Отдыхающая, вероятно, нашла того, кого выискивала, потому что уверенно направилась к загорающему на топчане мужчине лет тридцати пяти, когда Аня сняла очки.

Уж повидавшая монстров на своём веку, она всё равно вздрогнула и даже чуть не вскрикнула. Теперь ясно: кожа незнакомки не просто бледная, она мертвенно-синяя. Аня вытаращила глаза.

Больше никто повышенного внимания не проявлял.

Пока принцесса Авелилона пыталась прийти в себя, страшная купальщица достигла цели, наклонилась и… оседлала лежащего человека, который будто этого и не заметил. Синюшная женщина изогнулась и впилась губами в его рот. Если бы не замогильный цвет дамочки, эта сцена была бы довольно откровенной и совсем неуместной для людного пляжа. Но сейчас Аня взирала на происходящее с ужасом.

Целуемый зашевелился, сел, прижимая одну руку к сердцу, другую – к горлу. Купальщица выпрямилась вместе с ним, не прерывая процесс. Загорающая рядом почтенная матрона, скорее всего жена, игнорируя любвеобильную утопленницу, обеспокоенно что-то произнесла на неизвестном Ане языке. В этот момент всё прекратилось, ирреальная женщина спрыгнула в песок, мужчина застонал, и его супруга кинулась помогать: поцелованный почти сразу потерял сознание.

А пловчиха с синей кожей спокойно пошла к воде. Разбухшие ноги уже коснулись моря, когда Аня побежала в её сторону.

– Эй! – окликнула она, но утопленница не сразу сообразила, к кому обращаются.

А когда поняла это, дёрнулась, отскочив и уставившись на Аню, которая в свою очередь застыла, не отводя взгляд. На заднем плане сомлевшего курортника пытались привести в чувство. Синяя леди таращилась на Аню, а Аня – на неё.

Утопленница шагнула вперёд – принцесса Авелилона отпрянула, чем окончательно убедила чудище в том, что ясно его видит.

– Ты кто такая? – хрипло спросила женщина по-русски.

– А вы? – нетвёрдо ответила вопросом на вопрос Аня.

– Слушай, мелюзга, не нарывайся! Забудь обо всём, усекла? – с этими словами средиземноморская Офелия18 метнулась в волны и скрылась в пучине.

Ошеломлённая Аня стояла, совершенно не зная, как быть. Тем временем поцелованного уложили на покрывало и вчетвером понесли к корпусам какие-то парни. Его жена бежала следом, обмахивая пострадавшего газетой и охая.

Аня попятилась, отошла к своему топчану и села, вперившись в ровную поверхность воды.

Это что вообще такое? Ведь женщину не замечали другие! Кроме Ани. И значит, надо что-то сделать. Потому что не понятно, выживет ли турист и что с ним случилось. Но что можно предпринять? Сказать кому-то? Ещё не хватало по возвращении разделить палату с мамой Кристины Прошиной…

Вздрогнув, как от удара током, Аня подскочила и, быстро собрав свои вещи, кинулась в отель.

* * *

– Синяя, как труп. И её никто не видел! – сердито цедила Аня, понижая голос.

Она стояла на балконе номера, бросая нервные взгляды то на исходящую чёрным паром трубу котельной, то на пустую комнату за стеклянной дверью. Мама и Соня или куда-то ушли, или ещё не приходили, и Аня нелегально звонила с мобильного старшей родственницы Кристине, рискуя разорить фирму своего отца, на которую оформлен номер.

– Я не могу говорить долго, ты понимаешь, сколько это стоит?! – прошипела принцесса Авелилона. – Сообщи как-то Салли, она сейчас у дедушки с бабушкой, и соберитесь вчетвером с Никой и Евгенией Витальевной. Расскажи им. Как я объясню тебе, где живёт бабушка? – простонала Аня. – Я не помню адрес… Спрошу у мамы и скину SMS-кой. Вы должны придумать, как мне себя вести! Откуда я знаю, как ты свяжешься с моей кошкой?! Да говорю же: её видела одна я. Как можно бездействовать? Хорошо, буду держать тебя в курсе. Постараюсь. Всё-всё, пока.

Осознавая, что при тарифе одиннадцать долларов в минуту она скорее пустит папу по́ миру, чем сможет держать оставшихся на родине друзей в курсе, Аня загрустила. Что делать теперь – неясно. Кристина не сказала ничего путного, только поохала. Охать Аня могла и сама. Если бы понять, что произошло с мужчиной и откуда взялась столь предприимчивая покойница…

Вечером за ужином Аня обнаружила пострадавшего за одним из столов. Он был бледен и молчалив, а его жена взволнована, и всё что-то тараторила вроде по-немецки. Она пыталась накормить супруга супом, но тот ел мало, и очень скоро пара покинула столовую, медленно и с остановками перебираясь в сторону лифтов.

Аня задумчиво резала мясо на своей тарелке. Жив – и это уже радует. Но она всё равно не может игнорировать такой инцидент, тем более вопрос, сколько раз подобное уже происходило и ещё повторится. Ведь не может же? Ника вот считает, что бороться со сверхъестественным – его долг, раз он это видит. Аня же не ударит в грязь лицом и не оставит отдыхающих без помощи?

Она невольно искала людей, кажущихся больными или слабыми, но ничего такого не заметила. Сопливый мальчонка-китаец не в счёт. Это не плохо, но лишает возможности единственного продвижения в деле.

Если бы «превратиться в воина» (как выражается Евгения Витальевна) и попробовать напасть на утопленницу… Но нельзя же ходить постоянно в боевом наряде, ожидая у моря погоды! А перевоплощаться на глазах у всех равно самоубийству. Ситуация как будто безвыходная…

– Что-то случилось? – осторожно спросила мама. – Ты нормально себя чувствуешь?

– Всё в порядке.

Ночью Аня очень долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя. Придумать, что бы всё это означало, не удалось. Зато определённый план таки сформировался.

Утром она заперлась в ванной и там воспользовалась Священным камнем, а затем аккуратно сняла сарафан и всю сопутствующую экипировку, не забыв даже про серьги (потому что вообще-то её уши проколоты не были), и натянула купальник. Час ушёл на обрезание и подпиливание слишком длинных и к тому же почти стальных ногтей. Аня поняла, что они не покрыты чёрным лаком – это цвет самих пластин. Пришлось изничтожить весь свой маникюрный набор и ещё мамин в придачу (зададут по первое число!). А сколько потрачено времени и сил…

Задержка вызвала бурю негодования у Стаса, который ругался под дверью, а потом и вовсе начал дёргать ручку, как бесноватый. В итоге семья отправилась завтракать без неё.

Поцелованного вчера туриста в отведённом для еды павильоне не наблюдалось, а его жену Аня заметила семенящей по залу и собирающей продукты в пластиковые контейнеры. Следя за ней, принцесса Авелилона укрепилась в решении: утопленницу нужно найти и остановить.

До полудня защитница средиземноморского побережья бродила по пляжам, проходя бесконечные зоны отдыха, но никаких синих женщин на них не узрела. Зато закрались нехорошие мысли о том, что женщин этих может быть много. Что, если они – демоны какого-нибудь нового страшного врага? Сколько таких противников ещё отыщется, если обращать внимание на всё, что недоступно другим? А она тут одна. Или вдруг она больше не увидит утопленницу – и придётся улетать? Ещё хуже, если с монстром столкнутся мама, Соня, Стас или Рустик с Полиной…

Одолеваемая самыми мерзкими предчувствиями, Аня наскоро перекусила и опять ушла к морю, пробыв там почти до вечера. Это снова ничего не дало.

Она встретила синюю женщину на следующий день при весьма трагических обстоятельствах. Это случилось ближе к обеду, на самом крайнем пляже.

Родственники уже удалились, и Аня бдела на лежаке в гордом одиночестве. Она бы и не заметила происходящего, если бы раньше не зацепила взглядом утопленницу. Та прыгнула с волнореза. И вскоре стала барахтаться, то исчезая, то показываясь вновь, виднеющаяся вдалеке голова одинокого купальщика, настигнутого демоницей.

У Ани захватило дух. Она решительно вытащила Священный камень на серебряно-золотых цепочках и, намотав нити на запястье, кинулась в море.

Аня Суханова плавала довольно хорошо, плюс помогали физическая сила и выносливость, подаренные костюмом, выброшенным от греха подальше накануне – всё равно потом появится, а так мама может найти в номере. Но способности сохранились, что позволило очень быстро добраться до места происшествия. Только над водой уже ничего не было.