— Я научила ее. — Кения поднимает руку. — Но это только потому, что Санни научила меня играть в колледже.
— Видишь? Я говорил тебе, что Санни плохо влияет. — Даррел указывает на Алистера, словно доказывая свою точку зрения.
— Я все еще не убедил тебя прекратить делиться случайными фактами о мозге. Так что я не слишком много узнал.
— Похоже, тогда придется еще немного потереться, — шепчет Даррел мне на ухо.
Я шлепаю его, а затем бросаю взгляд на маму. — Детка, мои родители здесь. Ты с ума сошел?
— Просто говорю.
— Нет, ничего не говори. Просто с этого момента держи рот на замке.
— Ты был той, кто сказал, что я должен "быть веселее". Ты начинаешь сожалеть об этом?
— Я сказала, постарайся не быть таким ворчуном.
Он сверкает своими сексуальными зелеными глазами. — Это мой способ делать это.
— Ты по-прежнему самый большой скряга в этой комнате.
— Детка, этот термин ко мне больше не применим. Признай это.
— Я ни в чем не признаюсь. — Я ухмыляюсь.
Даррел берет мою руку и целует ее. — Тогда, полагаю, мне придется преподать тебе еще несколько уроков.
Тепло разливается у меня в животе.
Мой взгляд опускается на его губы. — Когда они уедут домой?
— Никогда. Нам придется спасаться бегством.
— Эм. — Мама выгибает бровь. — Посмотрите, как вы двое прощупываете друг друга на глазах у компании. Это так по-американски.
— Мама, держаться за руки — это не значит "прощупывать друг друга”. Боже.
— Все дело в твоих глазах, Санни. Думаешь, я не вижу, какие гадости вы оба говорите своими глазами?
Даррел кашляет. — Извините, мэм.
— Надеюсь, вы двое не собираетесь быстро пожениться из-за того, что в духовке готовится булочка.
— Милая. — Папа успокаивающе кладет руку на ее плечо.
— Я просто говорю. Свадьбы с ружьем не имеют высоких шансов на успех.
— Она права. — Дон выходит из кухни, ее тарелка доверху заставлена золотистыми ломтиками для жарки. На ней футболка с изображением гаечного ключа спереди. Ее пальцы выглядят особенно грязными на фоне белой тарелки. Однажды она сказала мне, что при ее работе ей никогда не удается полностью отмыть ногти. — Я знала девушку, которая вышла замуж за кого-то только потому, что была беременна его ребенком. Парень изменял ей так, словно у него порвалась бы молния, если бы он когда-нибудь держал ее в штанах.
— Так вот почему ты так и не женилась? — Тихо спрашивает Кения. Она сидит на коленях у Алистера, потому что стульев на всех просто не хватило.
Когда я проектировала фермерский дом, я создала место, где могла бы собраться пара друзей. Но наша группа растет не по дням, а по часам. Мне придется найти способ вместить всех. Стильно, конечно.
— Я? — Доун фыркает. — Большинство мужчин пугаются, когда узнают, что я разбираюсь в машинах больше, чем они. — Она мягко смотрит на Бет. — Не говоря уже о том, что они убегут в горы, когда узнают, что у меня есть плюс один.
— Идиоты, — выплевывает Кения.
— Они понятия не имеют, чего лишаются. — Я согласна, дайте пять моей лучшей подруге.
— Неважно. Сейчас я просто сосредоточена на своей работе. Которой у меня, возможно, скоро даже не будет.
— О чем ты говоришь? Я слышал, что Стинтон никого не увольняет, хотя теперь владеет автомастерской. — Еще один признак того, что у человека, с которым я разговаривала по телефону, есть сердце. Я поняла это в тот момент, когда он принес извинения от имени своего брата, но хорошо, когда доказана его правота.
Глаза Дон темнеют, когда она слышит имя “Стинтон". — Важно то, что меня здесь надолго не будет.
— Я же говорил тебе, что этот парень придурок, — фыркает Алистер.
Даррел наклоняется вперед. — Ты хочешь, чтобы я поговорил с ним, Дон? Он часто бывает в городе из-за поглощения. Он занятой парень, но он найдет время для меня. Ты можешь пойти со мной и…
— Нет, я не хочу видеть другого Стинтона до конца своей жизни.
— О. — Даррелл внимательно смотрит на Дон. Выражение его лица остается прежним, но я вижу, как он поджимает губы, как будто пришел к каким-то выводам о ней в своем терапевтическом мозгу.
Я ловлю его взгляд. Что?
Он сжимает мою руку, как бы говоря "позже".
— В любом случае, я просто счастлива, что Даррел и Санни оказались вместе. — Кения наклоняется вперед и шлепает меня по ноге. Ее кудри подпрыгивают от движения. — Вы двое целую вечность вели себя так, словно не были без ума друг от друга. Ты знаешь, как утомительно было на это смотреть?
— Нет, подожди. Сначала он мне искренне не понравился, — говорю я, поднимая палец.
— И она была… — Даррел ловит мой мрачный взгляд и исправляет то, что собирался сказать: — совершенно милым человеком с утонченным чувством стиля и легким, освежающим отношением.
— Хороший мальчик. — Я похлопываю его по груди.
Он тихо смеется.
Алистер поднимает кружку пива в его сторону. — Добро пожаловать в клуб, бро.
Даррел чокается своим бокалом с бокалом Алистера.
Папа усмехается и качает головой, бормоча: — Вы, мальчики, еще ничего не знаете.
Мисс Хэнсли суетливо входит в комнату. — Кому-нибудь что-нибудь нужно?
— Садитесь, мисс Хэнсли. — Кения жестом приглашает ее. — Снимайте нагрузку.
— О, я чувствую себя слишком беспокойной, когда я…
Без предупреждения мама протягивает руку, усаживает мисс Хэнсли на диван рядом с собой и бросает на нее укоризненный взгляд. — Ты весь день была на ногах. Теперь я знаю, как трудно не суетиться из-за детей, но тебе тоже нужно время от времени расслабляться.
Мисс Хэнсли смущенно хихикает. — О,… Наверное.
Я улыбаюсь маминой настойчивости. Возможно, мы не всегда во всем соглашаемся, но я знаю, что моя мама любит людей и искренне желает им добра. Просто то, как она это делает, может больше обидеть, чем помочь.
— Санни, — Бейли, спотыкаясь, подходит ко мне, — иди и поиграй с нами. Ты единственная, кто может победить Белль.
— Я могу это сделать, — решительно заявляет Майкл, сжимая руки в кулаки.
Бет бросает на него косой взгляд. Она дочь Дон, хорошенькая малышка со светло-коричневой кожей, карими глазами и волосами со светлыми прядями. Рассвет такой же темный, как прекрасная звездная ночь, так что я предполагаю, что отец Бет белый, но я не собираюсь спрашивать, и не похоже, что это имеет значение.
— Что? — Майкл морщит нос, глядя на нее.
— Давай не будем бредить, — говорит Бет.
Однострочник похож на то, что сказала бы Дон. Почему все эти маленькие девочки такие дикие? И почему мне это так нравится?
Бейли плачет и дергает меня за руку. — Давай, Санни. Давай.
Я бросаю на Даррела взгляд, говорящий "помоги мне".
Он выпячивает подбородок вперед, а затем отхлебывает пиво.
— От тебя никакой помощи, — ворчу я.
Он подмигивает. — Я выбираю свои сражения, детка. И, очевидно, что в этом деле парни меня превзошли.
Я сижу с детьми и играю несколько раундов в UNO, даю Белль немного ее собственного лекарства и учу ее, каково это — проигрывать.
Неужели я бесстыдно тычу своей победой в лицо маленькой девочке, хотя я взрослая женщина?
ДА. Да, это так.
И мне это безумно нравится?
Черт возьми, да.
После того, как Белль устала проигрывать мне, дети выбегают на улицу поиграть во дворе. Я встаю, чтобы выпить еще бокал вина, и Даррел следует за мной на кухню.
Как только мы остаемся наедине, наши тела притягиваются друг к другу, как магниты, и мы страстно целуемся.
Он отстраняется и выдыхает. — Как долго пробудут твои родители?
— Пока мама не будет довольна подготовкой к свадьбе.
Он стонет.
Я просовываю руку ему под рубашку. — Ты же сам предложил им остаться на ферме. Мне все равно нужно поехать и внести последние штрихи в виллу в Белизе. Они могли бы пожить в моей квартире, пока меня не будет.
Он покусывает меня за ухо. — Твоя квартира слишком мала для них. Кроме того, я хотел набрать несколько очков в глазах твоей мамы.
