Уже сидя за столом и разливая кипяток по чашкам с чайной заваркой из электрического, начищенного до блеска самовара, Феодора Львовна, не утратив французского прононса спросила:

– Серж, что же вы моему оболтусу Чехова постеснялись дать, или вы его в букинистический магазин снесли? Только не обижайтесь на мою прямолинейность. Я ведь знаю, что у творческих людей вроде вас денег часто не бывает.

– Дело не в этом, Феодора Львовна, хотя насчёт денег вы отчасти правы, просто времена, когда жил и творил Чехов, давно прошли, и взаимоотношения между людьми сильно поменялись. Вот я и решил: оставить девятнадцатый век в покое, а самому написать рассказ о современной любви…

– Я же тебе говорил об этом, – прервал меня Сорокин, обращаясь к своей жене. – Ты просто забыла. Когда он его напишет, даст мне почитать.

– Представляете, Серж, – со скорбным выражением лица проговорила Феодора Львовна, – всё бы было ничего, если бы он до беспамятства не увлёкся этой противной шведской ходьбой, совершенно утратив чувство реальности, как будто русская ходьба хуже: у нас, чтобы ходить, даже палки не нужны, а он теперь без них никуда, ходит и прохожих палками пугает. Ну куда это годится? Но самое, на мой взгляд, ужасное – это почти полное забвение своих мужских обязанностей, которые должен без напоминаний соблюдать каждый уважающий себя семейный мужчина. Ну вы, надеюсь, понимаете, что я имею в виду, и если бы он не приволок однажды с собой собаку, которая как-то меня немного успокоила и отвлекла от мрачных упаднических мыслей, то я бы в конце концов заплакала и в рыданиях, заливаясь непрошеными и горькими слезами, ушла бы от него к другому мужчине, а за мной, между прочим, очередь из бобылей уже давно выстроилась, да было бы тебе известно, – уже с некоторой язвительностью в голосе обратилась она к оторопевшему мужу. – Заруби себе это на носу и постарайся больше не причинять мне душевную боль своими шведскими выкрутасами. Надеюсь, рассказ Сержа приведёт тебя в чувство. Когда же вы собираетесь его закончить? – это уже ко мне.

– Даже не знаю, что вам ответить, Феодора Львовна. Такую тему на раз-два раскрыть не получится. Постараюсь, конечно, ускорить процесс, однако ничего определённого сказать не могу, хотя и понимаю ваше нетерпение.

– Да что там говорить! Любовь – чувство непредсказуемое, – вдруг подал свой голос Сорокин, – и не имеет абсолютно никаких правил, но такой любви, о которой ты хочешь написать, я что-то ничего не знаю, да и, думаю, в нашей земной жизни она просто невозможна. Знаю только то, что настоящая любовь – до гробовой доски – это тоже талант, и очень редкий, особенно в наше время, когда всё в этом плане упростилось и опошлилось, а иногда вообще ума не хватает, чтобы понять, как могут жить вместе муж с женой. Один мужик, я его постоянно в лифте встречаю, сказал мне, что он уже пять раз разводился и женился. Какая уж тут высокая любовь. Я вот для примера, и, может, это как-то продвинет твою любовную фантазию, хочу рассказать про одного моего знакомого, правда, я уже давно его не видел. Может, уже и помер, что и немудрено в его положении. Так вот: он тоже безумно любил свою жену. Внешне – по его описанию – она выглядела весьма заурядно и, на мой опытный взгляд в этом вопросе, никакой особой сексуальной привлекательности не имела, а вот поди ж ты, пользовалась невероятной популярностью у мужиков, и при таком раскладе сексуальных утех, которыми она себя изнуряла, на мужа часто сил у неё просто не хватало. Бывало, домой приходила чуть ли не под утро пьяная в хлам, а он не спал – ждал её всю ночь, помогал снимать обувь и надевал ей домашние тапочки, подогревал ужин или, скорее, завтрак. Она смеялась ему в лицо, а он терпел и укладывал её – пьяную стерву – в постель. Однажды вообще заявилась в одном чулке и без трусов, едва на ногах держалась, а он возьми да и спроси её: «Любовь моя, – спрашивает он её ласково, – где это ты свои трусы с чулком оставила?» Так она его за это избила, после чего он ещё на коленях просил у неё прощения. Даже после этого случая они продолжали жить вместе, и всё повторялось вновь. Видишь, какая чудная любовь в наши дни бывает.

– От такой любви надо держаться подальше, – выслушав своего мужа, отреагировала Феодора Львовна, – да и можно ли это назвать любовью? Скорее, какое-то психическое заболевание, и твоего знакомого, да и её заодно, надо бы психиатру показать.

– Я, наверное, соглашусь с вами: лишний раз убеждаюсь в том, что какой-то определённой формулы любви не существует, и, может быть, твой знакомый прощал все закидоны своей беспутной жене только потому, что до беспамятства любил её и совершенно не представлял без неё своей жизни. В таком случае любовь действительно выглядит как психическое расстройство. Получается, что чувства сильнее разума. По большому счёту и я от твоего знакомого недалеко ушёл и очень многое прощаю Кате только потому, что люблю её и боюсь потерять, но всё больше убеждаюсь в том, что высокая любовь – это миф, чисто литературный вымысел: человечество, может быть, и желает такой любви, но в силу своей духовной неразвитости ему в нашей земной жизни это просто недоступно, да и есть ли в этом необходимость? Вот ведь какой вопрос порой возникает, а если и встречается что-то подобное, то это поистине редчайший дар.

– Я надеюсь, Серж, этот нелепый рассказ моего мужа не охладил вашего желания и вы продолжите свой рассказ о современной высокой любви? Ведь далеко не у всех так складывается семейная жизнь. Мы вот с моим огольцом вместе прожили двадцать лет, и ничего подобного, о чём он нам только что поведал, даже близко не было. В любви и согласии вырастили двух сыновей-погодков, которые, на наше счастье, профессиональными футболистами стали, у них уже свои семьи появились, и, надеюсь, такие же здоровые и крепкие, как у нас с Сорокиным. Так что буду ждать ваш рассказ с нетерпением.

Внезапно появилась собачка – небольшая, лохматая, с белой грудкой, словно ей кто-то передник повесил на шею, не спеша, приветливо махая хвостом, подошла ко мне и, положив голову на колени, посмотрела на меня грустными, почти человеческими глазами. В её взгляде мне показалось, что она всё знает про меня и хочет сообщить что-то очень важное, что поможет изменить мою дальнейшую жизнь.

– Её Эмчеэс зовут, – проговорила Феодора Львовна. – Это она знакомиться пришла. Погладьте её, Серж, и она полюбит вас навсегда. Удивительное существо – всё понимает, как человек.

Вернувшись домой, я всё же надеялся застать там мою любимую женщину, однако квартира своей пустотой так угнетающе на меня подействовала, что я не выдержал и, сев за стол, открыл тетрадь.

«Боже мой! Как изменчив и загадочен этот тварный мир! Как он сокрушительно груб и жесток! Неужели такая жизнь тоже относится к любви, или это совсем другой процесс земного существования – дьявольские козни, которые ставят всё с ног на голову. Не является ли любовь неким вселенским ключом, вставленным в замочную скважину земной жизни, но, пока она не достигнет определённой Богом высоты, сколько его ни поворачивай, дверь в этот божественный и таинственный мир не откроется. Мы только и можем что иногда заглядывать в эту замочную скважину, и то только в том случае, если случайно на короткое время удаётся вынуть из неё ключ.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.