— Их достаточно.

— Мужчины майя сейчас становятся выше, мама. Это генетика. Кроме того, никого больше не волнует, что женщина выше мужчины.

— Тогда объясни, почему ты каждый раз срываешь свои свидания вслепую?

— Потому что я не заинтересована возвращаться в Белиз и быть тихой женой майя. — Я переворачиваю страницу и набрасываю рисунок в своем блокноте на спирали. — Я не умею вышивать. Я даже не могу вдеть нитку в иголку. И я определенно не умею готовить. Ты видишь, как я склонилась над горячими камнями и раскатываю лепешки?

— Да, твой отец тебя избаловал, — причитает мама. — Он настоял на том, чтобы все делать за тебя, а теперь ты даже не можешь сама испечь тортильи.

— Я умею печь тортильи, мама. Просто не так, как хотели бы от меня старшие.

— Приезжай домой на выходные. Я научу тебя. Это просто.

— Извини. Я занята.

— Что делаешь?

— Работаю.

— Настоящая работа?

Я задираю подбородок к потолку. — Я босс в своем собственном бизнесе. Большинство родителей гордились бы мной.

— Проектирование? Вы называете это бизнесом?

Я зажмуриваю глаза и вздыхаю. Ну вот, опять.

Ее голос срывается от отчаяния. — Ты поступаешь в колледж. Мы тратим тысячи долларов на твою учебу, а потом ты отказываешься от своей степени, чтобы застилать кровати и вешать занавески, зарабатывая на жизнь? Ай-яй, я не знаю, где я ошиблась. Я не должна была позволять твоему отцу убеждать меня приехать в Америку.

— Папа не выжил бы в деревне. Он с трудом убедил старейшин жениться на тебе. — Я открываю свой ноутбук и переключаюсь на дизайн, над которым работаю.

Я добилась огромного успеха, хотя мама и не признала бы этого. Несколько недель назад я подписала контракт со Stinton Investment. Кто-то из членов правления услышал, что я спроектировала офис для Fine Industries, и предложил внушительную сумму наличными за отделку их помещения.

— При наличии достаточного времени…

— Никакое количество времени не заставило бы старейшин одобрить его. Момент, когда ты влюбилась, был моментом, когда ты уезжала из Белиза.

Мы точно так же разговариваем примерно раз в полгода. Чаще всего, если мама находит ‘достаточно хорошего’ мужчину из племени майя, чтобы свести меня. "Достаточно хороший" означает, конечно, что он работает в Америке (что в наши дни встречается чаще) и что он такой же традиционный, как и она (что в принципе невозможно).

Как бы ей ни нравилось критиковать меня, это не односторонняя незаинтересованность. Все больше и больше мужчин майя тоже не встречаются в рамках этой культуры.

— Такая болтливая. У тебя всегда есть ответ. — Упрек в ее тоне заставляет меня инстинктивно поднять глаза, гадая, не полетит ли в меня одинокая туфелька, как ракета.

К счастью, я в безопасности.

— Ты видишь, что с тобой сделал отъезд от нашего народа?

Я закатываю глаза. — Что со мной сделал уход от старших?

— Ты американизировалась. Теперь у тебя столько безумных идей.

— Какая идея безумна? Работать на себя или быть счастливой одинокой?

— У женщины твоего возраста должна быть семья.

— Мам, мне еще нет и тридцати.

— Время летит быстро. Не успеешь оглянуться, как твои яйца состарятся.

— О боже мой.

— Со всеми этими консервами и пластиковым мясом в этой стране ни в чем нельзя быть уверенным. Ты не волнуешься?

— Ни капельки. — Если бы я хотела забеременеть, я могла бы найти мужчину, который справился бы с этой работой. Майя или нет, большинство гетеросексуальных парней были бы рады избавиться от необходимости делать мне ребенка.

По какой-то безумной причине на ум приходит каменная рожа Даррела. Я представляю, как он укладывает меня на свою кровать и раздвигает мои ноги, чтобы подарить мне ребенка…

— Дети — это благословение.

Я вскидываю голову и вздрагиваю. Какого черта мой мозг зашел в такое опасное место?

— Тебе следует быть более занятой.

— Я действительно хочу семью, но я хочу найти мужчину, который будет хорошим и преданным мужем для меня, а также того, кто будет хорошим отцом моим детям.

— Ты хочешь слишком многого.

— Я не тороплюсь, потому что это важно. Ты так одержима идеей продолжения рода, что даже не можешь воспринимать меня всерьез.

— Причина, по которой распадаются браки, заключается в том, что решения принимают молодые люди. Если бы мы вернулись к тому, как все было раньше, все стало бы лучше.

— Раньше женщинам не разрешалось разговаривать в мужской компании. Ты хочешь вернуться к этому?

— Видишь ли, ты сама выбираешь, какие традиции критиковать, но не все они были плохими. Если бы мы были в Белизе, ты бы поженилась в…

— Пятнадцать?

— Шестнадцать.

Я вздыхаю. — Дети-невесты больше не разрешены законом, мама.

— Но браки по договоренности не запрещены

— Ты бы не посмела.

— О, подтолкни меня, Сунита, и ты увидишь.

Мои пальцы отрываются от журнала. — Ты зря волнуешься, мама. Мне нравится быть майя. Тот факт, что я живу здесь, не помешает мне уважать свою культуру. — Мои губы кривятся. — Ты та, кто научила меня не скрывать, кто я.

— Конечно, ты не должна прятаться. Тебе выпала невероятная честь быть такой, какая ты есть, Сунита.

Видите это? Вот почему я не могу злиться на эту женщину. Моя мать — самый храбрый человек, которого я знаю, и я увидел это в полной мере, когда мы переехали в Америку.

Нашей первой задачей, как только мы приехали, было смешаться с толпой. Мы думали, что это позволит таким людям, как мы, жить без домогательств, но мы ошибались. Мы можем безукоризненно говорить по-английски, есть только "Макдональдс" и одеваться в западную одежду, но ничто не может скрыть наклон нашего лба, форму нашего носа, напевность наших слов или цвет нашей кожи. "Другой" всегда будет ярлыком, который преследует нас повсюду.

После инцидента, в ходе которого мужчина выкрикивал расовые оскорбления в адрес мамы и размахивал пистолетом из окна своего пикапа, мама решила "послать все к черту" и взбесилась.

Я говорю о том, чтобы ходить в традиционные блузки майя в продуктовый магазин, посещать занятия по вышивке майя в общественном центре и посылать маисовые лепешки нашим соседям по праздникам. Если меня будут преследовать из-за того, что я не такая, как все, я могла бы с таким же успехом принять эти различия, чтобы у них было больше причин преследовать меня, сказала она.

Мама выбрала громкий и гордый маршрут майя. Что, к сожалению, означает, что ее самая большая мечта в жизни — увидеть меня замужем за другим мужчиной из племени майя, чтобы мы могли завести больше детей из племени майя и завершить ее миссию по "спасению" нашей культуры майя.

— Я действительно не понимаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы я вышла замуж за представителя культуры, когда ты этого не сделала. — Мои брови морщатся, когда я замечаю счет от транспортной компании. Я наняла их для перевозки офисной мебели на прошлой неделе, и они спрашивают о второй половине оплаты.

Со дня на день я должна получить остаток моего счета от Stinton Investment. Контракт от инвестиционной фирмы с лихвой покроет мои оставшиеся счета. Тем не менее, меня все еще раздражает видеть электронное письмо с задолженностью. Я собираюсь заплатить грузчикам в день, о котором мы договорились. Почему они преследуют меня только потому, что я занимаюсь малым бизнесом?

— Речь идет не обо мне, юная леди. Речь идет о тебе и твоем будущем. Мужчина майя поймет тебя так, как никто другой.

— Хорошо… и? — Я отвечаю на их электронное письмо, заверяя, что деньги придут, а затем захожу в социальные сети.

— И он будет готов к апокалипсису. Если миру когда-нибудь придет конец, выживут люди, которые знают, как жить за счет земли. Эти американцы так одержимы миллиардерами и технологическими магнатами, но настоящее богатство — в фермерах.

— Мама, ты такая… — Мои слова меркнут, когда я замечаю сегодняшний заголовок.