• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что нестабильность положения Грас-Кана в пространстве – временное явление, пройдёт после того, как его ещё несколько раз увидят во сне, сочинят, полюбят, умрут от тоски по нему; по крайней мере, так предполагают учёные Сообщества Девяноста Иллюзий, а как будет на самом деле, никто не знает. В Сообществе Девяноста Иллюзий больше нет городов с настолько низким коэффициентом достоверности. Считается, одиннадцать – слишком мало для полного овеществления. Правильно, в общем, считается. Натурально чудо господне этот Грас-Кан!

• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что он красив фантастически даже с точки зрения всякого жителя Сообщества Девяноста Иллюзий, где каждый город по сути и природе – мечта. Плюс, как сразу заметил впервые попавший туда Ший Корай Аранах, невысокая степень достоверности это ещё и разлитый в воздухе ни на что не похожий кайф. Для местных это просто нормально; поэтому, кстати, при всей любви уроженцев Грас-Кана к путешествиям и приключениям, мало кто из них приживается в других городах. Ну вот Анн Хари в Лейне прижился. И Дилани Ана. Но они оба даже по меркам Ловцов очень странные (каждый по-своему), это вам все их друзья подтвердят.

• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что даже жители Сообщества Девяноста Иллюзий знают о нём очень мало. И признаются в этом с присущей им прямотой. Но каждый, кто побывал в Грас-Кане, втайне уверен, что на каком-нибудь из неизвестных пока языков далёкой потусторонней реальности его название означает «любовь».

(Поэтому я не буду рассказывать, как Анн Хари и Ший Корай Аранах ещё три дня там гуляли, то и дело обмирая от счастливого детского ощущения, словно кто-то огромный бережно несёт их в руках, как глазели на старинные здания, вырубленные в скале, как бежали – просто так, от избытка сил – вдоль узкой быстрой реки, которая в Грас-Кане иногда по весне появляется и течёт с таким видом, будто всегда была, сколько выпили кофе и грайти в киосках под пёстрыми тентами, скольких потискали и покормили уличных коз, о чём шептались, осторожно подбирая слова, как возвращались домой на рассвете, поужинав в баре «Звезда», вусмерть пьяные от впечатлений и слегка протрезвевшие от вина. Прогулки по Грас-Кану – очень личное переживание, такое, даже если знаешь в подробностях, не стоит болтать о друзьях.)

Я говорю:

– Меня беспокоит, что у вас не осталось никаких развлечений. Ни поездок, ни выставок, ни кино, ни, прости господи, баскетбола, ни клубов, ни дискотек. И бары с кабаками закрыты. Даже безобидные оргии всего на пару десятков участников сейчас, наверное, тоже нельзя.

Группа ошеломлённо переглядывается – типа, а надо бары, дискотеки и оргии? Это полезно? А для чего?

Они новички, им со мной пока трудно. Непонятно, в каком месте смеяться (ничего, потом поймут, что примерно в любом).

Первой хихикает Анэличка, сообразительный помидорчик в красной куртке, за ней ещё две девчонки. «Да, без оргий живётся непросто», – нарочито трагическим голосом подтверждает длинный, мрачный с виду мужик; имя пока не помню, только что оно совершенно ему не идёт. Но важно не имя, а то, что теперь наконец-то все улыбаются. А кое-кто в голос ржёт.

Я говорю:

– С оргиями выкручивайтесь как знаете, тут я вряд ли вам помогу. Но пару новых способов развлекаться всё-таки подскажу. Например, можно ходить по улице, закрывая и открывая глаза. Можно идти на счёт, скажем, пять, или десять шагов, зажмурившись, столько же – обычным образом. А можно открывать глаза всего на секунду, чтобы посмотреть на дорогу, и опять закрывать. Кому как больше нравится. Главное, чтобы вы не падали. А ещё важнее – чтобы не боялись упасть.

– Или врезаться в столб, – добавляет кто-то из группы. – Или столкнуться с прохожим. Или выйти на проезжую часть.

– Или ваш сыночек пойдёт в погреб за пивом, – подхватываю я. – Бояться – деньги на ветер. Ни пользы, ни удовольствия. Придётся учиться себе и всему вокруг доверять.

Я говорю:

– Ещё можно ходить, слегка наклонившись, и смотреть строго себе под ноги. Такая простая штука, казалось бы. Но сами увидите, какой будет эффект.

– А можно сейчас попробовать? – спрашивают сразу несколько человек.

– Давайте, чего тянуть.

Они разбредаются в разные стороны. Кто-то передвигается медленно и осторожно, кто-то почти бежит. Это не имеет значения, лишь бы им нравилось. Лишь бы захотелось потом повторить. И ещё, и ещё, больше, чаще. Ни дня без моих развлечений. В этом смысл.

– По-моему, мы сейчас здорово сэкономили на психоделиках, – говорит раскрасневшаяся Анэличка, остановившись рядом со мной.

– Да, – киваю. – Рачительность и экономия! Чему ещё молодых хозяюшек в трудные времена учить.

Я говорю:

– И самое шикарное развлечение – идти, скосив глаза к переносице. Смотреть на раздвоившийся мир. Держать картинку как можно дольше. На психоделиках столько сэкономите, что усадьбу можно купить! А самое главное, миру нравится, когда мы так на него смотрим. Он очень любит чувствовать себя двойным. И каждого, кто в этом ему помогает. Это вам вместо оргий. Невероятное, лучшее из доступных нам ощущений – когда тебя любит весь мир.

Чистую правду говорю, между прочим. Я всегда говорю только правду. И от этого становится правдой всё, что я говорю.

– А это у нас вообще когда-нибудь издавали? – спросил Тим. – Ух какая странная книга!

Он зачарованно крутил в руках потрёпанную «Мудрость вымысла» Орбелиани[14], издание шестидесятого года прошлого века, на русском языке.

– Понятия не имею, – пожал плечами Самуил. – Но по моим ощущениям, добыча, знаешь, не очень. Явно не супер-хит.

– Издавали в «Адарэ», в пятом году Таэра, то есть, получается, уже почти сто семьдесят лет назад, – сказала Надя, которая в книгах не рылась, а сидела на стопке ветхих томов всемирки[15] в обнимку с поработившим её волю и разум рыжим полосатым котом. – Тогда книга прошла незамеченной. Думаешь, надо попробовать переиздать?

– Я вообще ничего не думаю, – признался Тим. – Просто очень странная книга, я от подобных текстов совершенно отвык, и теперь они меня завораживают. И такое смешное название! «Мудрость вымысла» – так могло бы называться какое-нибудь старинное эссе о пользе работы Ловцов, написанное в ту пору, когда мода на книги из потусторонних реальностей только-только начала зарождаться, и учёные ещё спорили, впрок нам это пойдёт или нет. Но конечно самое главное – запах. Вдыхал бы его и вдыхал!

– В том-то и дело, – подмигнул ему Самуил. – Запах старых книг это страшная сила. Вот и тебя он околдовал.

– Да. Но я ни о чём не жалею. Хорошее колдовство. Я, пожалуй, куплю эту книгу. Не для издательства, а себе. Буду с ней спать, как дети спят со своими игрушками. Нюхать и видеть очень странные сны.

– Отлично, – сказала Надя. – Если ты будешь спать с этой книжкой, значит акула моя!

– Забирай на здоровье, – улыбнулся Тим. – Хочешь, хоть навсегда.

– Спасибо! – просияла она. – Но навсегда наверное не обязательно. Дома у меня Туча есть… если Хатан его мне отдаст, конечно. Он вообще-то признался, что мечтает Тучу украсть. Что ещё полбеды, какой из него похититель. Но он вполне может за это время так Тучу очаровать, что придётся отдать добровольно, нельзя же чтобы кот тосковал.

(Тэко Машши всего один раз побывал в ТХ-19 во время студенческой практики, провёл три недели в Париже и попросил преподавателей впредь по возможности отправлять его в любые другие реальности, лишь бы не в ТХ-19, пожалуйста, хватит с меня. Так и сделали, если человеку где-то настолько сильно не нравится, зачем его заставлять, тем более, что желающих специализироваться по ТХ-19 и без него полно. Но того визита хватило, чтобы у Тэко Машши появилось местное имя Хатан, почему-то якутское, больше ни у кого из Ловцов такого редкого имени нет. Теперь, когда друзья и коллеги здесь его вспоминают, называют Хатаном, и всем сразу понятно, о ком идёт речь. Больше скажу, если бы Тэко Машши вообще никогда не бывал в ТХ-19, у него всё равно появилось бы местное имя в тот момент, когда кто-нибудь из знакомых впервые на территории ТХ-19 его в разговоре упомянул. Но кстати, кот Туча так и остался Тучей, и пса бы назвали как дома, и птицу, и прирученного ужа, кого угодно, на представителей фауны этот странный выверт реальности почему-то не распространяется, скорее всего потому, что они сами не разговаривают на человеческих языках. Логично было бы проверить эту версию на попугаях, но с попугаями такая беда: в Сообществе Девяноста Иллюзий они только бессвязно орут и чирикают, иногда скрипят как двери, или шумят, как вода, а по-человечески не говорят.)