Что в народе, говорят,

Имидж поднимает.

Тут угроза трону есть… –

Зашептал Тимоха, -

Надо бы его привесть –

Потрясти немного.

В ём деньжат под самый рот,

Мясо, хлеб и яйца.

Тут и средства на ремонт

И фуршет с китайцем…

Здесь прервёмся налегке, обойдём охрану,

Разомнёмся при ходьбе и зайдём к Степану.

Он с супружницей-красой,

Отдыхает под вербой:

Набирается ума

От своей Дашутки.

Рядом пруд, лягушек тьма,

Тина, грязь и утки.

Видом Стенька простоват,

С конопатым носом,

Шеей малость худоват,

Задержался в росте.

Но морщинкой меж бровей,

Ямкой в подбородке,

Блеском мартовских очей

Не одной молодке

Сердце томью изводил,

Смутны думы наводил.

А ещё среди ресниц

Спряталась хитринка,

А в походке и в делах -

Бойкая живинка.

Вот на этом разномастье

И составил Даше счастье…

Она светится очами,

Водит стройными плечами

И разумно наставляет,

Свово скромного телка:

– Нам пока что не хватает

К туалетам кофейка.

Надоть рядом с нужником

Сгородить кофейный дом.

Для народа развлеченье,

Нам – доход и уваженье!

Только Стёпа закумекал,

Как петух прокукарекал,

И предстала перед дельцом

Рота царских удальцов!

Прокричав, что он стервец,

Заломили Стеньке руки

Да и тащат во дворец.

Даша – в горестной разлуке…

Пока Стеньку доставляли, Царь не тратил время зря и всеобщей пользы для: перемолвился с Мамашкой, помахал в разминке шашкой. Выпил кофе, съел картошки, вызвал челядь на разнос! Отдохнул совсем немножко. А потом, утёрши нос, отчитал министров: Пулю – по военной, тайной части, Рельса – транспорт и запчасти, и садовника Зозулю. Лишь Тимоха в размышленье всё катается в волненье… Подустав от суеты, царь направился соснуть, но… явились удальцы – Стеньку под руки ведуть!

И пришлось царю слукавить,

Сесть на трон и в позе “браво”

Начать парня наставлять:

– Ты же это, помнишь мать?

Ты… тово мне! Не того… –

С речью чтой-то у него.

Видя, что царя клинИт,

ТИмон с помощью спешит,

Подкатил и говорит:

– Горе ноне у царя!

Нужно срочно, втихаря -

Чтоб не чуяли агенты

И придворный наш бомонд -

Сделать в сих апартаментах

Евро аховый ремонт.

Да не косметический –

Момент-то политический.

Срок – до первого луча,

Не то батька сгоряча

Могет части оторвать

И потом тебе ни бабу,

Ни детишек настругать.

Тут прорвало и царя,

Он вклинился, говоря:

– И застолье обеспечь,

И чтоб было где прилечь

Почётной делегации,

А не то – головку с плеч,

В смысле ампутации.

Осознал-то свой резон?…

Тады встал и вышел вон!

Пришёл Степан,

Сел на диван,

Голову свесил –

Совсем не весел…

Статью качает,

Рукой проверяет:

Всё ли цело,

Всё ли тут -

А, ведь, скоро

Оторвут!

Но, тут Даша подоспела,

И, обнявши мужа, села:

– Не кручинься мой дружок,

Помогу тебе чуток.

А дела твои прознала –

Не поверишь, я не вру,

Часом чёрта повстречала

В поросячем, во хлеву.

Он, рогатый сатана,

Машку нашу – в стойло,

И – вылизывать до дна

Всё свиное пойло!

Я хотела вилы в бок

Ентой сатанюке,

Но, содравши шерсти клок,

Чёрт схватил за руки.

Буду, грит, тебе во всём

Помогать за здрасте,

Муженька твого спасать

От царёвой власти.

Тут поведал всё как есть

О твоей кручине.

Я дала ему поесть,

Вычесала спину…

– Ах, Дашутка! Он же чёрт,

Скопище пороков,

Ежли что – толкнёт за борт,

Не моргнёт и оком,

Он предаст в любом пути,

Как ни думай ни верти. -

Заупрямился Степан, -

Дашу обнимая, -

Сатана такой дружбан,

С ним судьба кривая…

А Дашутка знай своё:

– Краше выслушай моё,

Для царёвых хитрых дел,

Нам без чёрта никуда,

Там полнейший беспредел,

И словес белиберда.

А такую “благодать” -

Без чертей не разобрать.

Тут Степан угомонился

И с женою согласился.

Даша топнула ногой,

Левой стукнула рукой,

Крикнула игриво

И явилось живо -

Не корова, не козёл,

Не баран и не осёл –

Бурое с рогами,

С подлохмаченным хвостом,

С красными бельмами

И беззубым гнутым ртом.

– К услужению готов!

Выгнул чёрт грудёнку, -

Мне любой маразм царёв,

Что расправить холку,

Почесаться, на бок лечь,

Обласкать любую печь.

В общем, выполню на раз,

Ваш, краса, любой наказ!

Вишь, какой он сатанюка,

Может всё, такая злюка, -

Даша мужу поясняет

И чертяку наставляет:

– Что приспичило царю,

Я тово не говорю,

Знаешь ты не хуже нас

Строгий царственный указ.

На кону судьба Степана,

Так что сделай без обмана

И доложишь по утру,

Как сложилось и к чему.

Чёрт в поклоне изогнулся,

Льстиво глазками моргнул,

Задним местом крутанулся,

Зашипел и… умыкнул.

Царь на утреней заре – плохо выспались оне – крутится в постели: не осмелится смотреть, как же? Неужели? Стенька выполнил наказ – и дворец сияет! Всё в пластмассе – вот, те раз! Евро намекает. А окошки! Потолок – подвесной с подсветкой. Ну, а двери – просто шик, на стенах виньетки!…

Ничего не отпадает

И царю не угрожает.

Царь вскочил и Мамка тут –

В суете старушка:

– Государь! Там гости ждут,

Вот кафтан и кружка -

Кофе бодрости даёт

Для лица полезно…

Царь под мышки дэзу льёт,

Пьёт напой помпезно.

Вот, корону нацепил -

Правда, жезл чуть не забыл…

Не заметил, как устал

От забот высоких,

Но пришёл в приёмный зал

Вовремя. С наскока

Осмотрел своих гостей –

Носом потянулся.

В омут царственных затей

Сходу окунулся.

А дела идут легко –

Стол-то в изобилье!

Китайчонка Ху Ни То

Кушанья добили:

Он лопочет про чаи,

Рисовые каши,

А ему тут кисели,

Поросята наши!…

Гусь, картошка и чеснок,

Водка с пивом и квасок,

Вместо палок – ложки!

С вишнями лепёшки…

Мечется китаец.

А девчатам нипочём -

Они балуют винцом,

А ковбой-скиталец

Вдруг увлёкся огурцом.

Притомивши червячка,

Царь расслабился слегка,

Развалился за столом

И рванулся напролом:

– Проявляю любопытство –

Говорят, что вашим бабам

Ужо пофигу бесстыдство!

Курят, пьют, в портках гуляют,

Могут в морду кирпичом,

И таких же баб сымают,

А мужик что – ни при чём?