— Я был там, — шепчу я.

Она поворачивает ко мне голову, и я встречаю ее взгляд, не дрогнув. Пока длится молчание, я впитываю ее вину и сожаление. Я принимаю все. Затем я позволяю ей потихоньку рассеяться, потому что у меня было время смириться с тем, какой Санни была раньше и какой стала сейчас.

— Что? — Санни отчаянно ищет мои глаза.

Я должен был сказать ей с самого начала. Это было правильно. По-взрослому.

А я этого не сделал.

Но как я мог сказать ей, что я был тем парнем в коридоре, который пялился на нее, когда она скользила по школе со своей компанией, с ее очаровательной улыбкой и волосами, которые переливались при каждом шаге? Как я мог сказать ей, что в тот день, когда мы впервые заговорили, она показала мне самую жестокую часть себя?

Я не знаю, как это исправить. У меня куча практики по исправлению других людей, но я не знаю, с чего начать сегодня вечером.

Она в шоке прикрывает рот рукой, делая собственные выводы. — Так вот почему ты не хотел, чтобы я шарила по твоей комнате? На случай, если я найду твой школьный ежегодник?

— И фотоальбомы. — Я отвожу взгляд в сторону. Вдох, который я делаю, настолько болезненный, что сдавливает грудь. — Сегодня я выгляжу иначе, чем в старших классах. И я гораздо лучше понимаю, кто я сейчас и как быть уверенным в себе. Большинство детей Джон Херст не узнают меня, когда видят.

Она отшатывается. — Доказательства были прямо передо мной все это время. Я понятия не имела. — Страдальчески сдвинув брови, она шепчет: — Даррел, что?… как давно ты знаешь, кто я?

Мой пульс учащается до спринтерского.

Ее смуглые пальцы скользят по моей руке. Она наклоняется вперед, ее глаза умоляют меня.

— Я узнал тебя в тот момент, когда мы столкнулись в мебельном магазине в прошлом году. Ты выглядела… точно как в старших классах.

Ее глаза затуманиваются. — Так вот почему ты не захотел пожать мне руку.

Не неприязнь заставила меня проигнорировать ее руку. Это был шок. Майкл и Бейли впервые приехали погостить у меня, пока мисс Джин проводила свои процедуры. Я переживал из-за того, что пришлось их принять. Когда я увидел ее, девушку, которая украла мое сердце, а затем разбила его много лет назад, я поступил по-детски. Это не тот момент, которым я горжусь.

Она дрожит. — Я не могу в это поверить.

— Мне следовало сказать тебе раньше.

— Я не могу… — Она отходит от меня и опускается на скамейку.

— Я думал, ты тот же человек, каким была в прошлом. Я думал, что если просто буду хмуро смотреть на тебя и игнорировать, все будет хорошо.

Санни долго молчит.

Я бреду к скамейке и сажусь рядом с ней. Мое колено дрожит. Я сжимаю его пальцами, чтобы оно не двигалось. — Мне очень жаль.

— Жаль? — Она сглатывает. — За что ты извиняешься? Это я извиняюсь. Нет, я более чем сожалею. Я не могу даже смотреть на тебя, потому что мне так стыдно. — Она делает страдальческое лицо. — Должно быть, тебе было противно видеть меня. Я не знала, что сделала это с тобой, и намеренно затевала с тобой ссоры каждый раз, когда мы встречались.

— Ты никогда не вызывала у меня тошноты, Санни. На самом деле, все было наоборот. — Я выкладываю правду. Это изливается из меня, как горная волна, которая достаточно сильна, чтобы опрокидывать дома и фонарные столбы. — Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, как сильно ты изменилась. Ты была доброй, искренней и решительной. Ты изо всех сил старалась ради своих друзей. Ты привлекла меня даже больше, чем когда мы были в старшей школе. Сначала я запаниковал. Я не хотел, чтобы меня снова тянуло к тебе, но у меня появились чувства к тебе, и они продолжали расти, хотя я боролся с этим.

Она вскакивает на ноги и начинает расхаживать по комнате. — Ты мог бы сказать мне.

Я качаю головой. — Я знаю. Я не пыталась тебе лгать.

— Ты знал… — ее шаги замедляются. — О боже, ты знал и все равно нанял меня украсить комнату мальчиков.

Я быстро моргаю.

— Ты знал и все равно пошел против Стинтон Group, чтобы помочь мне. — Она смотрит на меня с таким свирепым выражением, что я задаюсь вопросом, не собирается ли она дать мне пощечину. — Ты знал и все равно говорил, что любишь меня.

Узлы в моем животе сжимаются так сильно, что я едва могу дышать. — Санни.

Она делает гигантские шаги ко мне, размахивая длинными руками. Без предупреждения она обвивает руками мою шею. Я чуть не падаю со скамейки.

Санни крепко обнимает меня, не заботясь о том, что мы оба чуть не упали на землю. — Я не заслуживаю твоего прощения. — Ее глаза зажмуриваются. — Но я все равно собираюсь попросить об этом. — Она отстраняется и смотрит мне в глаза своими проникновенными карими глазами. — Мне так жаль, Даррел. Прости, что обманула тебя в тот день. Прости, что показала эту личную запись всей школе. Прости, что была так жестока с тобой. И мне жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы найти тебя и сказать эти слова тебе в лицо.

— Все в порядке.

— Это противоположно фразе ”в порядке".

Я беру ее за подбородок. — Санни, мы тогда были так молоды.

— Это не имеет значения. Я знала лучше.

Я замечаю вину в ее глазах и чувствую непреодолимое желание утешить ее. — Я не буду лгать. То, что произошло в тот день, произвело впечатление. — Она съеживается, и я разглаживаю ее хмурый взгляд. — Но это также научило меня быть сильнее. У меня был выбор: развалиться на части или быть более уверенным. Я решил изменить свою жизнь так, чтобы никто больше не мог надо мной издеваться.

— Это не тот урок, который должен усвоить любой ребенок, Даррел. Мне следовало быть добрее. Вместо этого я была чудовищем по отношению к тебе. Ты ушел из школы…

— Это было не из-за тебя.

— Даже не пытайся выставить меня порядочным человеком.

— Я ушел из школы не из-за акции поддержки, Санни. Я серьезно.

Она поднимает глаза, полные слез. — Нет?

— Нет. — Я успокаивающе глажу ее по спине. — Через несколько месяцев после начала учебного года мой папа получил другое задание. Я знал, что мы собираемся уехать. Вот почему я собрался с духом и написал тебе письмо.

— Мне так и не удалось его увидеть. Что там было написано? Она затаила дыхание.

— Что я любил тебя.

Ее глаза расширяются.

— Еще было сканирование мозга, — добавляю я застенчиво.

— Что-что?

— Я-подросток думал, что это круто.

— Серьезно? Сканирование мозга? — Ее губы подрагивают, как будто она не хочет давать себе разрешения улыбаться, но ей все равно весело. — Как реальное изображение твоего мозга?

— Да. — Я рад, что она смеется. Я рад, что те мрачные дни можно вытащить на свет и почувствовать себя забавным воспоминанием. Я не держу на нее зла за то, что произошло в прошлом. Санни здесь. Она держит меня за руку, извиняется и смотрит на меня так, словно хочет вернуться в прошлое и придушить себя в молодости. Я никогда не думал, что в конце концов снова встречу ее, влюблюсь в нее или узнаю причины ее жестокой выходки.

— Скажи мне почему, — настаивает она, ерзая у меня на коленях.

Мое тело вытягивается по стойке смирно, но я заставляю себя сосредоточиться на разговоре. — Я с детства интересовался наукой и нейропсихологией. Я пошел в больницу к одному из друзей моего отца и попросил сделать МРТ. Я не должен был это делать, но я заплатил за это деньгами своей мамы, и они были счастливы принять меня.

— Это все еще не "почему", Даррел. Почему ты решил, что сканирование мозга убедит меня обратить на тебя внимание?

— Я не хотел, чтобы ты меня замечала. Я хотел показать тебе доказательства.

— Доказательства чего?

— То, как ты заставила мой медиальный островок засветиться.

— Перевод.

— Мои… датчики удовольствия.

Она качает головой. — Вау.

— В то время это казалось хорошей идеей. И мне нечего было терять. В любом случае, через несколько дней я заканчивал школу. Я подсунул результаты сканирования мозга и записку в твой шкафчик. Я не думал, что кто-то заметил меня, но, очевидно, я ошибался.