Литмир - Электронная Библиотека

Учитель с авторитарным стилем преподавания обладает сильной волей и сильной абстрактной логикой. Такой учитель сильный, хорошо объясняет материал, умеет держать дисциплину на уроке, способен заставить всех выполнить домашние задания. Вот только какой отпечаток он оставит на характере, здоровье и судьбе своих учеников и какой класс получат коллеги в среднем звене?

Учителю с либерально-попустительским стилем трудно воздействовать на класс. Приходится приспосабливаться к детям, идти на уступки, смотреть сквозь пальцы на отступления от правил, нарушения дисциплины, невыполнения домашних заданий. Здесь многое зависит от личных качеств учителя. В обсуждаемом классе учительница любила детей, владела методикой работы в начальной школе, и это смягчило воздействие на них не самого лучшего стиля преподавания.

Для сравнения расскажу об учительнице с таким же стилем преподавания в другой школе. Когда она пришла в школу, ей дали первый класс. У неё не было ни опыта работы, ни любви к детям. Ей нравилось быть в роли учителя. Хорошенькая, любящая наряжаться, уроки вела сумбурно. Неуспешность объясняла тем, что ей мешает Коля – непоседливый, шустрый мальчик. Вот если бы не Коля, как бы всё было замечательно! Через год ей удалось «сплавить» Колю в сборный класс, который сформировали из учеников, переведённых из других школ, где они не справлялись с программой, и из своих, не очень удобных учителям. Через несколько лет я встретила его как-то на улице во главе небольшой группы отчаянных ребят. Дальнейшая его судьба мне неизвестна.

Избавившись от Коли, она тут же нашла другого мешавшего ей ребёнка. Когда дети перешли в третий класс, она оставила их, перейдя в гимназию.

В методических вопросах ей помогала лучшая учительница школы, замечательный человек и учитель от Бога. Сочетание демократического стиля, ответственности за каждого ребёнка, мягкости и одновременно требовательности, блестящей методики давали великолепные результаты. Маленькая школа, расположенная на окраине города, в годы выпусков её бывших учеников начальных классов имела самое большое в городе количество золотых и серебряных медалей.

Именно её директор школы попросила взять брошенный класс. В первой половине дня она работала в своём втором классе, а во вторую смену – в третьем. Тогда она проверила знания третьеклассников, оказалось, что они усвоили только программу первого класса, да и то не в полном объёме. Дисциплины на уроках не было вообще.

За оставшиеся три с половиной четверти она прошла с ними программу частично первого класса, полностью второго и третьего классов. В конце года, как всегда, в её втором классе был конкурс чтецов. Меня пригласили в комиссию. Я была потрясена: как она смогла этого добиться! Дети читали стихи отчётливо, эмоционально. Каждый читал два стихотворения, из которых одно было домашней заготовкой, а второе – по жребию, который дети вытягивали как экзаменационный билет. Таких бумажек было тридцать.

Комиссия была в затруднении: сложно было было выбрать лучшего из лучших.

Это был праздник, её триумф!

После конкурса чтецов она отпросилась у директора, сказав, что плохо себя чувствует и хочет дня три побыть дома. К концу третьего дня она потеряла сознание. В больнице ей не смогли помочь, ещё через три дня она скончалась от обширного инсульта в возрасте 58 лет.

Такой шлейф потянулся за учительницей, которую непонятно зачем приняли в педучилище, непонятно чему научили и непонятно зачем дали диплом педагога: изначально была ясна её полная профнепригодность.

Учительница класса 1-ИД (демократический стиль) обладала терпением, ответственностью, даже гиперответственностью и любовью к детям. У неё была способность вести за собой в духовном плане, сильная интуиция, некоторая отстранённость от конкретного момента, артистичность. Ей была свойственна спокойная выдержка, основанная на сильном типе нервной системы и на сочетании интроверсии и экстраверсии, а так же объективность.

Глава 2 КУДА УХОДЯТ ПОДРОСТКИ

Компании, тусовки

Если подростку плохо в семье и не везёт в учёбе, он будет стремиться создать хоть какой-то комфорт внутри себя. Легче всего это сделать с помощью друзей. Где их искать? Родители не стали друзьями. Учителя тоже. Одноклассники? Он неуспешен, незначим для них. Значит, где-то на улице. В своём подъезде. На чердаке. В подвале.

Андрей

Андрей учился тогда в восьмом классе. Высокий, немного рыхлый, слегка полный – от бабушкиных блинов и макарон. Фамилия – Толстиков, прозвище Толстый, сильно его задевавшее. Родители развелись, так он оказался у бабушки. Жили они с бабушкой на грани нищеты. Андрей ходил в одном и том же свитере, обедал в школе бесплатно.

Компания, которую он нашёл себе, собиралась в каком-то подвале. Натаскали туда старых матрасов и обосновались на сухом островке, посреди воды и крыс. Играли на гитаре, пели песни, выпивали, баловались лёгкими наркотиками. Мне он пожаловался на «глюки»: смотрит на кого-нибудь или что-нибудь, а перед глазами – необычный свет, как будто неземной. Закроет глаза – свет сильнее.

Школу Андрей закончил, поступил после одиннадцатого класса в технический колледж.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

В Андрее сочетаются флегматик и меланхолик. Такое сочетание даёт мягкое обаяние, умение идти на компромиссы. При недостаточном родительском надзоре на первый план выступает принцип удовольствия, слабая волевая мобилизация, зависимость от близкого окружения, в том числе друзей и приятелей.

Женя

Женя сумел восстановить против себя всех своих родственников, кроме деда, всех учителей, кроме учителя истории и одновременно директора школы, своих одноклассников, завхоза и библиотекаря.

У него была редкая способность нащупывать болевые точки человека – и бить по ним, точно соизмеряя силу удара с возможным ответом. Его ненавидели все, и он отвечал им тем же.

В моём кабинете ему понравилось. Он проводил в нём все переменки, задерживался после уроков, иногда провожал до дома, беседуя со мной на отвлечённые темы. У него была своя компания, состоявшая из таких же неприкаянных мальчишек, которыми он верховодил. Это были его друзья, он брал ответственность за них на себя. Встречи с попойками, курением, матерщиной, с лёгкими наркотиками происходили на чердаке его дома. Мама и бабушка были рады, что он здесь, рядом, не надо бегать, разыскивая его по городу. Я делала вид, что не знаю ни о его изгойстве, ни о его компании, ни чем они там занимаются. Ко мне он поворачивался своей лучшей стороной. Ключом доступа к нему, паролем было слово дружба. Мы с ним дружили как могли, до поры до времени.

Но когда жалобы на него, почему-то обращённые ко мне, стали сыпаться со всех сторон, когда в школе стали относиться ко мне настороженно, а его одноклассники перестали забегать ко мне в кабинет на переменках или сбегать ко мне с уроков, я сказала ему:

– Женя, мы с тобой играем в странную игру. Или мы друзья, и тогда будем говорить открыто обо всём, что нас тревожит, или мы просто знакомые, и тогда будем сохранять вежливость, и только.

Женя принял новые условия внешне спокойно. Мы здоровались, иногда перебрасывались на ходу парой фраз:

– Как дела?

– Спасибо, нормально. А у вас?

– Более-менее.

Однажды он зашёл в кабинет, поздоровался, я ответила, но как-то вяло, не отрывая глаз от бумаг.

– Как ваши дела?

Я вместо ответа буркнула что-то нечленораздельное. На меня накатило странное настроение: я потеряла интерес ко всему – к себе, к тому, что вокруг, к собеседнику. Как будто растворилась, распределившись по стенам, шкафу, стульям, бумагам. Как будто меня не было. Пустота. Нуль присутствия.

5
{"b":"903397","o":1}