– Тогда как же? – прошептала Камилла.

– Просто… я хочу… – Саймон запнулся, подыскивая слова. Он не привык иметь дело с женщинами. С солдатами было гораздо легче – отдаешь им приказ, а они подчиняются. – Мне нужно больше, чем твое тело. – Он крепко прижал Камиллу к себе. – Я хочу, чтобы ты была моей женой в полном смысле этого слова. А в обмен я обещаю холить тебя и лелеять, быть хорошим мужем.

– Но ты все равно не позволишь мне предупредить дядю.

Саймон стиснул зубы.

– Да, все, что угодно, кроме этого. – Камилла умолкла, и он поспешил добавить: – Проси меня о чем угодно, и я исполню твою просьбу. О чем угодно. Клянусь. А я у тебя попрошу лишь одного: быть моей женой в полном смысле этого слова, а не просто домохозяйкой, которая меня презирает.

Камилла подняла на Саймона глаза:

– Я тебя не презираю. И никогда не презирала.

– Тогда останься сегодня на весь день со мной. Ведь это предпоследний день нашего брачного затворничества. Так как три предыдущих дня были потрачены нами впустую…

Выразительно взглянув на Камиллу, Саймон провел рукой вниз до волнующего изгиба ее бедер. У нее перехватило дыхание. Он нагнулся и неторопливо поцеловал ее, наслаждаясь легким стоном, который она издала, когда он оторвался от ее губ.

– Пожалуйста, Камилла, – прерывистым шепотом проговорил Саймон. – Давай хоть сегодня забудем о твоем дяде и о моем чувстве долга. Давай просто насладимся любовью, как это давно уже следовало сделать. Мы обо всем подумаем завтра.

Саймон почувствовал, как напряглась Камилла.

– Не думай, что я так легко сдамся, Саймон.

– Я и не думаю. – Он схватился за простыню и рывком стянул ее с Камиллы, оголив груди. Они были само совершенство: мягкие и полные, с темными сосками, к которым так и хотелось припасть губами. – Я прошу перемирия. На сегодня. На эту ночь.

Пусть хотя бы так. В конце концов, он все равно выиграет. Он всегда побеждал. А в этот раз ему нужно было победить во что бы то ни стало. Он обязательно поймает двух зайцев – получит Камиллу и отомстит.

Камилла не ответила, и Саймон снова припал к ее губам с твердым намерением ее убедить. Его поцелуй был смелым и отчаянным. Он раскрыл ее рот своим языком, проник в его влажную и теплую глубину. Он слишком жаждал этого, чтобы быть нежным и осторожным. Его рука нащупала теплую грудь и принялась ласкать ее. Через минуту Камилла обхватила его руками за пояс, и страх, что она может ему отказать, улетучился.

Теперь она принадлежит ему. Он получит и её, и правую месть. Рано или поздно Камилла поймет, что он не мог поступить иначе. А сейчас она принадлежит ему. Навсегда. Между ними уже больше никогда не встанет этот проклятый капер.

Наконец наступил тот день, когда их брачное затворничество закончилось. Камилла стояла в дверях и смотрела, как Саймон пристегивает к поясу меч.

Последние полтора дня они избегали разговора о дяде Жаке. Но не могли не чувствовать, что между ними словно бы образовалась невидимая преграда. Именно поэтому так отчаянно, так ненасытно предавались любовным утехам. Сколько раз они занимались любовью? Шесть? Семь? Камилла сбилась со счета. Это было похоже на банкет, где подают множество блюд, и каждое блюдо плавно переходит в следующее. Камилла не помнила деталей, только чувственный восторг оттого, что Саймон внутри ее, рядом с ней, на ней.

Вчера было воскресенье, и она первый раз в жизни пропустила мессу. Камилла вспомнила, как грешно провела этот день, и залилась краской. Хотя нет, какой же это грех? Ведь она замужняя женщина. Их обвенчал священник.

Теперь Камилла понимала, почему священникам полагается быть целомудренными. Сложно думать о Боге после таких неистовых плотских утех, даже если брачный союз освящен церковью.

Саймон поднял голову и заметив на себе взгляд жены, подошел к ней и запечатлел на ее губах поцелуй, от которого у Камиллы перехватило дыхание.

– Я буду по тебе скучать, – прошептал он, прервав поцелуй. Его глаза счастливо блестели. – А ты будешь по мне скучать?

Камилла хотела солгать и сказать, что не будет, но передумала, вспомнив, какое он доставил ей наслаждение за последние полтора дня.

Она одарила мужа робкой улыбкой. Затем поправила впопыхах завязанный им галстук.

– Может, и буду.

– Какой холодный ответ! – Саймон неожиданно подхватил ее на руки. – А может, отнести тебя в постель? После этого ты точно будешь скучать. – И он направился к лестнице.

– Саймон, отпусти меня! – воскликнула Камилла. – Ты опоздаешь на встречу с генералом!

– О, я уверен, что он поймет. Он ведь знает, что мы недавно поженились. – Саймон поставил ногу на первую ступеньку и хитро посмотрел на Камиллу. – А если нет, то я спокойно вынесу любое наказание. Так и объясню: нужно было удостовериться в том, что жена будет по мне скучать.

Чтобы заставить мужа замолчать, Камилла поцеловала его. Этот поцелуй моментально возбудил в нем страсть. Саймон посадил Камиллу на полусогнутое колено, распахнул халат, просунул руку и принялся ласкать ее грудь.

Почувствовав его возбуждение, Камилла торопливо произнесла:

– Хватит, Саймон! Тебе пора! А то опоздаешь.

Он не обратил на ее слова никакого внимания.

– Я не могу уйти, не удостоверившись в том, что ты будешь по мне скучать, – прошептал Саймон, припав к ее соску и легонько потянув его зубами.

– Я буду по тебе скучать! – Камилла почувствовала, что готова отдаться ему прямо здесь. – Я буду по тебе скучать, болван! А теперь отпусти меня!

Саймон ухмыльнулся и вскинул голову.

– Вот так-то лучше. – Он опустил жену на пол и с улыбкой смотрел, как она запахивает халат. – Мне больше нравится, когда на тебе совсем нет одежды, принцесса.

– Хорошо, учту. Прогуляюсь сегодня в таком виде по рынку, – огрызнулась Камилла.

Саймон снова заключил ее в объятия.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. – Он страстно поцеловал ее. – Сегодня вечером прогоним слуг домой и будем расхаживать по дому нагишом.

Камилла попыталась изобразить возмущение, но ей удалось только весьма неубедительно нахмурить брови.

– Знаешь, ты настоящий варвар.

– Знаю. – Саймон окинул ее чувственным взглядом, отчего у Камиллы по телу пробежали мурашки. – Поэтому я тебе и нравлюсь.

Она хмыкнула и начала уверять, что ничего подобного, но Саймон уже, усмехаясь, направился к двери. Камилла не смогла сдержать ответной улыбки. Она долго стояла в дверях и смотрела, как муж идет по тропинке, насвистывая американскую джигу.

Как только он скрылся из виду, Камилла вернулась в спальню и принялась прибираться. Она подняла рубашку из муслина и прижала ее к своей груди.

Камилле нравилось быть женой. Нравилось просыпаться и чувствовать, что Саймон рядом. Одной рукой он постоянно ласкал ее, даже во сне. Нравилось готовить: за каждое блюдо муж осыпал ее похвалой. Нравилось смотреть, как он моется. Интересно, как дальше сложится их супружеская жизнь?

Если она выберет Саймона, то потеряет дядю Жака. Камилла вздохнула, воспоминания нахлынули на нее… Вот дядя Жак объясняет, что теперь ей придется жить с Фонтейнами. Они смогут позаботиться о ней лучше, чем он… Дядя Жак задумчиво жует краешек сигары местного производства и хвалит ее за успехи в школе… Дядя Жак плачет над телом убитого брата, ее отца…

Камилла сглотнула слезы. Ну разве можно его предать?

Она не знала, как поступить. Во всем покориться Саймону, и пусть ее дядюшку повесят? Или продолжить противостояние и снова запереться в другой комнате? Нет, так тоже не годится.

Как все запуталось! Ей нужен совет. Но Камилле совсем не к кому было обратиться, некому было рассказать про замыслы Саймона.

Камилла уронила рубашку на пол. Неправда! Есть один человек, кто ее поймет. Дезире. Теперь, когда пятидневное затворничество закончилось, Фонтейны не удивятся визиту своей племянницы.