Разгрузка «Протея» в гавани Дискавери (фото Дж. У. Райса из Библиотеки Конгресса США / G. W. Rice / Library of Congress)

Возведение форта Конгер (фото Дж. У. Райса из Библиотеки Конгресса США / G. W. Rice / Library of Congress)

Время на выгрузку поджимало. Пути отхода для «Протея» оставались открытыми, но льды могли сомкнуться очень быстро. Грили распорядился, чтобы люди работали в четыре смены круглосуточно, благо полярный день этому способствовал. Он знал, что всего через два месяца – к середине октября – ситуация обернётся своей полной противоположностью: солнце исчезнет за горизонтом на долгие 130 суток, и воцарится кромешная полярная ночь. Следовательно, каждый остающийся в их распоряжении светлый день надлежит использовать по полной для строительства форта под зимовье и сооружение метеостанций.

Запасов еды у них хватало на три года, если понадобится, включая почти 30 000 мясорыбных пайков (каждый включал установленный суточный рацион питания, рассчитанный на одного взрослого мужчину). При этом пайки эти отличались ещё и разнообразием видов, сортов и способов приготовления мяса (свинина, пеммикан[9], бекон, ветчина, баранина) и рыбных консервов (лосось, треска, мясо краба). На гарнир Грили прихватил с собою 40 000 порций фасоли и риса плюс 2000 фунтов картофеля в 5-фунтовых банках и овощей, включая огурцы, лук и свёклу, в 2-фунтовых банках. Имелись и консервированные персики в сахарном сиропе, и свиная и говяжья тушёнка, а также в огромных количествах всё, что считалось необходимым для предупреждения цинги: сухофрукты, включая чернослив, и клюквенный соус. Также они привезли с собою множество бочонков рома – для восстановления сил, понятное дело, а не для баловства.

Грили тщательно контролировал процесс выгрузки 200 научных приборов, ибо они представляли наивысшую ценность. Его станция будет самой северной в поясе арктических научных станций вокруг полюса. В глобальном проекте, направленном на получение лучшего понимания всего и вся – от причин сурового климата и динамики ледового покрова морей до природы aurora borealis (северного сияния) и характеристик геомагнитных полей, – участвовало 12 стран, планировавших создать 14 циркумполярных научно-исследовательских станций. Эта революционная идея родилась в мозгу отважного австро-венгерского полярного исследователя и геофизика Карла Вайпрехта. Он успел много попутешествовать по Дальнему Востоку, Северной Америке, Мексике и Вест-Индии, прежде чем обратил взор на Крайний Север. Возглавляемая Карлом Вайпрехтом и Юлиусом фон Пайером экспедиция 1872–1974 годов в ходе разведки Северного морского пути с прицелом также и на возможное покорение полюса открыла в Баренцевом море самую северную в России и во всей Евразии Землю Франца-Иосифа (названную ими так в честь своего императора Франца-Иосифа I из династии Габсбургов).

В марте 1881 года Вайпрехт скончался от туберкулёза, и Грили испытывал глубокое огорчение из-за того, что этот визионер не дожил до исполнения своего грандиозного замысла цепи циркумполярных станций. Но Грили по этому случаю чувствовал ещё и обострённую ответственность за надлежащее проведение задуманных экспериментов, а потому с особым интересом следил за тем, как астроном и метеоролог их экспедиции сержант Эдвард Израэль распаковывает и заносит в каталог оборудования гигрометры, барометры, гальванометры, анемометры, хронометры, магнитометры и два комплекта приборов для «термометрии солнечного излучения» (экспериментальной новинки Йельского университета), прибывших с ними наряду со множеством обычных ртутных термометров. Одним из самых увесистых предметов среди научного оборудования был 100-фунтовый цилиндрический латунный маятник для точной оценки гравитационных сил конструкции профессора Чарльза Сандерса Пирса из Береговой разведки США (будучи геодезистом по роду основной деятельности, Пирс являлся ещё и авторитетным философом, математиком и логиком).

Для жизни и работы Грили и его людям понадобится кров, вот он и привёз с собою сборный деревянный барак с двойными стенами габаритами 20 Ч 6,5 метра в плане и высотой 4 метра. Это был первый случай такого рода в истории полярных экспедиций. Как только Грили определился с выбором места для форта, плотники принялись за круглосуточную посменную работу и за считаные дни возвели стены, смонтировали стропила и покрыли кровлю рубероидом. Футовый зазор между внешним и внутренним щитами из полудюймовых досок обеспечивал хорошую теплоизоляцию, а обшивка снаружи всё тем же тяжёлым чёрным рубероидом – дополнительный подогрев в солнечные дни за счёт поглощения тепла солнечных лучей плюс прибавку ещё одного термоизоляционного слоя для защиты от лютых зимних холодов до –60 °C и ниже.

Грили лично помогал выкатывать с «Протея» последние ящики с грузом и руководил возведением и обустройством форта Конгер. В пристройках к бараку будут размещены склады научного оборудования и астрономическая обсерватория, а крытые переходы будут вести к сараям с санями, инструментами для их ремонта и запасами собачьего корма. Сами собаки тем временем рвались с привязи, рычали и лаяли, мешая Грили наслаждаться размеренным стуком плотницких молотков и любоваться искусностью и расторопностью, с которой одни его люди сколачивают дверные и оконные рамы, другие тем временем оборудуют кухню плитами, печами и котлами, монтируют двухярусные кровати и полки и даже оборудуют ванную комнату с настоящей ванной. Когда он им сказал, что скоро ударят 60-градусные морозы, частота ударов их молотков мигом удвоилась. И за неделю до конца августа – менее чем через две недели после их прибытия – форт был практически готов[10].

За несколько дней до этого «Протей» пытался отбыть на Большую землю, но навстречу ему надуло столько тяжёлых льдов, что пароход даже из залива Леди-Франклин выйти не смог и застопорился в пределах видимости форта Конгер у прибрежного островка Датч у подножия 500-метровой горы Каирн-Хилл, названной так в честь «каирна» – груды сигнальных камней, – над тайником записей экспедиции Нэрса 1875 года. Метод коммуникации через послания в каирнах к тому времени сделался излюбленным среди исследователей Арктики по причине его надёжности. Расположение Каирн-Хилл на мысу делало эту гору удобным наблюдательным пунктом с панорамным обзором, а в ясную погоду оттуда вполне просматривались расположенные в 20 милях по ту сторону бассейна Холла и пролива Робсон гренландские берега. Зная, что «Протей» всё равно отчалит с концами, как только ледовая обстановка изменится к лучшему, Грили и его люди настрочили и передали капитану Пайку письма для доставки близким на родину.

Имея теперь пригодный для жизни дом, Грили занялся распределением обязанностей и отдачей общих распоряжений своим людям относительно его обустройства и наведения порядка в форте Конгер в целом. Ростом под 2 метра, худой, но жилистый и сильный Грили был жёстким, строгим и властным командиром и умел приводить подчинённых в трепет, сверкая на них из-за стёкол очков свирепым взглядом умных глаз. Голос его был полон решимости, а слова ясны и однозначны. Обдумывая решение или колеблясь перед выбором из двух равно возможных вариантов, он имел привычку пощипывать себя за кончик длинной, густой и окладистой остроконечной чёрной бороды. Хотя это и была первая в его жизни вылазка на разведку в Арктику, он обладал богатым опытом боёв на полях Гражданской войны и покорения Юго-Запада Америки, где в начале 1870-х он, в качестве главного метеоролога Корпуса связи и всей страны, тянул нескончаемые линии проволочного телеграфа. Однажды на бесплодных землях Дакоты он попал в такую метель, что едва не оказался погребён под снегом, и трое суток продрожал от холода под телегой, укутавшись в единственное брезентовое покрывало от завывающего ветра, не позволявшего развести костёр. Но он выжил, а когда буран утих, благополучно добрался обратно до реки Паудер и продолжил инспектировать телеграфные линии. И выполнил свою работу.