Они попытались объяснить, что дар нужен для безопасности. Что он спасает их. Но бабушка из всей сбивчивой истории услышала только одно: едва «бес» вырвался наружу, вокруг стала твориться небывальщина. Она была уверена: дело в сарафанах. Молила никогда их «не выпускать». Обещала научить этому.

Утром в понедельник отец Кристины, суровый коренастый мужчина лет пятидесяти, широкоплечий и смуглый, так не похожий на свою квёлую болезненную дочь, теперь ещё и придавленную страшным открытием, увёз обеих девочек в город. Баба Маша всё выпрашивала клятву. Казалось, она была готова ползать на коленях, и оттого у Ани волосы вставали дыбом. Ей стало так жаль эту потрёпанную жизнью женщину, лишённую даже тени покоя на старости лет. Мария Фёдоровна принесла Кристине самую последнюю, жуткую жертву – высвободила «беса», чтобы вместе с внучкой одолеть его. Было бы так просто пообещать это. Но они не могли.

Кристина сбежала от своей бабушки испуганная, обескураженная кошмарной историей. Она с самого начала страшилась того, что стало происходить с ними, и теперь окончательно растерялась.

В логике несчастной был смысл. Сарафаны в горошек притягивали нечисть, словно магнит. А если проблема и правда в них?

Салли убеждала Аню, что её сила точно не от лукавого, что уж она-то – принцесса погибшего лунного королевства. Это её природа. Должна быть причина, объясняющая и то, как такая магия попала в семью Марии Фёдоровны. И Евгении Витальевны.

Собравшиеся на совет друзья утешали Кристину. Ведь демоны Ники преследовали его и без «бесовского костюма». Ведь они, все они, не ищут встречи с нечистью, а если та нападает сама – нужно противостоять. Помогать людям. «В этом наше предназначение!» – твердил Ника.

Кристина не знала, что делать. Как относиться ко всему этому. Как осушить слезы бабушки.

По крайней мере друзья уговорили её не прекращать тренировки дома у Евгении Витальевны. Чтобы она могла защититься. Чтобы старушке не пришлось её хоронить. Но такая постановка вопроса ещё больше пугала Кристину.

Аня сама ходила пришибленная. Когда начинала думать о Марии Фёдоровне – покрывалась мурашками. Умиротворить ту сейчас способна лишь ложь во спасение, раз уж она не хочет внять их рассуждениям и доводам. Но обман Кристина считала неприемлемым.

Она снова начала бояться. Тогда как Аня, вернувшись из села, загорелась безудержным желанием выяснить тайну загадочного костюма.

Бабушка Маша не сдавалась до середины сентября. Звонила внучке что ни день. Умоляла. Даже грозилась приехать.

А потом умерла от обширного инфаркта. Бес всё-таки сумел её сломить.

Наверное, Кристина никогда не сможет простить себе этого.

Сегодня тернистый путь долга уводит нас в незнакомый враждебный мир. Во мне нет страха: ему не место в сердце истинной жрицы Храма Луны. Но смутная тревога сковывает нас с сестрой с того часа, когда обязательства раскинули вперёд, в неясную даль, укутанную туманом дорогу.

Я не привыкла думать о предстоящем: мы всегда жили прошлым и теперешним. Смотрели только назад и не устремляли взоры ко грядущему даже в мечтах. Мечты нам не свойственны. Мы жрицы минувшего, хранители былого.

А ныне нам нужно уберечь будущее.

Она появилась тенью ветра и ураганом смела нашу реальность. Теперь мы неприкаянные странницы, бредущие в неизвестность на поиски тех, кого следует защитить; тех, кого извечно кляли как слабаков и дезертиров.

Её скрывали чёрные одежды, и лишь руки, бледные и бескровные, показывались из-под них, сжимая надтреснутое зеркало, вестник судьбы.

Она назвала себя Предсказательницей, и все мои инстинкты, склонив голову, вопиют о том, что мы должны верить ей.

Наш род на грани гибели, и только мы с сестрой способны понять до конца масштабы незримой опасности. Только мы ещё помним. И властны что-то спасти. На просторах чужого мира, где затерялись тысячи наших далёких родственников, обречённых на неотвратимую смерть. С каждым днём их число уменьшается.

И вот мы уходим из храма прошлого навстречу будущему в надежде, что ещё можем его сохранить.

Она выступает из мрака, и Аня чувствует, как вокруг шеи змеёй овиваются эластичные руки. В висящем впереди огромном зеркале явственно видно отражение резиновой демоницы, которая душит её, скаля свои ужасные акульи зубы. И хохочет.

Аня проснулась в холодном поту и, тяжело дыша, схватилась за горло. В комнате ещё совсем темно, воздух спёртый: вчера мама включила в доме отопление. Салли спит на компьютерном стуле, уткнувшись рыжей мордочкой в пушистый хвост. Аня потёрла белёсый, почти невидный шрам, оставленный на её груди когтями Духа Справедливости, и вздохнула. А потом опять улеглась на подушку, покрепче обняв своё главное сокровище – плюшевого мишку, подаренного Никой на её шестнадцатилетие.

Резиновая демоница снилась уже третий раз за последние две недели. Это действительно беспокоило, и недавно Аня поймала себя на мысли, что боится ложиться спать, чтобы опять не повстречаться на просторах Морфея со столь реалистичным монстром.

Задремать до утра вновь так и не удалось, а будильник заставил и вовсе покинуть уютную постель.

Аня вставала в школу без посторонней помощи и почти за час до Стасика. Салли недовольно пошевелилась. Хорошо быть кошкой!

И очень плохо подниматься в полседьмого. Особенно если с начала четвёртого маешься от бессонницы.

Заспанная мама растолкала Стаса, и тот стал опаздывать в обычной манере. Аня задумчиво жевала бутерброд и листала избранные странички в интернете, бессовестно замазывая жирными пальцами панель папиного ноутбука. Ничего нового или интересного она не нашла, тем более что свой любимый сайт – сервис электронных дневников – Аня бросила ещё летом. Когда Салли проведала об откровениях по поводу Духа Справедливости в Сети, она устроила грандиозный скандал, заставила удалить записи и долго ездила по мозгам. Причём никакие заверения в анонимности и клятвы, что среди Аниных виртуальных друзей есть две Беллатрисы Лестрейндж23 и эльф, описывающий быт в Травяном королевстве рассвета, кошку не усмирили.

Сонька вскочила сегодня на удивление рано и мешала маме выпроваживать навстречу знаниям старших отпрысков. Бабушки Клары ещё не было, её привозил Юра-водитель, доставлявший детей на занятия.

На кухню вошёл папа, и Аня быстро захлопнула ноут, опасаясь головомойки. Что-то насвистывая, Александр Суханов принялся жарить огромную яичницу. Внизу в гардеробной мама ругалась со Стасей из-за стёганых штанов.

– Я еду домой на машине, в школе тепло! – протестовал братец так громко, что было слышно за столом.

Аня изучающе оглядела свои тонкие джинсы. Она будет ехать на маршрутке, и мама обязательно…

– Аня, наденешь длинное пальто и зимние сапоги, – объявила Анжела Суханова из гостиной. – Ты в колготах?

– Да, – живо солгала принцесса Авелилона. – Мам, там не холодно! Зябко только утром. Можно всё-таки куртку?

– Да что за дети?! – возмутилась мама.

– Там плюс пятнадцать, – вступился за дочку отец.

– Да, – Аня открыла ноутбук и быстро протёрла полотенцем клавиатуру. – Где Юра, уже восемь часов?

– Стас, восемь! Немедленно надевай штаны! – взвилась Анжела.

– Ма-а-а-ам!!! – раздалось сверху. – Где мои та-а-а-апоськи?!

Зазвонил домофон. Аня схватила сумку и побежала в коридор: пускать бабушку, брать короткую куртку и прятаться в машину до того, как неповиновение кто-нибудь обнаружит.

Из-за Стаса они теперь страшно опаздывали. Но куда спешить в понедельник?

Вот уже больше года первым сокращённым уроком в начале недели шёл классный час. Его все старались прогуливать, но раз на раз не приходится. К тому же куда проще приезжать в школу с водителем, а не толкаться в забитых маршрутках ради двадцати лишних минут сна.