— Я расцениваю это как ”да". — Санни вытягивает руку вперед. — В бэтмобиль!

— Ты знаешь Бэтмена? — Хрипит Майкл, глядя на нее так, словно она может набрать супергероя в плаще на своем мобильном телефоне.

— Ты что, шутишь? Я читалаоригинальные Детективные комиксы, начиная с…

Глаза Майкла загораются. — Номер выпуска…

— … Двадцать семь, — заканчивает за него Санни. Затем она смеется своим раздражающим, проникновенным смехом. — Ты знаешь комиксы о Бэтмене?

Он указывает на кожаное ожерелье с эмблемой Бэтмена. То, как блестят ее глаза, говорит мне, что она заметила и завела этот разговор намеренно. Она что, мошенница какая-то?

— Мне его подарила мама, — говорит Майкл, его глаза затуманиваются. Он проводит бледными пальцами по эмблеме.

— Это прекрасно, — шепчет Санни.

Бейли приподнимается на цыпочки. — Мне тоже нравится Бэтмен.

— Правда, приятель? — Она наклоняет к нему голову.

— Угу. — Он с энтузиазмом кивает, отчего его темные кудри взметаются вверх-вниз.

— Как насчет того, чтобы рассказать мне, что еще ты любишь с мороженым?

— Хорошо!

Санни идет впереди меня, Майкл и Бейли следуют за ней по пятам.

У меня отвисает челюсть.

Три минуты.

Ей потребовалось три минуты, чтобы околдовать мальчиков так, как она околдовала всю старшую школу.

Бейли обхватывает пальцами ее руку, и она прижимается к нему так, словно знает его целую вечность. Я должен последовать за ними, но я слишком расстроен, чтобы двигаться.

Санни игнорирует мой мрачный взгляд, потому что ей хочется умереть, и открывает дверь. Под пение ветряных колокольчиков она оглядывается через плечо и спокойно спрашивает: — Идешь, Гастингс?

— Санни.

Она не дожидается продолжения. Перезвон курантов издает музыкальный звук, когда дверь захлопывается за ней и детьми.

— Она забавная. — Дина хихикает. — Она мне нравится.

— Я не знаю.

Ее глаза сужаются так быстро, что морщинки подпрыгивают друг на друге. — Почему я тебе не верю, Даррел?

Наверное, потому, что это ложь.

Но я ни за что в этом не признаюсь.

Прочищая горло, я прохожу мимо нее и присоединяюсь к мальчикам, которые должны были бы плакать о своей бабушке, но вместо этого смеются над Бэтменом и мороженым.

Бейли не понимает концепции рожков для мороженого.

— Приятель, у тебя вся рубашка промокла. — Я достаю еще салфеток из диспенсера и понимаю, что они все закончились.

Бейли поднимает на меня свои мягкие голубые глаза. — Извини.

— Все в порядке. — Я растягиваю губы в, как я надеюсь, ободряющей улыбке. — Я сейчас вернусь.

Я отталкиваюсь от стола, за которым укрылись Майкл и Бейли. Санни должна быть за стойкой и заказывать себе угощение, но я ее нигде не вижу.

Моя голова вертится взад-вперед в поисках ее. Я едва успеваю сделать пару шагов, как натыкаюсь на ту самую женщину, которую ищу. Столкновение сопровождается легким ароматом духов и учащением пульса, за которым немедленно следует ледяной холмик, сползающий по моей рубашке и джинсам.

— Мне так жаль. — Глаза Санни расширяются, когда она замечает пятно, которое оставила на моих брюках. — Клянусь, я тебя не видела, Даррел.

Я рычу на нее. В кафе-мороженом тридцать градусов, а моя рубашка и джинсы перепачканы мороженым с печеньем "Орео" и карамельным сиропом.

— Дай-ка я возьму салфетки. — Она разворачивается к стойке, хватает несколько салфеток и набрасывается на меня с ними.

— Все в порядке. — Все не в порядке. Эта рубашка была подарена Клэр после ее поездки в Италию. Ты никогда не найдешь такого мягкого материала, Даррел.

— Я знаю, что мы терпеть друг друга не можем, но я не настолько мелочна. Я правда тебя не видела. — Она продолжает вытирать мою рубашку, как будто ее рука — салфетка для бритья.

— Санни, это… — Остальные слова застревают у меня во рту, когда она ныряет ниже пояса с бумажными полотенцами, и я отпрыгиваю. — Просто присмотри за детьми, пока я вытру это.

Она смотрит на меня своими карими глазами. Те же глаза, от которых у меня путались мысли всякий раз, когда я видел ее идущей по коридору в школе.

Ее взгляд слегка обостряется. — Это был несчастный случай, ладно? Не нужно рычать на меня.

Она ругает меня, хотя это она испортила мою рубашку? Выдержка у этой женщины.

— Ты все еще пялишься.

— Все еще холодно.

— Я же сказала, что сожалею.

— И я думаю, мир должен перевернуться и поаплодировать тебе за это.

Ее брови напрягаются. — В чем твоя проблема?

Мой пульс бешено колотится в венах, желудок сжимается, а сердце сжимается от того, что я стою так близко к ней.

Мороженое слишком холодное.

Я не могу сейчас думать.

— Просто понаблюдай за детьми, — огрызаюсь я.

Она хмуро смотрит на меня и остается на месте, пока я крадусь в ванную. Дверь за мной захлопывается. Я наклоняюсь над раковиной и наливаю в ладони холодную воду. Ополаскивая лицо, я позволяю воде стекать по носу и подбородку.

Она даже не помнит тебя, идиот. Тебе нужно смириться с тем, что произошло, и жить дальше. О, и перестань вести себя с ней как придурок.

Я делаю несколько глубоких вдохов, а затем оттираю рубашку так хорошо, как только могу. Поскольку брызги воды на мою промежность привлекут еще больше внимания к беспорядку, я смачиваю комок салфеток и прикладываю к этой области как можно больше точек. Когда это не удается, я стягиваю рубашку и позволяю ей свободно болтаться у меня в паху.

Мои шаги длинные и торопливые, когда я выхожу из ванной. Я подхожу поближе к столу, где мальчики доедают мороженое. Угощения отвлекают их. Горе постигнет их позже, в тишине и темноте, но сейчас они не думают о понесенной потере или о том, что их жизнь полностью изменится в третий раз.

Санни поднимает глаза, когда видит, что я приближаюсь. Она выдерживает мой взгляд, ее глаза сужаются, как будто она хочет ударить меня. Думаю, я бы это заслужил. Обычно я не такой раздражительный, но моя рациональная сторона отключается, и вся моя защита усиливается, когда я рядом с ней. Это одна из многих причин, по которым она мне не нравится. Она превращает меня в мужчину, который огрызается на женщин.

— Вы, ребята, готовы идти? — Я хватаюсь за спинку стула Бейли.

Майкл продолжает молча есть свое мороженое.

Бейли щебечет мне. — Но мы еще не закончили.

— Уже поздно, приятель. А у тебя есть домашнее задание.

— Ненавижу домашние задания, — ворчит Бейли.

— Я тоже. — Санни нежно вытирает лицо салфеткой, промокая мороженое, стекающее по руке. Ее нежность резко контрастирует с сердитым взглядом, который она бросает на меня, когда я достаю ключи.

— Неважно, нравится вам домашнее задание или нет. Важно то, что его нужно выполнить.

— Кайфоломщик, — бормочет Санни.

Майкл фыркает.

Я прищуриваюсь, глядя на нее. У нас с ней могут быть проблемы, но она не должна плохо влиять на детей. — Мы уходим.

Через несколько минут Бейли и Майкл садятся в машину. Я открываю переднюю дверь своего крузера для Санни, но она усмехается и говорит мне, что будет на заднем сиденье с детьми.

Санни садится, когда я забираюсь на водительское сиденье. Резкий ветер захлопывает дверь прежде, чем я успеваю схватить ее и сделать это самостоятельно. Я делаю полный вдох, который не подавляет волнение в середине моей груди. Сейчас не время чувствовать себя так неуверенно, но я ничего не могу с собой поделать.

Это ее вина.

Это всегда Санни, разрушает мой рациональный разум и кружит меня, как волчок.

Я отправляюсь в путь.

Задняя часть машины превращается в вечеринку. Их голоса становятся все громче и громче, накладываясь друг на друга. Санни начинает напевать мелодию из старого мультфильма о Человеке-пауке, и мальчики присоединяются. Энергия и веселье проносятся в воздухе, как ураган, и это треплет волосы у меня на затылке.