Маша находилась в полной растерянности, не для того она проехала столько остановок на автобусе, чтобы уезжать ни с чем.

— А Татьяна разве сегодня не работает? — сделала она еще одну попытку.

— Какая именно вам нужна Татьяна, их у нас целых пять, — глаза девушки увлеченно что-то рассматривали на экране, на Машу она даже не взглянула.

— Мне нужна та, которая работала тут вчера.

— Не знаю, чья была смена.

— Но как же… — она не закончила, дверь распахнулась, вышел высокий мужчина в голубом халате, а следом за ним Дима.

— Ой, привет, как песик?

Парень кивнул ей.

— Привет. Я только от него. Пойдем, покажу, где он.

Мужчина улыбнулся Маше и обратился к девушке:

— Катюша, поменьше сидите в чатах знакомств, почаще проверяйте почту, одно важное письмо идет до меня уже третий день!

Дима повел ее по длинному коридору, они поднялись на второй этаж и вошли в просторную комнату с небольшими клетками. Тут находились собаки, перевязанные бинтами, кто-то в зеленке, у одной черной дворняжки не было передней лапы, а в соседней клетке резвились два щенка. Большинство питомцев оказались беспородными, таких на каждой помойке хватало, они подходили к решетке и смотрели по-собачьи печальными глазами, а хвосты приветливо повиливали, словно теплилась надежда, что пришли именно за ними.

Дима остановился у клетки с их вчерашним рыжим подопечным. Пес не поднялся им навстречу, и парень пояснил:

— Пока не ходит, но доктор сказал: со временем он поправится.

— Вроде бы неплохо выглядит, — заметила Маша.

— Уж точно лучше, чем вчера, — усмехнулся Дима.

Они переглянулись. Маша едва доставала Диме до плеча, поэтому ей приходилось задирать голову, а ему, напротив, опускать.

— Хочешь открою клетку?

— А можно?

Он отодвинул засов.

— Почему бы и нет.

Около часа Маша провела с ласковым псом, потом Дима не выдержал:

— Слушай, давай пойдем, у меня еще есть дела.

Она быстро попрощалась с собакой и послушно вышла из комнаты.

Выйдя из приюта, Дима указал на машину:

— Подбросить тебя?

— Ты вроде торопишься, я могу сама, на автобусе.

Парень поежился.

— Да ну, так холодно, садись, все равно по пути.

Она согласилась. Было приятно сидеть в удобном кресле, слушать негромкую музыку, смотреть на серо-белую дорогу, вдыхать аромат мандарина, который источала оранжевая елочка, висящая на зеркале. Дима мало разговаривал, но ей это нравилось. Он выглядел взрослым и серьезным, а еще очень красивым. У нее дыхание перехватывало, когда он смотрел на нее, а щеки горели, точно после бани.

— Когда закончу школу, буду работать в приюте, — сама не зная зачем, сказала она.

— Правда? — он с любопытством посмотрел на нее. — Зачем тебе это?

— Правда. Мне хочется помогать животным.

— Там мало платят, — уставился Дима на дорогу.

— А я так, за бесплатно.

Он покачал головой.

— Глупо.

— Почему?

— Любая работа должна быть оплачена.

— А для меня это не работа, а самая настоящая радость!

— Ты в каком классе?

— В восьмом.

Он пренебрежительно фыркнул.

— Интересно будет посмотреть на тебя в одиннадцатом.

— Это почему же?

— Сомневаюсь, что ты все так же будешь хотеть работать в приюте, да еще и бесплатно.

— А как думаешь, если попрошу немного мне платить, какой-нибудь приют согласится?

— Еще бы! А почему ты вообще против зарплаты?

— У приюта мало денег, чем больше денег уходит на зарплаты, тем меньше остается для животных.

— Мне жаль разбивать твои иллюзии, но… Первое — у приютов есть деньги, второе — эти деньги независимо от мизерной зарплаты для тебя осядут в карманы тех, кто «сильнее остальных» любят животных. Если действительно хочешь сделать что-то полезное, устройся на нормальную работу, да где получше платят, и жертвуй приютам. Не деньги жертвуй — а корм, медикаменты, разные принадлежности для животных. Тогда больше вероятности, что принесешь пользу тем, кому хотела.

— Ты так делал?

— Делал, — нехотя признался он.

— Когда?

— Всегда.

— Как это?

Он повернул голову и улыбнулся.

— А ты не выпытывай, все равно не расскажу!

— Ты добрый, — окончательно определила Маша.

Дима затормозил возле ее дома и пожелал:

— Удачи.

Она вылезла из теплой машины, и неожиданно ей стало жаль, что они так быстро приехали. Хотелось еще чуть-чуть посидеть рядом с ним, поговорить, просто посмотреть на него.

Сестру Маша дома не застала, поэтому быстренько скинула куртку и пробралась в Сашину комнату. Попугай заметил ее и сразу же заголосил:

— Летал… Маркус птица… летал, летал.

Она частенько, когда сестры не было, навещала попугая — разговаривала с ним, играла, выпускала полетать. Маркус совсем не возражал, ей даже казалось, ему приятна ее компания.

Маша присела на крутящийся стул сестры и вытянула руку. Попугай приземлился на руку и по ней, точно по мосту, перебрался на стол. Поклевал карандаш, взял лапой ручку, выкрикнул: «Са-шенька!» — и прыгнул на лежащую посреди стола тетрадку. Маша вытянула тетрадь из-под его лап, но Маркус возмущенно вцепился в нее клювом, да так рьяно, словно она принадлежала именно ему.

— Отпусти, а то Сашка узнает, что я тут была, разорется!

— Са-шенька, — тащил на себя тетрадь Маркус.

— Ладно, — Маша отпустила тетрадь. — Давай-ка, иди в клетку! — Маркус внимательно смотрел на нее, будто оценивал, насколько серьезно ее заявление про клетку. Кончик тетради он по-прежнему не выпускал из клюва. — Ну же, — она поднялась и открыла дверцу клетки, — иди, хороший, не подставляй меня.

Неожиданно он вместе с тетрадью побежал по столу, а потом взлетел на свисающие с люстры качели. С тетради слетела обложка, кружась, она мягко опустилась посреди комнаты.

— Да не нужна мне ее тетрадь, залетай в клетку! — воскликнула Маша, протягивая к своенравному попугаю руку.

Маркус хитро глядел на нее, покачиваясь на качелях. Возвращаться в клетку он вовсе не собирался.

— Маркус, давай-ка… — она не договорила, в комнату ворвалась Саша с таким безумным взглядом, что Маша в страхе шарахнулась к окну.

— Что ты тут, блин, делаешь?!

— Я… мне показалось, Маркусу одиноко, — прошептала Маша.

Сестра подняла голову, попугай тут же спикировал ей на плечо. Саша взялась за тетрадь, он даже не подумал сопротивляться, а принялся неистово тереться о ее щеку.

— Хороший мой, умничка, охранник… — Саша на миг позабыла о сестре, а потом обрушила на нее свой гнев: — Сколько раз я тебе говорила не заходить сюда! Что ты такая непонятливая! Я в твою комнату не хожу, вот и ты сюда не суйся! Моей птице противопоказано общение с тобой — с дурой! Пошла отсюда!

Маша вышла и прикрыла дверь, успев услышать, как Саша ласково сказала попугаю:

— Как ты тут без меня, мальчик мой славный… сейчас покушать тебе дам.

У себя в комнате Маша упала на диван, жутко хотелось есть, но в кухню сейчас идти было боязно, сестра снова наверняка стала бы ее распекать. Саша ненавидела, когда входили без спроса к ней в комнату, а тем более трогали попугая. За такое она могла неделю злиться, а то и больше.

Маша приготовила уроки, почитала книжку, полистала учебник по биологии, выискивая животных, потом пришла с работы мама, а за ней папа. Они пообедали всей семьей. Саша, как обычно, на нее нажаловалась, но родители не восприняли поступок Маши как что-то криминальное, поэтому сестре пришлось смириться. Вечером Маше позвонил Миша. Они поговорили про его котенка, она рассказала о происшествии с псом, которого Дима отвез в приют, а на прощание они договорились встретиться завтра после школы.

В это утро ей особенно хотелось пойти в школу, но не потому, что ее ждала встреча с Мишей после уроков, а потому, что она надеялась снова увидеть Диму. Раньше ей нравилось ходить в школу только по тем дням, когда в расписании стояли любимые предметы, но из-за мальчика — никогда. Охватившее ее волнение было для нее ново. Она поймала свой настороженный взгляд голубых глаз в зеркале и тихо рассмеялась. Волосы находились в ужасном беспорядке, но раньше ее это как-то не заботило, она сама не поняла, какая неведомая сила двигала ее рукой, потянувшейся за расческой. Внутри все словно пело. В таком отличном настроении она не пребывала уже давно, его можно было сравнить лишь с приходом весны. Вот только за окном шел снег, а градусник показывал минус девять, деревья и кустики под окном были голыми.