Кирилл одобрительно похлопал Никиту по плечу:

– Может, тогда ну его, искусство это! У тебя же есть такие классные друзья, как мы, и новые ботинки, вон, купил. Может оно и не нужно совсем?

– Мы можем быть в нем искренними, – возразил Никита, – воплощать свои истинные желания, а в жизни, чаще всего, позволить себе этого не можем. Мы становимся зависимыми от него. Мы словно уходим от скучной или лживой повседневности в другой, более захватывающий мир, концентрат впечатлений, которым мы можем управлять и быть там полноправными творцами.

– Ты прав, мой юный друг, – согласился Кирилл, – есть в нас тоска по общению с чем-то идеальным. Мы знаем, что искусство всего лишь имитация этого идеала, но это хоть какая-то отдушина.

– Значит, кто-то, помимо нашей воли, вкладывает эту потребность в человека, – рассудил Ян, – может, Бог?

– Но если все это проделки Бога, – сказал Никита, – то получается, Он играет с нами в прятки, постоянно поднося к нашему носу пряник: «Прекрасное где-то есть, но не про вашу честь». Вот мы и ищем его в искусстве.

– Прекрасное есть и в реальном мире, – возразил Ян, – то, что создано самим Богом: природа, солнечный свет, красота, гармония, сам человек, в конце концов.

– Ты считаешь человека прекрасным созданием? – Кирилл поперхнулся. – Со всеми его пороками, завистью, ложью, страхами, злостью и ревностью?

– Я считаю, что Бог создал человека изначально прекрасным, – ответил Ян. – По-другому быть не может. Вглядитесь в лица детей и мудрецов, и вы увидите эту красоту. Просто каждый человек портит себя сам, загружаясь ненужным хламом. Но внутри, в душе, тайно или явно каждый скучает по себе настоящему и обращается к искусству, имитируя идеальное в себе и в искусстве.

– Я смотрю, вы тут все жутко набожные собрались, – сказал Кирилл. – Может, вам лучше в церковь сходить, помолиться?

– Сам-то не пробовал? – усмехнулся Никита.

– Я пробовал, только это мне не помогает. Церковь, как искусство, сплошная имитация. Не много там радостных лиц можно увидеть. Все только попрошайничать ходят: «Бог подай… Бог прости…». Кого-то этим можно привлечь, только не меня.

– Понимаешь, Кирилл, – сказал Ян, – все мы продукты материалистического воспитания. Наши христианские предки сами же снесли ко всем чертям свою веру во время революции. Кто-то по убеждениям, кто-то от страха или поддаваясь всеобщему безумию.

Что они оставили нам взамен? По сути дела ничего. Внутреннюю пустоту, которую мы пытаемся заполнить как попало материальными удовольствиями и развлечениями. Вместе с пустотой наши деды и родители оставили нам недоверие к религии предков, которую так легко разрушили сами. Ведь, если разрушили, значит, не так сильна была у них эта религия. Их родители заставляли ходить в церковь и молиться. А мы ходили строем на пионерские линейки и комсомольские собрания.

Теперь мы освободились от этого, и в отличие от христианских предков и атеистических родителей, у нас, наконец, появился выбор, чем заполнить эту пустоту. Но мы не знаем, что с ним делать, или вообще не знаем об этом выборе, или не знаем, зачем он нам нужен, и нужен ли?

В детстве наши родители делали нам многочисленные прививки от опасных болезней. Они делали их из страха за нас, пытаясь обмануть нашу природу. Они не осознавали, что главную прививку, которую они делали нам – это прививка страха. Страха перед болезнетворными бактериями, природой, врагами, властью, смертью и даже жизнью.

С тех пор мы стали бояться быть счастливыми, жить в полную силу. И в результате мы утратили эту силу, а вместе с ней истинную духовность и здоровье. Зачем она нужна, если страх не дает ей быть востребованной? Он сковывает и парализует нас, наши мысли и действия. Но все же, в нас остается маленький божественный огонек. Хоть и маленький, он напоминает о себе время от времени, когда с человеком случаются серьезные неприятности или человек осознает бесполезность своей жизни. Огонек этот на редкость стойкий, но может погаснуть, если не подкинуть вовремя дровишек. Но тут возникает другой вопрос: «Где взять этих дровишек?»

На наш духовно голодный рынок грянули многочисленные религиозные концессии и секты со своими предложениями. Появилось много духовной литературы разного толка. Как тут сориентироваться простому человеку, который разучился думать о духовном и всего боится?

Многие выбирают самый простой путь – вернуться к религии предков, которая считается для данного народа истинной, официальной и даже престижной. Ведь самые высокопоставленные чины, имеющие деньги и власть, теперь приходят в церковь и молятся там. Что ищут они? Не благословление ли и поддержку своей власти и оправдание своего тщеславия и гордыни?

«Да, я слаб, – думают они, стоя в церкви, – но Ты ведь меня простишь? Ты всех прощаешь. В этом Твоя божественная сила. А моя сила во власти, которую Ты мне дал».

Вряд ли они хотят приблизиться к Богу. В лучшем случае, они хотят прощения своих грехов и благословления своей духовной слабости.

А что ищут простые люди, которых привела в церковь внутренняя тоска по Богу? Они не имеют власти, даже над собой, боятся всего, даже самих себя. Они ищут себе высшего покровителя и заступника – образ всемогущего, справедливого и любящего Бога. Без конкретного образа и качеств человеку трудно представить Абсолют, божественное сознание.

И если человек истинно верит, то находит то, во что верит. А если он приходит туда как ты, Кирилл, «на пробу», то и не находит ничего. И если образ религиозного Бога кому-то помогает найти то, что он ищет, или утешает в беде, значит кто-то нуждается и в религии, и в церкви, как ты в искусстве.

Но все мы нуждаемся в Боге, как источнике духовного вдохновения, вот и ищем его, кто где. А если не ищем совсем, то пребываем в повседневной тоске или безумии.

Кирилл ошарашено смотрел на Яна:

– Не ожидал от тебя такого религиозного спича. Мне всегда казалось, что для тебя, как и для меня, все эти молитвы и церемонии – пустая трата времени. Лучше природой любоваться. Хотя все это любование тоже дело пассивное. Всякие мысли ненужные в голову лезут…

– А может, Бог не хочет, чтобы мы с тобой в церковь ходили, раз нам там неуютно, – сказал Ян, – но это не значит, что мы для него потеряны. Вера и религия не одно и то же.

Наверное, у Бога для каждого есть свой путь. Но мы его не ищем, забываем о нем в повседневной суете и заботах. А когда вдруг поймем, что окончательно запутались, то бежим на проторенную религиозную дорогу, широченный проспект. Там все понятно. Думать не надо и знаки расставлены в нужных местах.

А он на самом деле хочет, чтобы все мы были счастливы, но каждый по-своему, постарались понять его замысел, нашли в нем свой путь и предназначение, и осознав это, начали с ним сотрудничать: сады растить, детей, создавать что-то гармоничное и разумное.

А если человек страдает или тянет его куда-то, значит не по своему пути пошел, отклонился от направления. Ведь, если мы по его образу и подобию созданы, то должны же в нас быть хоть какие-то родственные Богу качества, кроме всего того дерьма, которое ты, Кирилл, перечислил. Может, способность творить и создавать как раз и есть такие качества, доставшиеся нам в наследство от главного Творца?

– Эко ты завернул! Что это тебя вообще на божественную тему сегодня пробило, – спросил Кирилл с удивлением, – получил какое-нибудь откровение свыше?

– Да нет, не то, чтобы откровение… Несколько лет назад со мной произошел интересный случай, – начал Ян. – Я был знаком с одной девушкой…

– Так, так, это уже интересней, – Кирилл придвинулся поближе, выражая крайнюю заинтересованность.

– Так вот, – продолжил Ян, – родители этой девушки, весьма состоятельные люди, были очень озабочены ее образованием и послали ее учиться в престижный Кембриджский колледж. Она пригласила меня в гости в Кембридж, и я, конечно, не заставил долго себя уговаривать.

И вот, гуляем мы по городу. Солнечная погода, настроение превосходное, строгие старинные архитектурные постройки с одной стороны и летние кафе, наполненные многоязычной молодой публикой, с другой. Тут же парк, где на травке валяются студенты с книжками и влюбленные парочки.