Мои пальцы сжимаются в кулаки. — Ты переходишь черту, Шанья.

— Я даю тебе первый в твоей жизни сигнал к пробуждению, Санни. Ведение собственного бизнеса и профессия предпринимателя могут показаться гламурными со стороны, но вы не можете смотреть на звезд социальных сетей, фотографирующихся на яхтах с бутылками шампанского, и думать, что успех приходит сам по себе. Тебе нужен кто-то, кто будет тебя подталкивать. Я нужна тебе. И да, ты можешьж продолжить свою маленькую экскурсию в роль собственного босса и ссориться в тени, пробиваясь вверх по служебной лестнице только для того, чтобы снова быть сброшенной с ног. Или ты можешь показать системе средний палец, взяться за руки со мной и стать кем-то великим.

— А есть ли вариант С?

Она смеется. — Это твое остроумие. Я и забыла, какой… откровенной ты можешь быть.

— Я не вернусь работать на тебя. Моя мечта — создавать дизайн так, как я хочу, и создавать свой собственный бренд. Этого не может случиться, если я работаю на кого-то другого и строю их компанию вместо своей собственной. — Мой голос страстно повышается. — Я знаю, что это будет нелегко, но я на это подписалась. Я останусь верна словам, которые сказала, выходя из твоего офиса, Шанья. Я покорю мир дизайна интерьера. И я сделаю это своими руками, а не из-за того, с кем я сплю.

— Ну, ты определенно полна огня. — Она зевает. — Мне скучно. Позвони мне, когда слезешь со своей мыльницы.

— Я не буду.

— Здесь всегда найдется место для тебя.

— Благодарю тебя. Я знаю, ты не хочешь сказать, что я тебе небезразлична, но все равно приятно слышать, что у меня всегда будет работа.

— На этой теплой и пушистой ноте я скажу “прощай, Санни”.

Я вешаю трубку и прерывисто вздыхаю. Слова моего бывшего босса застревают у меня в груди. Он не хотел, чтобы ты и пальцем пошевелила. Возможно, она неправильно поняла намерения Даррела. Ему нужно было достроить комнаты мальчиков по своим собственным причинам. Возможно, эта часть не имеет ко мне никакого отношения.

Чего я не могу объяснить, так это почему Даррел оказался замешан в моих инвестиционных проблемах в Стинтоне. У него не было причин делать это, и он вообще не получил от этого никакой выгоды. Он даже не ждал благодарности. Он держал это в секрете, и я бы никогда не узнала, если бы не Шанья.

Мое сердце колотится все быстрее и быстрее. Означает ли это… он пошел на все эти неприятности, потому что я ему нравлюсь? И, может быть, поцелуй прошлой ночью не просто пересек тонкую грань между ненавистью и похотью? Означал ли он что-то большее?

Стук в дверь заставляет меня поднять голову. Я моргаю, когда еще один стук сотрясает фундамент моего здания. Это звучит так, словно тяжелый кулак бьет в барабан.

— Даррел? — Шепчу я. Ноги сами несут меня к двери, прежде чем я осознаю, что на мне футболка большого размера, брюки с пятнами от времени, а волосы растрепаны.

Я не могу позволить ему увидеть меня такой.

От новых ударов содрогается дверь.

— Минутку! — Кричу я. Пятясь назад, я забегаю в свою комнату и роюсь в шкафу.

Я не хочу заставлять Даррела ждать слишком долго, но я также не могу решить, что надеть. В каком наряде написано: "Кажется, ты мне тоже нравишься; можешь поцеловать меня еще раз", не слишком явно?

Наконец-то я хватаю вязаное зеленое облегающее платье, которое выглядит достаточно повседневно для повседневной носки, но достаточно обтягивает, чтобы подчеркнуть мои лучшие достоинства.

Я вырываю волосы из хвоста, вскрикиваю, как будто с меня сняли скальп, когда вижу все длинные темные пряди, выбившиеся вместе с ним, а затем провожу щеткой по всему беспорядку, пока они не начинают блестеть.

Макияж. Я постукиваю пальцами по подбородку. Выкладываюсь ли я полностью или… Нет, у меня нет на это времени. Я довольствуюсь тем, что брызгаю духами на запястье. Затем я останавливаюсь, чтобы промокнуть ими за ушами, потому что хочу, чтобы Даррел почувствовал приятный запах, когда он там зарычит.

Блеск — последнее, что я хватаю. Я рашу им рот и совершаю безумный рывок к входной двери. Пауза, Санни. Дыши. Ты же не хочешь выглядеть слишком нетерпеливой. Я закрываю глаза и делаю глубокие, успокаивающие вдохи, пока моя грудь не перестает вздуваться вверх-вниз, как надувной шарик. Когда я готова, я открываю дверь и растягиваю губы в знойной улыбке.

— Эй, я не ожидала… блин! — Я отскакиваю назад, когда мои глаза натыкаются на женщину майя ростом пять футов два дюйма с блестящими черными волосами, вздернутым носом и хмурым выражением лица. — Мама? Что ты здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? — Она врывается в мою комнату, как древний вождь, врывающийся в храм для ежегодного жертвоприношения. — Что я здесь делаю? — На этот раз ее голос звучит громче. Немного более пронзительно.

— Ты дважды повторила вопрос, но так и не ответила, — замечаю я.

Мама бросает на меня мрачный взгляд, который знают все карибские матери и которым они уверенно владеют. Я уклоняюсь в ответ. Обычно я не была бы такой болтливой со своей матерью, но слова вырвались сами собой из-за шока.

И, если честно, небольшое разочарование тоже.

Предполагалось, что это будет Даррел. Почему мама появляется без предупреждения?

— Я должна была увидеть сама.

— Что увидеть?

— Если моя дочь сошла с ума! — Мамины глаза сверлили меня насквозь. — Как ты могла позволить Габору уйти?

— Мама, ты проделала весь этот путь только для того, чтобы накричать на меня из-за Габора? — Мне хочется закатить глаза, но я также хочу дожить до тридцати, поэтому сдерживаюсь.

— Нет, нет, нет. — Она машет загорелым пальцем. Я отступаю. Когда начинается размахивание пальцами, самое время пригнуться, потому что следующими полетят тапочки и руки.

Я продолжаю, пока не оказываюсь на безопасном расстоянии. — Габор был отличным парнем.

— Еще одна причина сохранить ваши отношения.

— Мама, никто не ”завязывает отношения" после одного свидания.

— В этом проблема с вами, молодыми людьми. Вы хотите встречаться с кем попало и перескакивать от одних отношений к другим. Все было бы по-другому, если бы ты вернулась в деревню. Вы с Габором были бы уже помолвлены, прежде чем кто-либо из вас решился бы на это.

— И мы оба были бы несчастны.

— Ты этого не знаешь, Сунита. — Ее губы сжимаются в тонкую линию. Она хмурится так сильно, что все ее морщины напрягаются, образуя линии на карте сокровищ. — Ты сама сказала, что Габор был хорошим человеком.

— Да, но я не хочу выходить замуж за кого-то только потому, что он хороший парень. Дело не только в этом.

— Что еще? Тебе нужен приятный мужчина-майя, который знает, как обрабатывать землю и передавать культуру твоим детям. Это конечная цель.

— А как насчет любви, мама?

— Любовь? — Она разражается смехом. — Ты думаешь, любовь — это головокружение рядом с мужчиной? Ты думаешь, это когда сердце набирает обороты и тебе хочется прыгнуть к нему в постель каждый раз, когда ты его видишь?

Если это так, то я определенно испытываю то же самое к Даррелу. Если бы он вошел в дверь вместо мамы, один из нас уже разделся бы.

— Нет, Сунита. — Мама прерывает мое рискованное видение Даррела, снимающего рубашку. Я знаю, что плохо себя чувствую, если неуместно думаю о Дарреле в присутствии родителей. — Любить — значит оставаться преданным, даже когда сердце остывает, выброс адреналина проходит, а твоя грудь обвисает. Любовь — это растяжки на животе, совместное переживание трудных времен и построение вашего сообщества так, как это под силу только вам, потому что вы оба знаете, каково это — быть другим.

— Мам, ты знаешь, чем не является любовь? Это не значит заставлять себя выходить замуж за мужчину потому, что он майя или потому, что этого действительно хочет моя мать.

— Я видела мужчин, которых ты выбираешь на своих сайтах знакомств, Санни. Это шутка. Тебе никак не удается найти подходящего партнера. Я пытаюсь тебе помочь.