Страх переходит в щемящий ужас. — Она не согласилась?

— Ты уже не помнишь?

— Детали расплывчаты. Я не могу уследить за всеми интрижками Тревора. Раньше проблем не было.

— До сих пор нет. Она не была проблемой. После того, как она отказалась от денег, она больше не обращалась к Stinton Group.

— Что насчет беременности? Ты не знаешь, решила ли она…

— Нет, она исчезла. Отключилась от сети.

— И ты мне не сказал? — Мой взгляд суров.

— Ваши инструкции. Вы сказали, что мы не будем беспокоить ее, пока она не будет беспокоить нас.

В моей голове начинает биться пульс. Тот факт, что у меня может быть племянница, ударяет меня в грудь и рассеивает облака сомнений относительно моих следующих шагов.

Хиллс похлопывает меня по спине. — Надеюсь, в твой план не входила эта девушка, потому что есть стопроцентная вероятность, что она хочет, чтобы Stinton Group развалилась.

— Я не спрашивал твоего мнения, — огрызаюсь я. Моя головная боль усиливается. Кто знал, что Тревор может разрушить Stinton Group, даже не находясь рядом, чтобы вызвать хаос?

Тяжесть моей ответственности, кажется, приковывает мои ноги к земле. Я захлопываю папку. — Мы приступаем к выполнению плана.

— Я не знаю, в чем заключается план, но говорю тебе, с этой женщиной он не сработает.

— Это сработает, — огрызаюсь я.

Он останавливается и пристально смотрит на меня.

— Выясни, был ли у нее ребенок.

Глаза Хиллса расширяются. — Ты же не собираешься туда, правда?

Я непонимающе смотрю на него.

— Ты не собираешься делать то, что я думаю, ты собираешься сделать.

Черт.

Если даже Хиллс отшатывается, как бабушка, хватающаяся за свои жемчужины, то я знаю, что переступаю черту, вступая на территорию морального банкротства.

Мы с моим лучшим другом переглядываемся.

— Мистер Стинтон. — Глава отдела маркетинга выходит из конференц-зала и смотрит на меня.

С глубоким вздохом я двигаюсь вперед. Через плечо я приказываю Хиллсу: — Дай мне знать, когда у тебя будет больше информации. Мы продолжим в любом случае.

— Стинтон. — Он просверливает дырку в моей спине.

Я вхожу в конференц-зал и занимаю свое место во главе стола. Stinton Group — причина, по которой я дышу. Причина, по которой я просыпаюсь по утрам. Причина, по которой я переставляю ноги с тех пор, как умерла мама.

Она бы не гордилась тобой за это.

Я игнорирую этот голос и переплетаю пальцы. Взглянув на каждого из членов моей команды, я рявкаю: — У меня есть план. Давайте приступим к работе.

Утро наступает слишком рано.

Особенно когда засыпаешь перед самым рассветом.

Я готовлюсь к предстоящему дню, надеваю накрахмаленную белую рубашку и сшитые на заказ брюки. Нервы сжимаются у меня в животе, и я прогоняю их слишком горячим кофе и просматриваю Daily News, тщательно избегая всего, что упоминает о резком падении цен на акции Stinton Group или о последних результатах полицейской охоты за Тревором.

В тишине моей кухни звонит телефон.

Папа.

Лед скользит по моей спине, как холодный наконечник копья. Я прочищаю горло, прежде чем ответить. — Сэр.

— Я слышал, вчера вечером вы собрали команду маркетологов.

На данный момент я больше не удивляюсь, что папа так хорошо информирован. Технически он все еще генеральный директор, хотя больше не работает в компании. У него повсюду свои верные шпионы.

— Да, мы разрабатываем план действий.

— Давно пора. Имя Тревора слишком долго мелькало в новостях. Тебе следовало позаботиться об этом раньше.

Я хмурюсь, но не отвечаю. Папа не просит обратной связи, и он все равно не хотел бы слышать мое мнение.

— От него уже есть какие-нибудь известия? — В голосе отца слышится беспокойство.

— Нет.

— Старайся усерднее.

— Мы делаем все, что в наших силах. Тревор, должно быть, спланировал это заранее. Мы не можем найти его следов.

— Я не могу в это поверить. — Голос отца понижается до низкого шипения. — Он тебе ничего не сказал?

Я делаю глубокий вдох и выдыхаю через рот. — Тревор сделал все это сам.

— Если бы ты наблюдала за ним повнимательнее, до этого бы не дошло. Сколько раз мне нужно повторять тебе, что ты несешь ответственность за своего брата?

Мой телефон звонит от очередного входящего вызова.

Я хмурюсь. — Папа, мне нужно идти.

— Говорю тебе, Макс. Тебе лучше найти своего брата раньше, чем это сделает кто-либо другой. Я не хочу, чтобы полиция добралась до него.

— Я знаю, папа. Я тоже волнуюсь.

Это правда. Верит он в это или нет. Возможно, у нас с Тревором был разный опыт взросления в семье Стинтонов, но он все равно мой брат. Он по крови. И с тех пор, как умерла мама, у меня заканчиваются люди, которые мне небезразличны.

— Не разочаровывай меня больше, Макс.

Я вешаю трубку и отвечаю на другой звонок, мой голос напряжен. — Это Стинтон.

— Мистер Стинтон, это Питер Клинт. Я менеджер автомастерской на Кросс-роуд.

— Мистер Клинт. — Я выбрасываю свой кофе и смахиваю ключи со стола.

— Я звоню, чтобы обсудить вчерашнее. Насколько я понимаю, вы договорились о встрече с мисс Баннер сегодня утром.

— Да. — У моего тона отчетливый переходящий к делу тембр.

— Я не хочу показаться неуважительным, но если у тебя с ней проблемы, то я бы предпочел, чтобы ты действовал через меня.

— Это не имеет к вам никакого отношения.

— Баннер — мой лучший механик, и без нее я увольняюсь.

Я останавливаюсь по пути к своей машине.

— Мистер Стинтон?

— Я здесь.

— У меня остался всего месяц до выхода на пенсию, но я держусь, потому что хочу побудить Баннера взять на себя руководящую роль.

— Это то, чего она хочет?

— Ну…

— А как насчет других сотрудников?

Он прочищает горло. — Она лучше всех подходит для этой работы. Я никогда не встречал никого, кто был бы более увлечен автомеханикой. Она проводит свои обеденные перерывы за чтением руководств и технических форумов. Она заботится о людях, которые входят в эти двери. Никто другой не подойдет.

— К чему вы клоните, мистер Клинт? — Я бросаю свой портфель в машину и забираюсь внутрь.

— Я… ну, я слышал о вашей репутации и надеюсь, что вы можете сжалиться хотя бы на этот раз. У нее маленькая дочь, о которой нужно заботиться, вы понимаете. Я действительно не хочу видеть ее на холоде.

Вот оно. Этот укол вины. Он пронзил меня прошлой ночью, когда Хиллс прислал информацию о Дон Баннер и ее дочери — моей племяннице — Элизабет.

— У меня нет планов увольнять мисс Баннер.

— О,… вы не собираетесь?

— Нет. Я никого не буду увольнять, если не будет уважительной причины. — У Stinton Group и так разногласия с общественностью. Массовые остановки производства потопят наш корабль быстрее. Я сейчас не пытаюсь никого настраивать против себя. — Если это все, мистер Клинт, я очень занят.

Я вешаю трубку и еду в офис.

Хиллса там нет. Типично.

Но в вестибюле кто-то есть. Она одета в мешковатый серый комбинезон и рабочие ботинки. Ее короткие волосы топорщатся в стиле афро. Маленькая и изящно сложенная, чрезмерность не делает ей никаких одолжений.

Может быть, это Дон Баннер?

Я оцениваю ее еще раз критически и начинаю сомневаться в том, что Хиллс разбирается в привлекательных женщинах.

Пока она не обернется.

У меня перехватывает дыхание, когда я вижу ее. Тонкие скулы прижимаются к коже, блестящей, как коричневый сахар и грецкие орехи, под теплым и щедрым солнечным светом. Искусный изгиб ее бровей идеально изгибается над кофейно-карими глазами, которые приспущены до полуопущенности, создавая своего рода знойный модельный прищур. Ее тело открыто, чтобы продемонстрировать изящный изгиб шеи, соблазняя мой язык проследить линию ее ключицы.

И ее рот…

Будь все проклято — ее губы — мечта. Долбаный фокус бесценного произведения искусства, которое становится все красивее, чем дольше на него смотришь. Мои глаза прикованы к натуральным коричневым оттенкам ее верхней губы и розовой нижней.