Так назывался сборник, который выходил в 80-90-е годы. В нем печатались остросюжетные повести, в основном столичных авторов. Последние сборники были составлены из произведений дальневосточных писателей и ни в чем не уступали творениям литературных мэтров.

Дальневосточное книжное издательство, выпускавшее эти популярные сборники не выдержало перестроечных ударов и ныне дышит на ладан. Приморские любители детективов вынуждены довольствоваться низкопробным конвейерным чтивом марининых, Дашковых, незнанских…

И вот впервые за многие годы в «детективной пустыне» Приморья появилась остросюжетная повесть Владимира Быкова «Охота на волков».

Известный предприниматель, поэт, автор-исполнитель песен вдруг взялся за перо и со знанием писательского дела создал захватывающий детектив с элементами боевика. Русский, приморский. От «крутых» поделок в стиле «экшн» повесть В. Быкова отличается ритмическим разнообразием, щедрой писательской палитрой. Да, есть и «ураганность» действия, свойственная стилю «экшн», но эта густота разрежается пейзажными зарисовками, описаниями психологических переживаний героев с включением внутреннего голоса главного из них, — Андрея, от лица которого ведется повествование. Да, есть погони, стрельба, пытки, кровь. Но все это в пределах литературной эстетики, и потому «Охота на волков» не оставляет ощущения китчевости, чернушности.

Высокий свет любви и дружбы «облагораживает» повесть. «Волчья» криминальная тьма — Генерал, Олег Николаевич, Лекарь — рушится в конце «Охоты». Но противоборство света и тьмы, добра и зла держит читателя в напряжении до последних страниц.　

Любовный сюжет завершается весьма неожиданно. Андрей, до мелочей продумавший час отмщения за сожженный дом, жену и друга, убитых бандитами, спасает от них девушку Настю. Она становится поддержкой ему в его горе. Между ней и Андреем возникает нежное и страстное чувство. Однако оказывается, что жена Андрея Анжелика — жива!　

Полны драматизма и радости страницы эпилога повести: Анжелика с младенцем сходит с трапа самолета; последняя встреча Андрея и Насти.　

«Какое-то время мы еще стояли, глядя друг другу в глаза, и мое молчание было ответом…"　

Суровый тон повествования часто сменяется лирическими страницами, порой едва ли не сентиментальными, вызывающими сопереживание. Трогает благородство и бескорыстие Андрея, когда он дарит Сергею, вернувшемуся из Чечни без ноги, протез, изготовленный по последнему слову медицинской техники.　

Сюжетные коллизии, любовная линия, драматические эпизоды, — как и должно быть в «полнокровном» произведении, «обогащаются» добрым юмором: медведица Маша, тигр Меченый.　

Уссурийская тайга, Шамора, бухта Тихая… Родные приморские места, где происходят события «Охоты на волков».　

Мужская дружба — с Андреем, Михаилом, Сергеем, Славой — помогает выстоять в жестокой схватке с изуверами. Убедительность этой победы — в писательской правде. В. Быков ничего не выдумывает, он пишет о пережитом, и достоверность его прозы видна во всем, в малейших деталях: будь то описание бардовского фестиваля на Шаморе «Приморские струны», салон «навороченного» джипа или устройство суперавтомата.　

Жизненность «Охоты на волков» — в писательской правоте. А правота эта чисто человеческая — зло неминуемо должно быть повержено. Неизбежно и торжество дружбы, верности и любви.　

«Охота на волков» являет нам интересного писателя, гражданина, человека.　

В добрый путь, Владимир!　

Владимир Вещунов, член Союза писателей России.

Небо будто разрезано холодными ножницами на лоскутки. Дождь, пытаясь размягчить мое сердце, стучится в окно… Закончился день. Пора! Я смотрю сквозь стекло, пытаясь запомнить мир, в который мне, наверно, уже никогда не суждено вернуться. Сегодня я должен убить человека. Расслабляться нельзя, все должно произойти быстро, без эмоций. Уходя, я посмотрел в зеркало: черные кроссовки и джинсы; темная кожаная куртка с капюшоном, в правом кармане которой едва поместился пистолет ТТ. Для того, чтобы убедиться, что хорошо подготовился, я выключил свет и еще раз посмотрел на себя в зеркало. Мои очертания сливались в одно темное пятно. Я тихо закрыл за собой дверь и спустился по лестнице. Путь от подъезда до остановки трамвая занял шесть минут, а через полчаса я уже был на вокзале. Там я купил билет на пригородную электричку. «Примерно час ему осталось жить, примерно час», — твердил внутренний голос, заставляя меня то и дело посматривать на часы. Вскоре подошла электричка. Я занял место в начале первого вагона, у окна. Пассажиров было немного: в основном, жители пригорода, которые возвращались домой после работы. Рядом со мной села старушка. Она поставила перед собой две пустые корзины, в одной из которых я разглядел несколько ягод черной смородины. Она выглядела уставшей и, как только уселась поудобнее, сразу закрыла глаза. Ясно было, что она имеет дом в пригороде, живет огородом, торгует ягодой, добавляя к своей скромной пенсии кровно заработанные рубли.

Судя по сегодняшнему дню, выручка должна быть неплохой. Надеюсь, она меня не запомнит. Сорок минут требовалось, чтобы доехать до нужной станции. Я отвернулся к окну, за которым мелькали огни придорожных домов. Пронзая ночь, поезд нес меня в неизвестность.

«Обратной дороги нет!» — сурово заключил внутренний голос.

«Сам знаю! — огрызнулся я, сжимая рукоятку ТТ. — Все-таки пригодился, а ведь сколько лет лежал без надобности. Купил по случаю, для самообороны, а теперь он — как меч правосудия».

* * *

Мне всегда нравилось оружие. Помню, как отец приходил на обед домой, снимал китель и вешал его на стул, а сверху — кожаную портупею с кобурой, на которой был кармашек с запасной обоймой. В кобуре находился пистолет, от него пахло оружейным маслом. Прикасаться к нему мне было запрещено. Когда же отец разбирал пистолет и смазывал, то доверял мне насухо протирать его бархатной тряпочкой. Я знал, что в чемодане на комоде хранятся охотничьи боеприпасы и несколько пачек с маленькими рыжими патронами.

Пистолет, словно магнит, притягивал меня. И вот однажды, в конце августа, перед тем, как пойти в первый класс, я придумал план, как пострелять и уйти от наказания. Это была настоящая военная тайна. Я нашел подходящее место, где бы выстрелы не были слышны, — подвал строящегося дома. По субботам строители не работали, а сторож приходил только вечером.

Когда отец сел обедать, я выкрал пистолет и улизнул из дома. Оказавшись в подвале, вставил в обойму заранее приготовленные патроны, их было восемь. Водрузил на камень ведро, отошел на несколько шагов и снял пистолет с предохранителя. Прицелился, нажал на курок, но выстрела не последовало. Я догадался, что нужно передернуть рамку, но силенок не хватало — она оттягивалась только до середины. Тогда я нашел выступ на стене, уперев в него рукоятку, обхватил рамку двумя руками и надавил на нее изо всех сил. Патрон мягко вошел в патронник, при этом дуло было направлено мне прямо в лоб. Но я не испытывал страха. Взяв пистолет за рукоятку обеими руками, снова прицелился и нажал на курок. Вспышка, затем — хлопок. Мои руки подбросило вверх, они едва удержали пистолет. Я ощутил запах пороха. Прислушался. Вроде тихо. Снова прицелился. Пуля ударилась в стену рядом с ведром. Еще выстрел. Ведро чуть качнулось. Тогда, по-ковбойски расставив ноги, я выстрелил несколько раз подряд. Расстреляв обойму, извлек ее и снова зарядил. Затем прибежал домой. Отец уже собирался на работу. Улучив минуту, когда он отвлекся, я незаметно вложил пистолет в кобуру. Все прошло гладко. В этот день я почувствовал, что повзрослел. Теперь у меня была своя тайна. Вскоре отец вышел на пенсию и, закончив службу в армии, получил новую квартиру. Мы переехали в город.