– Удовлетворит мои представления о чести! – воскликнул Фонтейн. – Нет, не удовлетворит, сэр! Вы оскорбляете мое семейство, совращаете мою племянницу и думаете, что за это я пожалую вам ее руку и сердце? Ее мать была представительницей одной из самых родовитых семей в Новом Орлеане! Чтобы ее дочь связала судьбу с мужчиной, чей отец когда-то ставил силки…

– Осторожнее месье, не стоит так расхваливать родословную вашей племянницы, – предостерег генерал. – Может, мать ее действительно была благородных кровей, но вот отец ее был пиратом. Не стоит об этом забывать.

– Я… я и не забываю, но… – Фонтейн запнулся: очевидно, не ожидал, что ему представят такой аргумент.

– Дорогой, если майор хочет на ней жениться, я не вижу причин для беспокойства, – вставила мадам Фонтейн.

Камилла перевела взгляд с Саймона на дядю, потом на тетю. Лицо ее выражало тревогу.

– Но я не желаю выходить замуж за майора!

– Камилла… – предупреждающе прошипел Саймон.

– Не желаешь? – взревел дядя. – Как это понимать? Задрать перед ним юбки ты желала, а замуж за него не желаешь? Ты что, хотела побыть для него бесплатной шлюхой?

Саймона охватила какая-то необъяснимая ярость.

– Не смейте называть ее шлюхой! – рявкнул он и шагнул вперед. – А не то мы все-таки встретимся с вами на рассвете.

Камилла схватила его за руку:

– Не надо, Саймон, я сама все улажу.

– Нечего тут улаживать. Мы поженимся, и дело с концом.

– Я предпочел бы с тобой сразиться, – огрызнулся Фонтейн. – Хорошо бы убить тебя, а ее отправить в монастырь. Тогда она больше не сможет позорить семью своими суч… своими скандальными выходками!

– Не пойду я ни в какой монастырь! – Камилла почти кричала. – Я сама сумею о себе позаботиться. Уйду жить к дяде Жаку и стану швеей, или гувернанткой, или…

– Только через мой труп! – прорычал дядя Огаст. – Если ты опозоришь семью, уйдешь жить к этому мерзавцу да еще и начнешь работать, тебе не видать больше своих кузенов и тетю! Ты слышишь? Ты для всех нас умрешь!

Камилла отступила на шаг назад. Она испытывала ужас перед неистовствами дяди.

Но Фонтейн, похоже, был намерен выплеснуть все, что накипело у него на душе:

– Я долго терпел намеки на твое скандальное прошлое. Видел, как ты всячески мешаешь мне устроить для Дезире подходящую партию. Своими дерзкими речами и неподобающим женщине поведением ты сумела настроить против меня мою жену! Хватит! У тебя один выбор: или замужество, или монастырь. Решай сама!

Саймон простонал, увидев, как ошеломлена и обижена Камилла. Какой же все-таки скотина ее дядя! Похоже, что с Саймоном ей будет лучше, чем в семействе этих ненормальных Фонтейнов.

– Могу я поговорить с Камиллой наедине? – спросил он, стиснув зубы.

– Ты уже достаточно наговорился с ней наедине, подонок! – огрызнулся Фонтейн.

– Огаст, – прошептала мадам Фонтейн, положив руку на плечо мужа. – Дай им поговорить минутку. Ничего не случится: мы ведь все тут.

Фонтейн насупился, но жену послушал.

– Так уж и быть. Минутку, не больше. Далеко не отходите.

Саймон кивнул и отвел Камиллу чуть подальше, где они могли говорить вдали от посторонних ушей.

– Послушай, принцесса: выйти за меня замуж – лучший выход. Ты сама это понимаешь.

Камилла подняла на Саймона умоляющий взгляд:

– Ну как ты можешь такое говорить? Ведь ты не хочешь на мне жениться, да и сама я не хочу выходить за тебя замуж. Так зачем же нам навеки связывать судьбы? Из-за того, что дядя Огаст меня ненавидит?

Саймона задело то, что Камилла не хочет выходить за него замуж. Впрочем, это ничего не изменит. Слишком многое было поставлено на карту.

– Если мы не поженимся, тебе худо придется. Ты будешь вынуждена работать, а ведь никогда не работала. Даже не знаешь, что это такое.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что забота о детях и уборка в доме не работа. Уверяю тебя, за свою жизнь я достаточно наработалась и не вижу причин, почему бы мне не работать точно так же за деньги.

– Прости, не хотел тебя оскорбить. – Саймон пристально посмотрел на Камиллу. – Не сомневаюсь, ты в состоянии справиться с любой работой. Но ты же слышала, что сказал твой дядя: если ты будешь работать, он не позволит тебе видеться с родными. – Он понизил голос и предъявил решающий козырь: – К тому же тогда ты не сможешь помешать браку Дезире с месье Мишелем.

– Так нечестно. – При лунном свете было видно, что в глазах у Камиллы блестят слезы. – Моя кузина втайне бесстыдно отдается мужчине, а я просто поцеловалась, и что же? Меня застают и наказывают, будто я совершила такое же преступление, как и моя кузина.

При этих ее словах Саймона всего передернуло.

– Неужели брак со мной такое уж страшное наказание? Я тебе, наверное, очень неприятен?

– Нет, что ты… Я совсем другое имела в виду. Просто… – Камилла потупила взгляд и принялась нервно теребить в руках веер. – Просто я всегда думала, что выйду замуж за того, кто действительно этого захочет, а не за того, кто будет вынужден на мне жениться.

Он испытал облегчение. По крайней мере она не питает к нему ненависти.

– Но я хочу тебя, Камилла! Ты же сама в этом убедилась.

– Ах нет, я не то имела в виду, когда… В общем… как бы это сказать… Я знаю, что на самом-то деле ты меня не любишь. Ты много раз давал мне понять, что от меня только одни неприятности. Будь у тебя выбор, ты бы никогда на мне не женился. Ведь правда?

Саймон ответил не сразу. Он сознавал, что от его слов может зависеть их дальнейшая судьба.

– Не хочу тебе лгать, Камилла: я действительно пришел сегодня сюда не за тем, чтобы найти себе жену. Конечно, брак с тобой создаст множество проблем, которые… – Саймон запнулся. Как бы он хотел рассказать ей всю правду про Лизану! Но об этом не может быть и речи. – Ну, да это не важно. Важно другое: всякому мужчине рано или поздно надо обзавестись семьей. И, честно сказать, если уж мне пришло время жениться, из всех женщин, которых я когда-либо знал, я бы выбрал именно тебя.

Камилла прикусила губу и отвернулась. Саймон подошел к ней и положил ей руку на плечо:

– Знаю, ты, наверное, мечтала о более страстном признании в любви, но разве этого мало? Согласись: нас необъяснимо влечет друг к другу. Хотя мы иногда и ссоримся, однако в целом мы неплохо ладим друг с другом. Никто из нас не пользуется большим успехом в обществе, потому что мы оба привыкли делать то, что хотим, и говорить то, что думаем. Кроме того, в браке есть и другие удовольствия. Знаю, что тебя это смутит, но мы испытываем друг к другу некое влечение. А это хоть чего-нибудь да стоит.

– Да, но… – Камилла подняла на Саймона глаза. – Не знаю, смогу ли я сделать тебя счастливым. Я никогда не сумею стать робкой, покорной женой, о какой мечтают все мужчины, такой женой, которая никогда не высказывает своего мнения и ни на что не жалуется.

– Не все мужчины мечтают о таких женах, поверь мне. Только креолы помешаны на женской кротости. Лично я уже через два дня жизни с таким созданием соскучился бы до смерти. – Саймон улыбнулся. – Зато с тобой точно не соскучишься.

Несколько секунд Камилла молчала, затем вздохнула:

– Так мне и надо. Не нужно было тебя шантажировать. Теперь вот меня шантажируют, и мне это вовсе не нравится.

Саймон хотел было возразить, но Камилла остановила его:

– Не волнуйся, я выйду за тебя замуж. У меня ведь не остается другого выбора.

Это было правдой, но в первый раз за этот вечер Саймону захотелось, чтобы все было по-другому. Сам он не мечтал на ней жениться, но почему-то хотел, чтобы она желала выйти за него замуж. Конечно, это было несправедливо, но его гордость задевало то, что Камилла принимает свое предстоящее замужество как венец мученицы. Да может, если бы не он, она бы никогда и замуж-то не вышла, а все равно артачится! Может, когда они поженятся, она поймет, что брак с ним не так уж ужасен, как ей теперь представляется. Саймон об этом позаботится.

– Пошли скажем им о нашем решении, – предложил Саймон.