — эхом раздалось в помещении, и Элара с Энцо повернулись к своим тарелкам.

Они начали есть и общаться между собой, как вдруг Элара заметила, что священник всё ещё не сел и смотрел прямо на неё.

— Ваше Королевское Высочество, — его голос прокатился по столу. — Прошу прощения, что прерываю, но я должен высказать вам свою озабоченность.

— Говори, — сказал Энцо с полным ртом, продолжая поглощать свою еду.

Желудок Элары в ужасе сжался.

— Я пообещал королю молчать о том, кто будет присутствовать сегодня здесь. Он проинформировал меня об этом, и я поклялся никому не рассказывать о её присутствии, кроме нескольких прислужников, которым я доверяю, и которые находятся сейчас в этом помещении, — поспешно произнёс священник. — Я не собираюсь обсуждать ни ваши планы, ни планы нашего короля, ни причину, по которой она находится сейчас среди нас. Однако… если я не выскажусь, то пойду против своей веры. В день, когда мы поклоняемся Свету, кажется крайне неподобающим позволять астерийке находиться здесь и обедать вместе с нами в этом храме.

От гнева и смущения в ушах у Элары зазвенело. Её рука дёрнулась, и тени начали вырываться наружу, умоляя разрешить им окутать её, либо вызволить её отсюда при помощи иллюзии. Раздался звон ножа и вилки, которые Энцо положил на стол, перестав есть. Он медленно поднял голову.

Священник исподтишка взглянул на Энцо, а затем на Элару. В помещении повисла тишина.

— У неё есть имя, — сказал Энцо тихо и отчётливо.

Священник презрительно взглянул на Элару.

— Простите, но я вынужден просить, чтобы ведьму вывели из храма.

Ослепительная вспышка разрезала воздух, и свет обвился вокруг шеи священника. В тот же самый момент две сосульки просвистели в воздухе и пригвоздили его плащ к стене с глухим стуком. Драгоценные камни на нём громко зазвенели, но их заглушили ахи и вздохи. Элара невольно вскочила со своего места, удивлённо прикрыв рот рукой, и посмотрела на Изру. Провидица даже не пошевелилась, на её лице красовалась холодная улыбка, рука была элегантно поднята вверх. Элара резко перевела взгляд на Энцо, который уже привстал на своём стуле и в гневе упёрся руками в столешницу. Его лоб недоуменно нахмурился, а глаза округлились от шока. Элара проследила за его взглядом и, наконец, поняла, кто был источником света.

— Как ты её только что назвал? — огрызнулся Лео, вытянув руку вперёд, и поток его света сделался тоньше.

Иней начал ползти по сосулькам в сторону рук Томасо, и тот содрогнулся. Принц переглянулся с двумя своими друзьями и снова сел на стул. Глаза Мериссы, в которых отражалась настоящая враждебность по отношению к священнику, прищурились.

Магия Лео затрещала и была опасно близка к тому, чтобы превратиться в молнии. Священник закашлялся, а его лицо покраснело так, словно ему перестало хватать воздуха.

— Как странно, — проговорил Энцо, откинувшись на стуле. — Я думал, что ты священник, Томасо. С каких это пор ты начал разбираться в политике и управлении государством? Или в тебе течёт благородная кровь, о которой мы не знали? Он, наверное, лорд, раз так горячо высказывается по этим вопросам, Лео.

Лео прищурил глаза и посмотрел на Томасо, который беззвучно открывал рот, словно рыба.

— Что-что? Прости, я не расслышал.

Энцо наклонился вперёд и поднёс руку к уху. И только его глаза, горящие оранжевым светом, говорили о том, что он на самом деле чувствует.

Прислужники широко раскрыли глаза и перевели взгляд с принца на своего священника.

— Пожалуйста, отпустите его, — начала умолять молодая женщина с дрожью в голосе.

Энцо резко посмотрел на неё своими глазами, похожими на осколки хрусталя, после чего снова приковал священника взглядом.

— Как думаешь, Изра, нам стоит его отпустить?

— Только если ты позволишь мне отморозить ему пару пальцев. Я слышала, что обморожение это очень неприятно, — промурлыкала Изра.

Энцо тихо усмехнулся, а священник побелел.

— Я так и знал, что ты лицемерный гад, который ворует деньги из сундуков храма и тратит их на все те роскошные вещи, которыми ты себя балуешь, Томасо.

Глаза священника округлились.

— Думал, я не узнаю? Я обладаю видением… забыл? Лео, Изра… отпустите его.

Они последовали его приказу. Свет Лео погас, а сосульки Изры растаяли. Томасо упал на пол, задыхаясь и громко втягивая ртом воздух. Энцо только ухмыльнулся, хотя его улыбка не коснулась холодных глаз, которые всё ещё смотрели на мужчину.

— Это святотатство, Ваше Высочество. Это противоречит всему тому, за что выступает вероучение Леона, — проговорил Томасо, закашлявшись и втягивая ртом воздух, а затем попытался пошевелить пальцами.