На всякий случай мы посторонились, и как раз вовремя. Из-за деревьев показались первые бегуны – мои однокурсники, самые крепкие и выносливые ребята вроде Сэнди и Боба. Я тотчас отступила в тень раскидистого дуба, лишь бы они меня не снесли. Уж не знаю, что страшнее: повстречаться с местным поползнем или же с Уиллардом Эвансом в тот момент, когда прогуливаешь его урок.

– Левой! Левой! – командовал Сэнди. – Вперёд бежать! Не отставать! Будущим легионерам не положено зевать!

Из своего укрытия мне было видно, как Рейчел, зардевшись, помахала рукой Сэнди, а тот послал девушке воздушный поцелуй. Мелинда и Тина без стеснения подхватили кричалку, и только Эмбер недовольно поджала губы. Неужели никому из парней она не нравится? Насколько я поняла, свободных девушек здесь разбирают быстро.

Первая группа спортсменов скрылась за поворотом, но профессор Морстед не успел рассказать о способах приготовления отвара из придорожника, как на дороге показалась следующая группа, более многочисленная. Вот пробежал Сэм Голдсмит с перекошенным от натуги лицом, за ним тащился Дункан Уоллес, а вот пронеслась Джулия Мартиндейл, практически наступая Сайрусу Талботу на пятки. Казалось, спортсменам не было конца! Они тяжело дышали, обливались потом, почти не обращали на нас внимания и не излучали такой жизнерадостности и гордости за свои кителя, как Сэнди и Боб. Но девушки (разумеется, кроме Эмбер) решили поддержать и их.

– Вперёд, друзья, за победой! Мы в вас верим! – кричала Рейчел и махала большим листом придорожника.

– Левой! Левой! – скандировали Мелинда и Тина. – Вперёд бежать! Не отставать! Будущим легионерам не положено зевать!

Я же шаг за шагом отступала в глубь леса, прикрываясь дубовой веточкой и стараясь слиться с растущим на деревьях мхом, и с бьющимся сердцем ожидала появления Уилла. Раз десять, как мантру, повторила фразу: «Он меня не заметит. Я хорошо спряталась и стою довольно далеко от дороги. Мне бояться нечего». Но если бы эта мантра работала!..

Как вдруг из глубины леса послышались подозрительные шорохи. Кто-то бежал сломя голову через лес, прямо на меня, мимикрирующую под дерево. Дикий кабан? Медведь? Сбежавший из секретной лаборатории хаосит?

И это нечто невообразимо быстро приближалось.

Что делать? Бежать? Звать на помощь? Упасть в обморок?

Мамочки!..

Но когда из-за деревьев показались Беджер Фрипп и Мейси Ходжес, я вздохнула с облегчением. Надо же так испугаться!

С этими парнями мне приходилось сидеть за одним столиком в столовой, и я, наконец, выучила их имена. Беджер оказался тем самым парнем со шрамом на щеке, а Мейси – его лопоухим приятелем.

– А ты что здесь делаешь, Блэкстон? – спросил Беджер, с трудом справляясь с участившимся дыханием. – Тоже решил срезать?

– У меня занятие по травологии, – ответила я.

– Везёт же некоторым! – с неприязнью бросил Мейси и задел меня плечом, хотя мог бы свободно пробежать между соседними деревьями.

– Фрипп! Ходжес! Я вам всыплю штрафных за нарушение дисциплины – мало не покажется! – раздался громоподобный голос, и из зарослей малинника в паре футов от меня выскочил Уилл Эванс собственной персоной.

Спряталась, называется.

– Эй, хилый! – Уилл на ходу скользнул по мне взглядом, видимо, не признав. – Ты вроде не из моей группы?

– Никак нет, сэр, – проблеяла я, – я с целителями.

– А китель почему чёрный?

– Зелёных не хватило.

– Тогда счастливо оставаться. Пауков не боишься?

– Каких пауков? – не поняла я.

Но Уилл уже скрылся за ветками папоротника. А я поглядела вверх и едва сдержалась, чтобы не завопить от ужаса. Потому что на липкой паутинке прямо у меня над головой застыл огромный мохнатый паук! А если бы это был не паук, а змея?! Пресвятые боги, вот это меня угораздило!..

И я вслед за Эвансом припустила в сторону дороги.

– Попались, немощи! – злорадно пробасил Уилл. – Я вас так проучу, что вы навсегда забудете, как нарушать прямой приказ старшего по званию!

Он тащил за воротники сразу обоих нарушителей – и Беджера, и Мейси – так легко, словно это не стоило ему совершенно никаких усилий. Мне внезапно стало жаль сокурсников, хотя я их и недолюбливала. Что удумал Уилл? Неужели всыплет этим доходягам тумаков? Лишит ужина и прикажет бегать ночью вокруг корпусов? Заставит забрать документы из академии? Скорее, всё из перечисленного и именно в такой последовательности, вряд ли Уилл ограничится одним видом наказания.

Когда я, измотанная и морально, и физически, вернулась к себе, Уилл продолжал измываться над первокурсниками.

Из окна моей спальни было прекрасно видно, как несчастные легионеры осваивают спортивные тренажеры. Самые крепкие парни ещё как-то держались, что уж говорить о лузерах и середнячках!.. Эванс и сам вместе с остальными бегал, приседал, отжимался, поднимал тяжести, при этом, казалось, ничуть не уставая. Он вообще не останавливался ни на минуту, словно в него вживили электромотор. Может, ему тоже помогают целительницы?

Отстающих не бил – я следила за этим особенно пристально. Видать, кто-то всё-таки проявил здравомыслие и доложил декану, а тот повлиял на Эванса. Зато он щедро поливал студентов самыми последними словами – это мне было слышно сквозь открытую форточку. На девчонок и вовсе внимания не обращал, видимо, считая их недостойными звания легионера.

В какой-то момент мне показалось, что Уилл, подняв голову, смотрит прямо на меня, и отпрянула от окна. Сердце заколотилось, словно меня застали с поличным.

Когда я снова решилась выглянуть на улицу, первокурсников уже не наблюдалось. Только Уилл продолжал подтягиваться на турнике, как будто ему мало было.

Как бы поступил на моём месте Крис? Конечно, не стал бы бросаться обвинениями и объявлять выпускникам войну. Просто потому, что он обожает спорт и отжаться пять сотен раз подряд для него не проблема. А тех, кто со спортом на «вы», он бы и сам заклеймил немощами.

Что тогда остаётся мне?..

Вечером разносили почту. Сперва я не хотела открывать дверь, ведь на мне отсутствовали бандаж и бинты, но в конце концов открыла, прикрывая отчетливо выступающую грудь книгой.

– Блэкстон? Кристофер? – вопросил высокий широкоплечий парень, один из тех, кого я видела утром в одной компании с Мёрфи и Стюартом.

– Он самый.

– Тебе письмо. И в следующий раз не заставляй меня ждать, ибо выбью дверь и засуну тебе эту бумажку сам знаешь куда.

Каков грубиян! Тем не менее я извинилась:

– Простите, сэр. Я заснул с книгой и не сразу услышал.

– Анатомия и физиология хаоситов низшего уровня? – прочитал название он.

– Вроде того.

– Вам разве это уже преподают?

Ну чего он пристал!..

– Меня просто интересует данная тема.

Громила хмыкнул и вручил мне конверт. Хорошо, что письма разносит не Уилл Эванс, потому что на моём было написано: «Дортмундская академия легионеров и врачевателей, кадету первого курса факультета легионеров Кристоферу Блэкстону от сестрицы Кристины Блэкстон». Почерк женский, незнакомый. Скорее всего, писала Эмма.

– Ну? – прогремело над головой.

Я вздрогнула. Совсем забыла о стоявшем столбом старшекурснике!

– Извините, вы что-то хотели?

– Ответного письма не будет? Маменьке весточку не передашь?

– А вы читаете переписку? – осторожно спросила я.

– Очень надо! – фыркнул громила. – Но твою непременно прочту, уж больно ты подозрительный.

– Нет, спасибо, сегодня я не побалую родных письмом.

Громила издал странный звук, отдалённо напоминающий смех, и удалился.

А я с жадностью разорвала конверт. Письмо оказалось скупым и коротким, в стиле брата, и написано его почерком:

«Здравствуй, Крис! Поздравь меня, отныне я официально женат. Эмма чувствует себя хорошо и просит передать тебе наилучшие пожелания. В Хантергрине замечательная погода, море тёплое, можно купаться. Отец нанял целую команду сыщиков, чтобы тебя найти, так что затаись там и не высовывайся. Все думают, я в Дортмунде вместо тебя. Письмо сожги. Отвечать не нужно, в целях конспирации мы сменим гостиницу – всё равно Эмме здесь не очень нравится. С любовью, К.».