Ну или это конкретно Серый жнец был таким особенным существом, что плевать хотел на доктрины человеческой веры.

Так или иначе, а встречаться вновь с этим ужасом Хас совершенно не желал. Да друг его, увы, нездешний, а потому ещё явно не совсем понимают опасность нового появления этого демона.

— Детали, Тавро, — внимательный взгляд старожила встретился со взором одного из теневых властителей города, чтобы последний в итоге тоже почувствовал всю серьёзность ситуации. И это удалось. Обычно довольно скептично настроенный информационный брокер, привыкший делить все слухи сразу на десять, понял, что на этот раз наткнулся на то самое редкое исключение, часто только лишь подтверждающее правило.

Верно, верить байкам сидящего в лютой глуши народа, как правило, совершенно не стоит. Однако не в этот раз.

— Да там и не понятно, собственно, что видели-то, — поспешил раскрыть карты мужчина, также почувствовав некоторую нервозность. — На большой дистанции и всего пару мгновений… Но неоднократно и довольно большое число людей. К тому же, по словам очевидцев, был неизвестный зверь не один, а в компании какого-то человека…

Новые сведения лишь подлили масла в огонь, поскольку ничего хорошего людям присутствие кого бы то ни было в компании Серого жнеца не предвещало.

Вот совершенно.

То ли герой, то ли демон какой — одна суть для тех, кому не посчастливится перейти дорогу неизвестному. Одна надежда, что грядущей бойней все монстры вдоволь насытятся и не станут трогать безобидных пылевых крыс. Однако что-то подсказывало опытному Первому звену, что если уж дерьмо прорвалось из нижних земель, то просто так обратно его будет не загнать. В прошлый раз, вон, людям понадобилось полгода и почти две сотни человек в жертву. А теперь тварей вообще двое…

— Как бы нам теперь на юга бежать не пришлось… — с обречённой тоской прошептал Хас, взирая на улицы бессмысленным выражением глаз.

Тавро же предпочёл никак не реагировать на слова друга. Хотя пометку в памяти сделал — при случае нужно будет душу вынуть, но узнать все детали этой стародавней истории. И подготовится. Впрочем, даже так он предпочитал не слишком волноваться. Ведь, в конце концов, любой хороший маркетант знает, что угроза — это не только проблемы, но и возможности. Главное правильно подсчитать риски.

Глава 9

Призрак печали и страданий

Обойдя преддверия Феместа и не найдя там ничего опасного, я решил отправляться вглубь застроенных территорий. В одиночку, естественно, поскольку питомец с прицепом уж слишком велики по габаритам. Так что Ума с телегой остались в пустующем ангаре недалеко от какой-то промышленной зоны.

«Мохнатый охламон был просто счастлив отдохнуть, развалившись в тенёчке с добычей в зубах».

А потом я углубился в городские кварталы.

Пускай меня готовили к иной роли, однако навыки, обретённые ещё охотой в долине, позволили незамеченным проскальзывать мимо редких аборигенов. Благо приспособиться к условиям плотной застройки было не сложно благодаря врождённым возможностям организма.

«Да и наука шпионажа, преподававшаяся мне создателями, тоже изрядно подсобила. Хотя, конечно, с полевой разведкой оная имела не так уж много общего, как хотелось бы».

Словом, умения и возможностей тела мне вполне хватало. Мягкий, тихий шаг с изрядной гибкостью организма позволяли едва ли не стелиться по пыльным улицам, даже несмотря на отчётливый хруст бетонного песка под ногами. Вот только среди обветшалых зданий, шума и без меня хватало с избытком. То откуда-то издали долетали крики и прочие возгласы, то непонятный треск заставлял оборачиваться в напряжении, то эфир заполняли завывания ветра в пустующих бетонных коробках… Словом, звуков было слишком много даже для столь чувствительных органов чувств, как мои. Или же в особенности для таких, как мои? Но главное, что всё это делало меня практически не обнаружимым существом.

Теоретически.

Если бы я ещё был способен слиться с окружающей местностью, конечно. Вот только нет у меня камуфляжа сложнее привычных лохмотьев. Пусть и пропыленных, а значит относительно однотонных, но всё же зачастую слишком пёстрых на фоне бетонных стен с давным-давно отвалившейся краской.

Впрочем, хотя многие аборигены ходили в одеждах получше, что и не удивительно — большинству из них не нужно слоняться по ветреным пустошам целыми неделями, однако чисто визуально обилие грязи и пыли делали нас довольно схожими по цветовой гамме. Так что издали отличить меня от местного было довольно-таки сложно. Однако, к великому моему сожалению, чаще всего при встречах никакого «издали» не наблюдалось и в помине. Хорошо, если не лоб в лоб сталкивались. И вот в подобных случаях внешняя схожесть одежды уже не спасала ситуацию по вполне объективным причинам.

«Очень уж трудно не заподозрить неладное, когда встретил существо в два раза выше любого виденного тобою человека».

Собственно, я — инфильтратор. Существо, вроде как созданное для жизни среди людей. Изначально. Однако то ли создатели чего-то напутали, то ли это было частью какого-то хитрого плана, но несмотря на общую схожесть человеком, кое в чём я всё же существенно выделялся. Кроме внешности, биологии и прочего, прочего, прочего, конечно. А именно — размером. Прямо сказать, шкафообразным размером примерно метра в два с половиной высоты с разворотом плеч около полутора-двух.

«То есть таки да, шкаф классический, с антресолькой. Вроде бы и тот ещё мордоворот, вот только ликом — вылитый Аполлон. Мне бы ещё нимб, золотой доспех и двуглавого орла во всю грудь — и можно будет смело покорять галактику. Но чего пока нет, того нет».

В принципе, подобные размеры — не прямо-таки что-то сильно удивительное для мира после Генетических войн, поскольку те славные времена остались не только в сердцах людских, но и в генах значительной части населения. От чего среди обычных на вид обывателей иногда рождались этакие «естественные» сверхлюди, чему мало кто удивлялся. Ну, или по крайней мере таково было мнение пришельцев, что и читали мне курс социологии.

Однако местные люди, против моих робких ожиданий, непонятному мутанту размером в два раза больше них самих всё же пугались. И ещё как пугались! Орали, что-то лепетали, швырялись и стреляли — словом, реагировали излишне нервно и бурно. А поскольку оповещать окружающих о своём появлении раньше времени я не собирался… Приходилось решать проблемы кардинально.

Впрочем, толика грусти, навеваемая остатками моего гуманизма, никак не мешала осуществлению некоторых дополнительных процедур. Вроде тех, что позволяли развязывать языки куда более упорным и упёртым.

К счастью, дисциплина эта была профильной, а потому учили меня на совесть. К искреннему ужасу жертв, опыта мне всё же не доставало. Что могла бы решить только обильная практика… Для которой имелись возможности, но, признаться честно, недоставало желания. Ничего приятного в пытках для меня всё как-то не находилось, да и начинать наслаждаться ими я совершенно не собирался. Этакая рутина с примесью негатива, щедро изливаемого на одного неудачливого эмпата. Не сказать, чтобы совсем уж невыносимо, но и терпеть такое сверх необходимого не хотелось.

Однако информацию всё же нужно было как-то добывать, и других вариантов не было. Слишком уж я оказался приметным.

Собственно, я старался не терзаться моральным мазохизмом, однако и полностью отбросить эмоции не имел никакого морального права. Всё же от моих рук умирали не какие-то там сферические враги в вакууме, а вполне возможно, что будущие подчинённые и соратники. Так что, дабы хотя бы уменьшить число сопутствующих потерь, я старался держаться подальше от населённых пунктов. Сперва ото всех, потом — только от крупных…

А время шло, дни следовали за днями, и картина этого кусочка нового мира обретала краски и очертания. Тем более приятные метафорическому взору, что вполне годились для реализации собственных творческих порывов. Следовало только увидеть наконец все детали полотна. А после решить, каким именно образом поменять его владельца.