— Брось пушку, Хименес, и поживёшь ещё немного! — крикнул я из своего укрытия.

— Я и с ней поживу дольше тебя, помощник! — рявкнул он.

Тяжёлые сапоги мексиканцев забухали по паркету, бряцая шпорами. Пытаются зайти сбоку, готов поставить на это свою звезду шерифа. Их трое, четверо, если считать плешивого. И патрона в кольте у меня тоже всего четыре. Лучше не промахиваться, времени на перезарядку мне никто не даст. Надеюсь, мистер Марш отправился за подмогой, пока мы тут громим его салун.

Я быстро осмотрелся. Под барной стойкой на полочке лежало двуствольное ружьё. Иди сюда, моё хорошее, иди к папочке. Сюда бы ещё мою «Сайгу», и я нафаршировал бы этих уродов свинцом быстрее, чем они сказали бы «здрасьте», но увы. Обойдёмся тем, что имеем.

Ружьё предусмотрительно оказалось заряжено, и я взвёл оба курка. Прислушался к звукам и шорохам. Караулят, суки. Пока я выскочу из-за стойки. Сердце бешеной дробью выстукивало бласт-бит, руки вспотели, но я понимал, что сидеть на месте нельзя. Так они меня наверняка достанут. Я перехватил ружьё поудобнее, ворочать им в тесноте оказалось не слишком просто.

Прополз к самому краю стойки, приготовился. Непросто заставить себя лезть под пули, но иного выхода я не видел. Нет, конечно, я мог бы засунуть язык в задницу и убраться из салуна с поджатым хвостом, как это сделал бы Ларсен, но уважать себя после этого я бы не смог. И эти молодчики явно не опаснее Мартинеса и его банды, а если я хочу вернуть своё оружие и отомстить, то придётся себя пересиливать. Придётся целенаправленно и методично стрелять из волыны в людей. Насмерть.

Я представил, что нахожусь в тире. На страйкболе. Где угодно. Что передо мной не люди, а подвижные мишени, и мне надо побить рекорд скорости. И высунулся из укрытия.

— Скажи «привет» моему маленькому другу! — заорал я, поймал одного из мексов в прицел и нажал на спуск.

Ружьё громыхнуло дуплетом, отдачей лягнуло в плечо, и я тут же отбросил его прочь, снова хватаясь за револьвер. Сноп дроби с такого близкого расстояния превратил туловище Гектора в липкое красное месиво, откидывая назад, ярко-красная кровь брызнула во все стороны. Нет, я определённо не на страйкболе.

Других пока не было видно, затаились. И я, не теряя времени, короткой перебежкой переместился в другое укрытие, за лестницу. Снова бахнул револьвер Хименеса, пространство у двери заволокло серым пороховым дымом, едким и вонючим. Снова мимо, но я почувствовал, как смерть прошелестела совсем рядом со мной, задев меня своим чёрным балахоном.

— Гектора завалил! Он Гектора завалил! — надрывно заорал Чико откуда-то сверху.

— Сбоку заходи! — рыкнул Хименес.

Врёшь, не возьмёшь.

Я машинально прокрутил барабан кольта. Думай, голова, думай. Чико хватался за ножи, значит, с огнестрелом чувствует себя не так уверенно, значит, попытается подкрасться поближе, зарезать меня, как поросёнка, в то время, как Хименес будет бить издалека. А ещё они будут торопиться, потому что пальба в городе привлекает внимание, и местные непременно встанут на мою сторону, а не на их. Либо попытаются смыться, бросив своего напарника.

— Эй, Хименес! — крикнул я, облизав пересохшие губы. — Я уже придумал, как потратить две сотки за твою голову! Поеду в Мексику и дам твоей мамаше подзаработать, лёжа на спине!

— ¡Hijo de la puta, mierda, cabron, te matare! — проревел Хименес, бросаясь в атаку и вылетая в самый центр салуна с револьвером наперевес.

Он знал, что я сижу в закутке за лестницей. Я знал, что он выбежал на открытое пространство. Поэтому я не стал сидеть на месте.

Первым делом человек видит объекты, находящиеся на высоте его глаз. Этим пользуются маркетологи, выставляя товары в супермаркете. То, что нужно впарить — на полтора метра от земли, детскую мелочёвку на кассе — на нижние полки, чтобы ребёнок увидел и схватил.

Поэтому я распластался на полу с револьвером наготове, лёжа на спине, и как только Хименес появился в прицеле, я среагировал первым, потому что он ждал меня на высоте своего роста.

Громыхнул выстрел, я тут же взвёл курок и пальнул снова.