В 2015 году школа праздновала своё 150-летие! Имела огромное кирпичное 2-этажное школьное здание, рассчитанное на 500 человек, однако училось в нём только 52 школьника, с которыми работали 14 учителей. В 1944–1954 годах в нескольких деревянных школьных зданиях работали 45–50 учителей, два-три года только 7-8-х классов было по шесть параллелей! И в каждой параллели по 40 человек! Сколько детей училось в течение года, подсчитать без технических средств невозможно! Через 152 года, в 2017 году, любавичская средняя школа перестала существовать. Село Любавичи умирало.

В 10-м классе я уже начала посещать клубные танцы и встречаться с мальчиками – не очень активно. Но… грудь запаздывала в своём развитии. Люся привычно носит лифчик, а мне в него нечего пока класть. Не поэтому ли, сейчас делаю вывод, у Люси было много кавалеров, у меня – намного меньше? От неё веяло половой зрелостью, а я пигалица. Пусть пустое место, но лифчик я надела. Хотя во 2-м классе меня венчали с Лёней Поляковым, сдобным блондинчиком – тили-тили-тесто, жених и невеста. Потом появился «столбешник». В 1953 году приехали какие-то парни проводить электричество. Одному из «чужеземцев» я приглянулась. Но столбы через две недели закончились, столбешники уехали. Но остался мой первый поцелуй! Конец света! Теперь, думала я, он должен на мне жениться. Готова ли я к этому? Не готова! Вот незадача!

В это время внук врача залепил мне снежком в ухо, да так, что я на какое-то мгновенье оглохла. Испугалась, заплакала, сказала ему зло:

– Если слух ко мне не вернётся, женишься на мне глухой!

– С удовольствием! – крикнул обидчик, убегая, испугавшись всё-таки.

Какое-то время я, Люся, Сашка Златковский (мы соседи) всё время везде были втроём: в кино пролезаем в подкоп, на морозянках мчимся, самозабвенно катаемся на лыжах до их поломки и разбивания губ и носов. Вскоре Сашок стал мне интересен. Однажды с танцев он увязался за дочерью председателя сельского совета Раей, на полголовы выше Саши. Меня задело. Огорчённая, я поделилась проблемой с тётушкой Симой. Странно, но с мамой душевных проблем я не обсуждала. Делали ли это мои старшие сестрички, не знаю. Нужно, пока они живы, спросить. Тётя Сима послушала, послушала меня и молвит:

– Как? С той, которая выше его на целую голову?

– Да.

– Не переживай, отправляйся в клуб, как будто тебя это не касается, поняла меня?

И верно, забыл Сашок Раю. На танец приглашает, просит разрешения проводить меня домой. Уже у моего дома не скрывает свою радость, громко смеётся. Я успокаиваю его, мол, мама проснётся. Мои кавалеры боялись моей мамы. Дальше «любовь» не продвинулась. Саша был низкорослым, не блистал знаниями. У них в семье было 9 детей. Правда, играл на гармошке. А мы с Люсей слыли уже «журналистами» и вниманием своим одаривали избирательно. И Федя, первый драчун, о нём речь ниже, не мог допустить, чтобы его со мной увидела моя мама. Лето. Я на студенческих каникулах. Федя на побывке из армии. Я в доме у открытого окна, он в палисаднике перед оком. Вдруг он как прыгнет через забор. Что такое? Оказывается, он увидел возвращающуюся откуда-то мою маму! Вот такие хулиганы водились в Любавичах!

А вот поведение Али-москвички, дочери Чернухина, который, вернувшись с войны, увёз в Москву из Любавичей троих своих детей. Их мать убило деревом в лесу во время войны, а москвичка-мачеха детей нового мужа не приняла.

Аля заканчивала 10-й класс под лестницей московского подъезда. Студенткой московского вуза приехала она к нам в село на летние каникулы. Аля, мои сёстры Валя и Тася возвращаются с танцев. За ними идёт парень Женя Махтей, парень не просто драчун, а настоящий бандит. В нашей семье не было принято, чтобы к нам, девочкам, в дом приходили мальчики. А тут девочки в дом – и Махтей за ними. Аля, московская раскрасавица, нежная и изящная, точёная и женственная, сказочная фея, ему понравилась. Но я-то знаю, что он отъявленный хулиган. Что сейчас будет?

– Здравствуйте, дорогие девушки, позвольте к вам в гости, – подумать только, просит хулиган.

– Здравствуйте! А теперь поворот на 180 – и шагом марш! – И этот хулиган, не сказав ни слова, повернулся и удалился. Я, шестиклассница, поразилась смелости и силе духа Али. Способны были мои сёстры на такое? Не знаю. Я – точно нет! Я трусишка, тем более с бандитом. Долго боялась темноты. Вечером на улицу в туалет боялась выйти одна. Ждала, пока кто-нибудь ещё выйдет. Вскоре появились «белые тапки» Коля Чухнов, и моё отношение к темноте изменилось. Он долгое время меня не замечал. Потому мои симпатии к нему росли, как дрожжевое тесто. Это было время, когда девушки прятали свои чувства, ни под каким соусом не позволяли себе признаться объекту во внимании к нему. Меня тянуло его видеть не только днём (учились в одном классе), но и вечерами. Он жил рядом с моей подругой Таней Поляковой. Я, преодолевая страх темноты, бегала к Тане в надежде нечаянно увидеть Колю. Так я победила темноту! Как я ни таилась, мне всё равно казалось, что моё увлечение Колей заметно всем. Мои опасения были сильно преувеличены. Даже подруга Люся, как выяснилось, не догадывалась. «Белые тапки» пристали к нему, поскольку из всех ребят только он носил такие тапки. Долго он меня не чувствовал. И вдруг что случилось? Мы были в разных вузах, летом встретились и приросли друг к другу. Дошло дело и до поцелуя. Выяснилось, что он не умеет целоваться, плохо целуется, много влаги. Мои симпатии к нему улетучились! Обрадовалась, потому что ничего интересного он собою не представлял. Я хотя «журналистка», а он? Учился средне, ни на чём не играл, танцевал так себе, без огня. Что могло меня в нём сильно привлечь? Ничего!

Ещё в 5-м классе наши мальчики разделили нас, девочек, между собой. Меня выбрал Гронский Федя, первый драчун в классе. Его так и звали – бандит. Мне он не нравился, я от него всё время убегала. Чем больше я бегала от него, тем сильнее он тянулся ко мне. Перед уходом в армию он всё же увязался проводить меня домой. Дошли до калитки, я прощаюсь. Он достаёт из кармана маленький ножичек, подносит к моему носу и говорит: