В итоге, угодив в капкан между надвинувшимися со всех сторон льдинами, Грили был вынужден принять решение о прекращении сопротивления и сдаче людей и посудин на милость льдов, течений и ветров в тайной надежде, что последние вынесут-таки их на юг, к мысу Сабин. Если же такой удачи ветра им не принесут, придётся бросать всё, кроме самого необходимого, и предпринимать попытку добираться до земли пешком по мосткам из льдин. Кое-кто из подчинённых Грили осмеливался ему перечить, называя его решения самоубийственным безумием. Один прямо сказал, что боится «повторения катастрофы Франклина». Врач экспедиции гневно написал в дневнике: «Это же полный ужас, плыть вот так – в снегу, тумане и тьме. По мне, так это похоже на ночной кошмар из какого-нибудь рассказа Эдгара Аллана По». Да так оно во многом и было.

Утром 1 сентября 1883 года пара охотников-гренландцев добыла людям Грили двух тюленей. Пока повар мучился с разжиганием спиртовки на арктическом ветру, аборигены ловко разделывали добычу и раздавали сырые сердца, лёгкие и требуху изголодавшимся членам экспедиции, которые с жадностью эти тюленьи потроха поглощали. Самые слабые после некоторых колебаний преклонили колена перед свежими тушами убиенных ластоногих и принялись поочерёдно припадать устами к пулевым отверстиям, из которых всё ещё обильно хлестала постепенно остывающая кровь.

И тут, в разгар этого пиршества на тюленьей крови и сырой требухе, сержант Брэйнард, отпрянув от края их льдины, истошно крикнул всем, чтобы готовились принимать удар и держались крепче. С севера на них с грохотом обрушился айсберг-гигант. Никто не успел толком даже оценить взглядом колоссальность этой белой махины, как всё внутри у них содрогнулось от сокрушительной встряски столкновения. Под колоссальным давлением наехавшего на неё пака вся их льдина растрескалась и покрылась похожими на каньоны глубокими разломами. Все бешено заметались, прыгая туда-сюда через эти ширящиеся трещины и спеша спасти провиант, лодки и экипировку, а лёд под ногами всё рвался и крошился.

Образовавшиеся в результате столкновения ледяные осколки были точь-в-точь как битое стекло, пусть и размером со шлюпку, а некоторые и с вельбот. Командующий Грили в тихом ужасе с отвисшей челюстью взирал на то, как 5-тонная «Леди Грили», стиснутая с боков неимоверным давлением, восстала из воды, всползла по отвесной стене айсберга и зависла там, наверху. Все уставились на неё, открыв рот, ожидая, что их судёнышко сейчас треснет как щепка. Но обошлось. Вельбот провисел несколько часов в воздухе в целости и сохранности, а затем ветра и течения переменились, и отчаливший айсберг аккуратно опустил «Леди Грили» в воду на прежнее место.

Командующий Грили тут же приказал выгрузить из «Леди Грили» всё содержимое на льдину и увязать покрепче. Им нужно готовиться в любой момент покинуть это пристанище. Льдина раскололась надвое, и все её пассажиры теперь втягивали головы в плечи и содрогались от хлещущего ветра под устрашающий рёв пака. Их ледяной островок теперь сделался пугающе мал – и так и крутился, и ходил ходуном по мере дрейфа по воле ветров и течений, – и никто из них никоим образом не мог предсказать, достигнут ли они ещё когда-либо твёрдой земли.

Лейтенант А. В. Грили, командующий силами экспедиции в залив Леди-Франклин, стоял на баке 60-метрового[4] парохода «Протей» и вглядывался в линию горизонта на севере. Одет он был в варёной шерсти двубортное пальто с воротником и манжетами из густейшего меха. Они с командой отбывали к вершине мира с намерением устранить одно из последних белых пятен на картах земного шара. При выходе из залива Святого Лаврентия пролив Белл-Айл сузился, и им пришлось лавировать между вздымающимися над морем ледяными глыбами. Одни из них были похожи на огромные бело-голубые наковальни, другие – на выветренные останцы из песчаника, которые ему доводилось видеть на юго-западе родной Америки. Но большинство этих айсбергов[5] оставались для Грили феноменами неописуемыми и несопоставимыми с чем бы то ни было из того, что ему когда-либо доводилось видеть в земной природе. Он косо наблюдал за ними и за всем прочим, открывшимся его взору по ту сторону овальных окуляров его очков, – и тут дух у него перехватило от разверзшихся впереди бескрайних просторов, и он принялся мысленно представлять себе грядущее. За этим сочетанием льда, скал и воды смутно маячил какой-то курс на выход, который ему только предстояло замыслить. Ну а как только «Протей» вышел из теснины пролива на открытый всем ветрам простор Лабрадорского моря, так тут же и глыбы льда, с грохотом сходящие с ледников в море и обдающие палубу фонтанами брызг через фальшборт, предстали пред его очами с такой остротой, что чёрная борода на узком лице будто сама вздёрнулась клином кверху, указывая: вперёд!

Сердце Грили заходилось от нетерпеливого предвкушения, но мысли его по-прежнему были тягостны. На минувшей неделе, 2 июля, на железнодорожной станции Балтимор и Потомак в Вашингтоне, округ Колумбия, двумя выстрелами практически в упор был тяжело ранен президент Джеймс Гарфилд. Одна пуля прошла навылет через плечо, а вот вторая вошла в спину и засела у самой поджелудочной железы, – и теперь семья и врачи суетились в Белом доме у одра борющегося за жизнь президента. Тяжело на сердце было у Грили от этой новости: а ну как не выкарабкается Гарфилд?[6] Это же какое потрясение будет для республики! И сам он уже успел соскучиться по семье, которой обзавёлся всего три года назад, – молодой жене Генриетте и двум их малышкам – Антуанетте и Адоле. Но тяга к приключениям – и, возможно, всемирной славе – завлекла-таки его в полное неведомых открытий путешествие в Арктику, которое продлится, если всё пойдёт по плану, два долгих года. Впрочем, Грили был достаточно сведущ для того, чтобы отдавать себе отчёт в том, что экспедиции у полярников по плану не проходят никогда. Он много лет изучал историю арктических исследований и поиска Северо-Западного прохода и в полной мере понимал опасности и суровые реалии тех мест: путь его вёл в суровый, скованный льдом лабиринт, где потерять «всего лишь» половину команды – не просто в порядке вещей, но и почитается за большую удачу. Но Грили был закалённым бойцом, прошедшим всю Гражданскую войну, и сочетал в себе грубую жёсткость военного с интуитивным чутьём на то, что делать дальше, и он надеялся, что и люди под его началом этих качеств не лишены. Им же так лучше: А. В. Грили беспорядка не потерпит. Единоначалие, и всё тут. Сам он начал строго следовать приказам старших в 17 лет, когда друзья по старой памяти ещё звали его Дольфом. Он вскормлен на дисциплине. А теперь он тут главный и отдаёт приказы, и требует и будет требовать их неукоснительного исполнения и беспрекословного подчинения ему, командующему, и в целом строжайшего соблюдения дисциплины и субординации.

Непогода и штормовые шквалы с норд-веста тормозили продвижение «Протея», но за неделю пароход добрался до пролива Дэвиса, где они столкнулись с первым паковым льдом.

При виде этой необъятной льдины Грили охватило смешанное чувство очарования и ужаса, и он записал в путевом дневнике:

Они миновали ещё несколько айсбергов высотой до 15 футов над водой и самых причудливых бочкообразных и островерхих форм. Грили замахивался на тройственную миссию. Во-первых, ему предстояло создать самую северную из дюжины арктических станций сбора геомагнитных, астрономических и метеорологических данных. Это было частью революционной научной миссии «Международный полярный год» (в реальности двухлетней) – глобального проекта по регистрации данных в самых отдалённых уголках Земли с целью лучшего понимания климата планеты. Во-вторых, Грили надеялся спасти соотечественников с затерявшегося двумя годами ранее барка «Жанетта», предпринявших попытку добраться до полюса. Глава той экспедиции лейтенант Джордж В. Делонг был старым добрым знакомым Грили, и попытаться его отыскать было делом чести. И в-третьих (хотя по амбициозности, скорее, во-первых), Грили втайне и сам мечтал достигнуть Северного полюса или, на худой конец, снискать славу покорителя самой высокой северной широты, вот уже 300 лет прочно удерживавшуюся британцами.