Камилла ожидала, что, услышав эти имена, Дезире побледнеет или вздрогнет. Но ничего подобного не произошло. Дезире улыбалась.

– После этого, – продолжила Камилла, не сводя глаз с лица кузины, – все клерки зауважали Кита Мерриуэдера. И, когда он начинал рассказывать очередную из своих небылиц, все с интересом слушали его.

Дезире захлопала в ладоши.

– Какой хороший рассказ! – Она задумчиво нахмурилась. – Но по-моему, тебе еще нужно поработать над именами твоих героев. Кит сойдет, но вот имя Николас звучит слишком благородно для вора, а Джордж – слишком скучно. Я думала, что преступникам полагается иметь зловещие имена – например, Джудас Блэк или что-то в этом роде. А если у них будут простые имена, как у обычных людей, их будет сложнее запомнить.

Камилла стиснула зубы. Она вставила в свой рассказ эти имена для того, чтобы смутить Дезире, а не для того, чтобы выслушивать ее критические замечания. У Камиллы засосало под ложечкой. Кажется, эксперимент провалился.

– А по-моему, когда у воров обычные имена, история кажется более естественной. Ты разве не находишь? – спросила она.

Дезире пожала плечами и вновь взялась за спицы.

– Может быть. Но дети этого не поймут. Мне бы самой такое ни за что не пришло в голову, если бы ты не сказала.

А мне вообще-то плевать, поймут дети или нет! – хотелось воскликнуть Камилле, но она вовремя прикусила язык. Не говоря ни слова, она залезла в их с Дезире общую постель и укрылась одеялом. Да, она никак не ожидала, что потерпит такое поражение. Она-то возлагала на свой рассказ большие надежды! По-видимому, те четыре имени, которые назвал ей майор Вудворд, ровным счетом ничего не говорят ее кузине.

Дезире никогда не умела скрывать эмоции, особенно теперь, когда ждала ребенка. Если бы одно из этих имен принадлежало ее любимому, она как-то отреагировала бы. Может, майор Вудворд неправильно назвал имена… А может, он забыл пятого солдата, который был переведен в другой полк вместе с остальными.

И тут Камилла вспомнила: Дезире была уверена в том, что ее возлюбленный теперь очень далеко и с ним невозможно связаться. А что, если Дезире не ошиблась и его нужно искать не в Батон-Руж, а где-то еще?

Камилла вспомнила свой разговор с Дезире: кузина ни словом ни обмолвилась, в каком звании служит ее любимый. Почему Камилла решила, что он именно солдат? Может, этот человек не подчиненный майора Вудворда, а его приятель. Вполне возможно, что он тоже офицер. Хотя со слов Дезире можно было сделать вывод, что ее возлюбленный молод, однако это еще ничего не значит. Встречаются ведь и очень молодые офицеры. И с чего Камилла взяла, что он может быть только солдатом?

Ну ладно, а теперь-то что? Остается только снова обратиться к майору Вудворду за помощью. Нужно же как-то распутать этот клубок! Только майор может сказать, кто еще из военных уехал из города. Завтра же она ему напишет. Они вместе все обдумают и вычислят этого человека. Да, именно так она и поступит: напишет завтра майору, и они вместе обсудят свои дальнейшие действия.

Ночь выдалась свежая, прохладная, хотя в комнате было не так холодно, как на городском балу, с которого недавно вернулся майор. Саймон сидел за письменным столом в кабинете, уставившись в окно. Он только что отпустил своего слугу, вольного негра по имени Луис, и теперь восседал в гордом одиночестве, потягивая бренди, присланное Жаком Лизаной в знак их дружбы.

Сегодня Саймон второй раз побывал на балу. Он прекрасно понимал, что не стоит там появляться, но все равно пошел. Ему очень хотелось увидеть мадемуазель Гирон. Хотя бы издалека на нее полюбоваться. К несчастью, мадемуазель, как только его заметила, сразу же принялась поправлять прическу – глупый условный знак, о котором она все пыталась договориться во время их последней встречи четыре дня назад и который означал, что им нужно встретиться на балконе. Саймон не обратил на этот знак никакого внимания, а просто покинул бал в самом разгаре и отправился домой.

Майор вздохнул и взглянул на стол: там лежали три записки от Камиллы. Каждый день после их встречи он получал от нее записку. И каждая из этих записок была написана в более нетерпеливом и требовательном тоне, чем предыдущая.

Рано или поздно придется на них ответить. Лучше позже, чем раньше: Саймон понятия не имел, что отвечать. Камилла писала, что кузина никак не отреагировала, услышав те четыре имени, которые он ей назвал. Попросила еще раз все хорошенько проверить. Может, он забыл имя пятого солдата? А может, спутал имена?

Саймон покачал головой. За прошедшие два месяца из Нового Орлеана были переведены только четыре его солдата. Те, имена которых он и назвал. Либо Камилла сама неправильно произнесла имена, либо заблуждается относительно возлюбленного своей кузины.

Последнее вероятнее всего. Что бы там ни утверждала мадемуазель Гирон, вполне возможно, отец будущего ребенка ее кузины вовсе не является американским солдатом. Черт возьми, может, ее кузина просто солгала! Женщина в таком положении может сказать все, что угодно, тем более что намечается брак с богатеем. Очевидно, мадемуазель Гирон заблуждается насчет отца будущего ребенка своей кузины.

Что, если посмотреть на это дело так: кузина нарочно утверждает, что ее любовник – американский солдат, дабы скрыть его настоящее имя. Девушка сочинила историю, что он якобы уехал из города, с тем чтобы избежать принудительного брака со своим настоящим любовником-креолом и выскочить за богатого скупердяя. Мадемуазель Гирон намекнула, что ее кузину нельзя назвать красавицей. Почему бы ей в таком случае не пойти за богатого старика?

Но не может же Саймон просто взять и сказать это мадемуазель Гирон. Она возмутится. Не способна, мол, ее кузина на такое!

Вудворд снова пригубил бренди. Напиток приятно обжег гортань и настолько его разгорячил, что он стянул с себя галстук и бросил его на письменный стол. Затем скинул пиджак парадного мундира и жилетку, расстегнул верхние пуговицы на рубашке, чтобы грудь обдувал прохладный ночной ветерок, и снова отхлебнул бренди.

Да, нужно отдать Лизану должное – бренди просто превосходно. Этот пират ничего не делает абы как. Да и его племянница, похоже, тоже любит доводить любое дело до-конца. Решила разыскать любовника своей кузины – значит, не успокоится, пока не добьется своего.

Саймон откинулся на спинку кресла. Он слегка захмелел, и мысли его мало-помалу потекли в ином направлении. Когда майор был трезв, то никогда не думал о мадемуазель Гирон как о женщине: Сейчас ему вдруг вспомнилось, как выглядела сегодня на балу Камилла Гирон. На ней было одно из тех прозрачных платьев, которые выставляют напоказ все женские прелести и почти ничего не оставляют воображению. Независимо от того, танцевала она, ходила или просто стояла на месте, Саймону казалось, что он различает под тканью очертания ее прекрасных длинных ног и тонкую талию.

Он зло стиснул в руке бокал, Похоже, не один он сегодня восхищался красотой мадемуазель Гирон. Очевидно, победа, одержанная ею над американцами на предыдущем балу, расположила к ней креольских мужчин и придала им храбрости. Хотя майор пробыл на балу совсем недолго, он видел, как она танцевала с двумя кавалерами.

Креольские кавалеры. Саймон презрительно фыркнул. Как она только может общаться с этими снобами? Какой-то негодяй прижимал ее к себе слишком тесно. Щеки ее раскраснелись, а тело грациозно двигалось в такт мелодии. С первого взгляда было понятно, о чем мечтает этот мерзавец.

Саймон громко простонал. Наверное, о том же, о чем и он сейчас… целовать ее алые губки, распустить ее волосы, погрузить в них пальцы… а потом уложить ее на постель и…

Черт возьми! Саймон испытал прилив такого сильного возбуждения, что ему стадо даже неловко. Он заерзал на сиденье. Если и дальше так будет продолжаться, то он скоро совсем лишится рассудка. Все время, что прошло со дня их последней встречи, он только и делает, что думает о Камилле. И сегодня на бал он пришел лишь потому, что ему не терпелось ее увидеть.