Я снова смотрю на фотографию и качаю головой. Не может быть, чтобы Даррел был парнем в толстовке только потому, что на этой фотографии он бледный и в куртке. Кроме того, если бы я публично опозорила его в старших классах, он, вероятно, что-нибудь бы упомянул.

Я засовываю фотографию обратно в фотоальбом, задвигаю всю коробку обратно под кровать и нахожу свои туфли. Они аккуратно стоят под сундуком в изножье кровати. Я бы никогда так аккуратно не поставила свою обувь на землю. Как это произошло?

К сожалению, у меня нет времени разгадывать эту тайну. Я спешу в комнату напротив по коридору. За ночь пыль осела, но запах краски все еще силен. Сначала я открываю окна и проветриваю спальни. Я не хочу, чтобы у мальчиков болела голова от сильного запаха.

Затем я осматриваю обои в комнате Бейли, чтобы убедиться, что они правильно высохли. Когда я удовлетворена, я вношу последние штрихи в свой дизайн. Лего Бэтмен здесь. Плюшевая обезьянка Бейли. Занавески на крючках. Суккуленты — потому что суккуленты не помешали бы каждой комнате. Картины. Подушки. Цвет.

Да! Я практически кружусь и танцую, как диснеевская принцесса. Эта часть — моя любимая. Видя, как все эти одеяла, цвета и мебель сочетаются друг с другом, мое сердце поет.

Если бы у меня было больше времени, я бы сделала еще более безумные вещи, например, изготовленную на заказ кровать, которая одновременно служит столом для пинг-понга, или светящуюся в темноте краску для комнаты Бейли, но, увы, вместо этого им придется довольствоваться двумя безумно веселыми, но изысканными спальнями.

Солнце выползает из-за горизонта, освещая тканый ковер и струящиеся голубые занавески в комнате Майкла. Я поправляю рамку для фотографии именно так и складываю руки.

Выполнено.

Все настолько идеально, насколько я могу это сделать.

От волнения от выполнения задания у меня мурашки пробегают прямо по пальцам ног. Я вскидываю руки и вытягиваюсь к потолку.

Интересно, какова будет их реакция?

Мое воображение берет верх. Я вижу сверкающие голубые глаза Бейли за прозрачными стеклами. На лице Майкла появляется неохотная улыбка. Даррел, стоящий позади них обоих, бросает на меня восхищенный взгляд…

Нет, забудь о Дарреле.

Его нет на моем воображаемом круге почета.

Это все из-за мальчиков.

Они уже добрались сюда, блин? Я чувствую себя ребенком, ожидающим, когда его родители проснутся рождественским утром.

Охваченная предвкушением, я переключаю свое внимание на уборку дома Даррела. Моя мама всегда говорила, что я должна оставлять место лучше, чем я его нашла. Я никогда за всю свою профессиональную карьеру не оставляла дом клиента грязным после того, как закончила с этим.

К сожалению, строители устроили беспорядок, и к тому времени, как я убираю весь пластик, мусор и подметаю грязь, оставшуюся после их походов в дом и из него, я совершенно выбиваюсь из сил.

Я смотрю на часы и провожу рукой по волосам. Мальчики уже должны вставать. Когда они придут?

Проходит пять минут.

Я нажимаю на свой мобильный и подумываю позвонить Даррелу. Затем я отказываюсь от этого, потому что на самом деле не хочу разговаривать с ним прямо сейчас. Он все тот же придурок, который хочет, чтобы я исчезла из его жизни. Зачем мне подписываться на бой в такую рань?

Проходит пятнадцать минут.

Я меняю простыни на кровати Даррела и безумно надеюсь, что он этого не заметит или ему будет все равно.

Двадцать минут.

Диван начинает казаться очень удобным, и я заставляю себя ходить взад-вперед по лестнице, чтобы не заснуть. Я потратила почти восемнадцать часов на приведение в порядок этих комнат. У меня краска в волосах, на коже и по всей одежде. От меня пахнет потом и гипсокартоном. Этот диван слишком дорогой для такой вони, как у меня. Я знаю. Я купила его.

В конце концов, я добираюсь до веранды, где сажусь на один из стульев, расставленных вокруг красивого стола. Я смогу услышать, как идут мальчики. К тому же, я больше не буду портить дорогую мебель Даррела. Беспроигрышный вариант.

Солнце поднимается немного выше в небе. Оранжевые, желтые и красные всполохи простираются над облаками, которые только начинают оживать. Деревья колышутся на легком ветерке, и я не могу удержаться, чтобы не закрыть глаза.

Пять минут.

Я посплю пять минут. Конечно, Даррел и мальчики вернутся к тому времени, и я увижу их радостную реакцию.

Запах бекона щекочет мой нос. Поскольку бекон лучше сна, мои глаза распахиваются. Боль в голове напоминает мне, что резкие движения были бы не в моих интересах, и я выдыхаю, пытаясь заново осознать реальность.

После секунды сонного моргания и причмокивания сухим ртом я пытаюсь сесть. У меня болит спина, и я вспоминаю, что решила вздремнуть в кресле, которое изогнуто под углом, идеальным для пыток.

Что-то соленое стекает по моему лицу. Почему я потею? Я дотрагиваюсь до шеи и обнаруживаю еще больше пота. Солнце посылает лазерные лучи обреченности мне в лицо, и я резко просыпаюсь. Как долго я здесь спала?

Это не нормально. Я забочусь о своей коже еще со средней школы. Я так же подвержена повреждениям, как и любой другой оттенок кожи. Пользоваться солнцезащитным кремом просто необходимо, когда я подвергаюсь воздействию ультрафиолетовых лучей. Это касается как красоты, так и здоровья. И я уже много лет нахожусь на солнце… Я смотрю на часы и съеживаюсь. Боже!

Из дома доносится приглушенный смех. Это Даррел? Мои ноздри раздуваются. Если после этого у меня на коже появятся темные пятна, я отправлю ему свой счет от дерматолога.

Чтобы подняться со стула, требуется усилие, потому что я устала, раздражена и умираю с голоду. В животе урчит, призывая меня вдохнуть аромат этого восхитительного бекона. Распустит Даррел Хастингс язык за то, что оставил меня подгорать на утреннем солнце, или нет, будет зависеть от того, сколько бекона я смогу у него украсть.

Я открываю входную дверь фермерского дома и радуюсь, когда из нее не доносится ни звука. Вчера я попросила одного из рабочих смазать скрипящие соединения. Лучшее решение на свете. Это позволяет мне проникнуть в дом под покровом тишины.

Вдалеке слышится звон кастрюль и сковородок. Запах бекона становится сильнее, и я готова простить Даррела, потому что я порядочный человек и… я чувствую запах и кофе тоже?

Я останавливаюсь в гостиной, из которой открывается вид на кухню. У меня отвисает челюсть, когда я вижу кипучую деятельность.

Бейли, склонившись над прилавком, яростно раскатывает муку пустым бокалом из-под вина. Майкл помешивает лимонад в кувшине. Даррел у плиты. Он кладет один из расплющенных кусочков муки на сковороду с маслом и в явном страхе отскакивает, когда масло потрескивает вокруг подношения.

— Что ты делаешь? — Ошеломленно спрашиваю я.

Хаос на кухне постепенно прекращается. Три пары глаз впиваются в меня — зеленые, карие и кристально-голубые.

Бейли поправляет очки на носу перепачканным в муке пальцем. — Санни!

— Милый, что… — Затем мой взгляд метнулся к Майклу. — Что происходит?

— Мы готовим завтрак. — Бейли одаривает меня мальчишеской улыбкой.

— О-о.

— Почему ты такая потная? — Спрашивает Майкл.

Я бросаю на Даррела хмурый взгляд. — Это хороший вопрос, Майкл. Я тоже хотела бы знать, почему я потная?

Даррел бросает на меня оценивающий взгляд. Что? Он никогда не видела наполовину черную, наполовину майянку, разгуливающую на два тона темнее, чем она была вчера?

— Мы готовим жаренные джеки, — объявляет Бейли. В его голубых глазах светится гордость. — Мы взяли рецепт из Интернета.

— Найти его было на удивление легко. — Майкл уклончиво кивает. — Хотя я сомневаюсь, что они будут такими же вкусными, как твои.

Я принюхиваюсь. — Что-нибудь горит?

— О, точно. — Даррел набрасывается на сковороду и щелчком вытаскивает жаровню из масла. Я стараюсь не съеживаться слишком сильно, когда вижу почерневшие, скрученные кусочки.