Не знаю, то ли я не заметил, то ли мне просто было все равно, но она первая женщина, которую я вижу с такими сочными губами двойного оттенка.
Нет. Я не ожидал, что это существо окажется матерью моей племянницы. Женщина, которую мой брат использовал и бросил. Женщина, которая спасет Stinton Group.
Дон Баннер марширует прямо ко мне, раздвигает свои опасно перезрелые губы, которые могут рано свести мужчину в могилу, и шипит: — У тебя есть пять минут, Стинтон. Надеюсь, это будет вкусно.
Я медленно моргаю. Затем я беру себя в руки и окидываю ее спокойным, ленивым взглядом. Общие черты точно передают, кто она такая и что она этого не стыдится. Интеллект искрится в ее пронзительных карих глазах, глазах, в которых бурлят гнев и отвращение ко мне.
Господи, помоги мне.
Она сногсшибательна. Она идеальна.
Я подавляю желание произнести эти слова вслух и бросаю взгляд на лифт. — Почему бы нам не поговорить в моем кабинете? — Спрашиваю я.
— Четыре минуты.
— Дон.
— Мисс Баннер. — Ее глаза прищуриваются еще больше.
Это было бы пугающе, если бы она не была такой крошечной.
— Это не то, что мы можем обсуждать публично. — Сотрудники Stinton Group заполняют входную дверь. Все они уставились на нас.
Я уверен, что мельница слухов уже раздувает историю обо мне и Дон. Держу пари, они представят меня монстром, который облапошил бедного, беспомощного механика.
Моя ужасная репутация меня совсем не беспокоит. На самом деле, это очень кстати. Особенно когда я веду жесткую игру с компанией, находящейся на грани слияния.
Я отворачиваюсь и говорю тихим голосом. — Или мы можем остаться здесь и обсудить юридические последствия того, что ты сделала вчера.
— Я ничего не делала…
— Запирание моего помощника в комнате и вмешательство в частную собственность может, по крайней мере, привести к лишению вашей лицензии.
Если бы у нее была более светлая кожа, она, вероятно, была бы покрыта пятнами гнева. В нынешнем виде мисс Баннер пронзает меня таким убийственным взглядом, что, если бы можно было убивать взглядом, я бы растянулся на полу, захлебываясь собственной кровью.
Она поджимает губы и смотрит на меня своим потрясающе красивым лицом. — Три минуты, — бормочет она. Затем она топает в направлении лифтов.
В три гигантских шага я оказываюсь рядом с ней. Глядя на афроамериканку, я не могу сдержать смеха. Миниатюрная женщина, в которой столько гнева. Она испускает волны раскалывающейся ярости, подобно тому, как атомные бомбы выбрасывают уран.
Я знаю, почему она злится.
Я также знаю, что она злится из-за меня. Или, по крайней мере, я большая часть этого.
Я не должен вступать с ней в интимные отношения. Я не должен сдерживать улыбку. Это абсолютно худший ответ на эту сложную ситуацию. Но что-то в том, что я нахожусь рядом с ней, со всей этой грубой, взрывной энергией, странным образом заставляет мою грудь сжиматься.
В лифте Дон зачесывает волосы назад и теребит серьгу. Это огромная расческа с надписью "АФРИКА", напечатанной на ручке.
Она замечает, что я смотрю на нее, и хмурится. — Ты знаешь, у тебя почти не осталось времени.
— Я не верю в то, что нужно торопить хорошие события, мисс Баннер.
Она складывает руки на груди. Дважды стучит ботинками. Извивается, пытаясь понять, что я имел в виду.
Мой взгляд прикован к ее туфлям. Они довольно индустриальные. Желтовато-коричневый цвет стильный, но квадратная форма напоминает мне цементные блоки. Хм. Должен ли я оставить туфли для фотосессии или одеть ее во что-нибудь более изысканное?
Лифт открывается, и я выхожу.
Мисс Баннер этого не делает.
Кто знал, что она сделает это так увлекательно?
— Твое время вышло. — Она ударяет своим смуглым кулаком по кнопке, и двери лифта начинают закрываться.
Невозмутимый, я захожу с ней в лифт как раз перед тем, как двери захлопываются. Поскольку с ней трудно, пришло время проявить творческий подход. Я выдерживаю ее взгляд, достаю телефон из кармана и звоню в службу технической поддержки.
— Это Макс Стинтон, — спокойно говорю я. — Я в четвертом лифте. Я собираюсь нажать кнопку аварийной остановки и хотел бы, чтобы вы не обращали внимания на сигнал тревоги, пока я снова не буду готов тронуться в путь.
Дон подпрыгивает и поворачивается ко мне с полными ужаса глазами. — Что ты делаешь?
Плавным движением поворачиваясь, я нажимаю ладонью на кнопку аварийной остановки. Лифт дергается, и свет на мгновение гаснет, прежде чем он резко останавливается.
Дон спотыкается, и я хватаю ее за локоть, удерживая в вертикальном положении, пока лифт останавливается. Она отталкивает меня и устремляется к другой стороне лифта. Это не так уж далеко. Я до сих пор чувствую легкий аромат ее цветочных духов.
— Надеюсь, ты не страдаешь клаустрофобией. — Я выгибаю бровь. — Хотя, если ты зарабатываешь на жизнь, работая под машинами, я предполагаю, что ты не страдаешь.
— А я предполагала, что ты не такой большой придурок, — выплевывает она. — Думаю, именно поэтому нам не стоит делать предположений.
Я улыбаюсь, потому что она говорит об этом от всего сердца, и прошло много времени с тех пор, как я был рядом с кем-то, кто открыто демонстрировал свое презрение. Это освежает.
Она сердито смотрит на меня. — Выпусти меня прямо сейчас!
— Лифт сломался. Им может потребоваться некоторое время, чтобы его починить.
Ее ноздри раздуваются, и я ожидаю, что она налетит на меня, как бык. Вместо этого она вцепляется пальцами в поручни по обе стороны лифта и крепко сжимает их. — Чего ты хочешь, Стинтон?
— Во-первых, я хотел бы поблагодарить вас.
Ее глаза устремляются на меня, и шок на мгновение вытесняет гнев.
— Вот почему я звонил вчера.
— Вот как вы выражаете свою признательность? Запирая людей в лифтах?
— Разве это не соответствует запиранию людей в залах ожидания? — Я наклоняю голову. — Неужели именно ты должна бросаться камнями?
Она фыркает и отводит взгляд.
— Я разрешаю тебе ненавидеть меня.
У нее отвисает челюсть. — Ты только что сказал… ты даешь мне разрешение? Кем, черт возьми, ты себя возомнил?
— На бумаге твой босс.
Она фыркает.
— Мне не нужно, чтобы я тебе нравился, если мы собираемся работать вместе.
— Срань господня. Как будто ты хочешь, чтобы я дала тебе пощечину.
Я поджимаю губы. Все мое тело горит от… что это за странная форма возбуждения?
Она издает невеселый смешок. — Я никогда не буду с тобой работать.
— Напротив, у тебя нет выбора.
— Типично для Стинтона. Ты действительно думаешь, что ты бог, не так ли?
Я открываю рот.
— Позволь мне объяснить это как можно яснее. Я ухожу. Прямо сейчас. Я не работаю с тобой. Для тебя. Под тобой.
Образ Дон Баннер подо мной в постели вспыхивает в моем сознании и вызывает дрожь прямо в штанах.
Что за черт?
— Теперь, когда все улажено. Выпусти меня.
— Я еще не закончил.
— Да, с этим покончено. Я ухожу. Ты больше не босс. Теперь это похищение заложников.
Смех быстро зарождается в моей груди. — Мне все еще нужно кое-что с тобой обсудить.
— И у меня есть давняя и блаженная привычка наплевать на все. Так что открой эту дверь, и давай больше никогда не увидимся.
— Я не могу этого сделать.
Она складывает руки на груди.
Маленькая искорка.
Я никогда не видел, чтобы кто-то такой маленький горел такой враждебностью.
Она свирепо смотрит на меня. — Почему? Почему ты вдруг захотел побеспокоить меня?
— Поскольку Stinton Group только что приобрела франшизу Cross Road Auto…
— Это не имеет ко мне никакого отношения, и, честно говоря…
— … И я хочу, чтобы ты была лицом этого.
ГЛАВА 3
УГРОЗЫ В ЛИФТЕ
ДОН
Я собираюсь совершить убийство в лифте.
Серьезно. Не думаю, что когда-либо за всю свою жизнь мне так сильно хотелось кого-нибудь придушить.
