Карн протянул ей алую льняную тряпицу, в которую были завернуты цветки горечавки. Казалось, что бирюза лепестков засияла еще ярче и своим цветом стала похожа на его глаза.

– Он сорвал их для тебя, – проговорил Карн и его голос дрогнул. На миг он потерял контроль над собой и эмпатическая волна, исходившая от девушки, захлестнула его.

Она приняла цветы дрожащей рукой, а потом бросилась на шею слепцу, принесшему ей последний подарок возлюбленного. Она ткнулась ему в плечо и тихо заплакала, без громких всхлипов и сотрясаний всем телом, чтобы никто не увидел ее слез. Так здесь принято – женщины русов не плачут по своим мужчинам, ушедшим в небо по дороге долга и чести.

Вскоре кто-то увел девушку, а Карн двинулся в ту сторону, где, как он ощущал, находится Мидас. Он видел ауру своего спутника, а в ней – отголоски сопереживания и печали. Лишь отголоски, ибо есть у бессмертия одна характерная черта – с веками она притупляет все человеческое.

Парень хотел что-то сказать древнему богу, но осекся, неожиданно ощутив рядом присутствие человека, которого уже встречал. Однако если в их прошлую встречу этот человек был лишь бледным отражением самого себя, то теперь его аура лучилась первозданной мощью, чем-то напоминая ауры Стражей рассвета и вместе с тем кардинально отличаясь от них.

– Чтоб меня гром небесный испепелил! – хохотнул Мидас, тоже заметив этого человека. – Воистину говорят, все возвращается.

– Не все, но в основном, – поправил его сухой, но крепкий голос, принадлежавший седовласому мужчине солидного возраста. Мужчина не был стариком в полном смысле этого слова, он был высок и крепок, как все русы, но главное – его глаза, цветом они напоминали весеннюю траву и были полны жизни, так что едва не светились.

На нем была длинная и просторная одежда, похожая на греческий хитон (ближайшая аналогия, пришедшая на ум Мидасу). Одежда была выполнена из простого однотонного льна белого цвета и перехвачена в районе талии узким кожаным ремнем.

Руки мужчины усеивали кольца и браслеты, выполнены из серебра и покрыты руническими символами. На его шее висела серебряная гривна, такие Мидас видел у многих русов, но эта отличалась тонкой гравировкой, в которой чаще других повторялись солярные орнаменты и изображения раскрытого глаза.

– Я узнаю тебя, – проговорил Карн, искренне улыбнувшись. Ему хватило мимолетного прикосновения к ауре этого человека, чтобы понять, кто перед ним. – Ты тот, кого мы спасли с корабля гавменнескеров.

– Кроме прочего, – хмыкнул мужчина. Он протянул руку Мидасу и пожал ему предплечье, затем осторожно коснулся плеча Карна. – Я благодарен вам, и навсегда у вас в долгу. Я мог бы многое предложить, но знаю, что вам не нужны никакие дары.

– Откуда ты знаешь нас? – Карн удивился прикосновению мужчины. От ауры такой силы ожидаешь мощного энергетического всплеска, но никак ни легкого, почти неосязаемого тепла. Парень сразу сообразил, что все дело в контроле. Мужчина намеренно подавлял свою энергию, не позволяя ей свободно изливаться в окружающий мир.

– Я не знаю вас, – он рассеянно покачал головой. – Я лишь видел вас. Я провидец. Верховный провидец Арконы. Этим искусством наш род славен издревле.

– Ты из Ордена Ка-Дас? – парень решил, что прямой вопрос будет справедлив, учитывая сложившиеся обстоятельства. Мидас с улыбкой наблюдал за реакцией провидца, лицо которого мгновенно изменилось, хотя и не потеряло доброжелательности. Лишь взгляд стал острее.

– Похоже, настал мой черед удивляться, – мужчина перевел взгляд на фригийского царя, затем снова вернулся к Карну. – В моем видении не говорилось о вашей… осведомленности. Откуда вам известно о моем ордене?

В ответ Карн многозначительно дернул уголком губ. Мужчина переадресовал свой взгляд Мидасу, тот коротко кивнул.

– Что ж, – провидец кашлянул в кулак. – Нам действительно есть, о чем поговорить. И что важнее – у нас достаточно времени. Простите, что все так сумбурно. Меня зовут Акамир и я рад приветствовать вас в стенах Арконы.

Акамир. Карн будто бы знал это имя, да и Мидасу оно показалось знакомым. Но эти смутные ощущения выглядели откровенно незначительными на фоне того факта, что они, сами того не ведая, спасли человека, который сегодня проведет в Арконе заключительный Ритуал восстановления Завесы.

Назвать это случайностью язык не поворачивался. Скорее кто-то просто двигает фигуры по шахматной доске. И у Карна было стойкое ощущение, что этот кто-то играет сразу за обе стороны.

Карн ступал вслед за Акамиром, держась рукой за плечо Мидаса. Его разум грызли невеселые размышления о том, мог ли ошибиться Один, или Всеотец по каким-то своим причинам целенаправленно дал им ложные сведения. Ведь с того момента, как они покинули испепеленный Арброт, прошел ровно двадцать один день, и сегодня вечером провидцы Арконы проведут Ритуал. Один же сказал им, что это произойдет через тридцать один день.

Они с Мидасом могли прибыть позже, у них был хороший запас, но Карн даже не хотел думать о том, что было бы, опоздай они хоть на день.Фригийский царь свое отношение к этой ситуации выразил довольно конкретно – одним коротким словом, которое очень любили русы, но старались без нужды не употреблять его при женщинах и детях.

И нужно сказать, что древний бог был прав, это не имело значения, раз они оказались в Арконе в нужный момент. Конечная цель их путешествия – вот, что действительно важно! Однако призрак сомнения все же поселился в душе парня, хотя он и решил до поры до времени не обращать на него внимания. Тем более, что в настоящий момент ему было, чем заняться.

Они поднимались по широким ступеням Храма Световита, который уже почти пять веков служил последним оплотом Ордена Ка-Дас. Акамир многое рассказал им, частично заполнив пробелы в хронике, поведанной Всеотцом. Но очень скоро Карн и Мидас поняли, что Орден позабыл свою истинную историю, провидцы даже не знали, что на самом деле произошло пятьдесят тысяч лет назад. Они из уст в уста передавали мифы о древней катастрофе, навсегда расколовшей мир и позволившей жутким монстрам с Изнанки (так они называли Лимб) проникать в земли смертных.

Зато они знали, что проводимый ими Ритуал четвертый и завершающий. Акамир готовился к нему всю сознательную жизнь, копил силы и знания, ждал подходящего момента. Он пояснил, что сегодня в полночь Земля войдет в когерентность с Черным Солнцем, а подобные события происходят, мягко говоря, нечасто, один раз на пятьсот лет. Или на тысячу.

Как понял Мидас, этой ночью Завеса между Ра и Лимбом истончится до предела, поэтому Ритуал восстановления будет иметь максимальный эффект. Позже Карн подтвердит его догадку.

– Вас я узрел в сновидческом трансе двадцать один день назад, – рассказал Акамир, отвечая на вопрос Карна о том, откуда ему известно о них. – В моем видении вы шли по пути, который вам начертал Один. В наших землях его зовут иначе, но это не важно. Он обратился ко мне, сказав, что вы придете в день Ритуала и я должен провести вас в Храм, дав возможность использовать некий… артефакт.

– Блаженные времена, – Мидас улыбнулся и покачал головой. – В этом времени людям еще достаточно одного лишь видения, чтобы не задавать лишних вопросов.

– Я провидец, – пожал плечами Акамир. – Уже второй круг жизни я учусь использовать свой дар, который для наших предков являлся обыденностью. Я уже мало чему удивляюсь и ты прав – я научился не задавать лишних вопросов. Мне понятно, что вы важны для этого мира и путь ваш идет сквозь времена и пространства, о которых здесь никто даже не слышал. Для меня честь помочь вам, исполнив свое предназначение.

– Мне интересно другое, – заметил Карн, инстинктивно припоминая, что круг жизни у русов составляет 144 года. – Получается, ты не знал, что мы спасем тебя от гавменнескеров? Так их называют нордманы.

– Мы тоже их так называем, – кивнул Акамир, почесав седую бороду. – Ты прав, я этого не видел. Не знаю, почему Отец всех сокрыл это от меня. Однако в то путешествие я отправился из-за видения.