— Ух-э, а нам-то что приказано? — с тревогой уточнила мартышка.

— Как что, вжегна⁈ Построиться на палубе и ждать начальство, — растолковал Сан. — Похоже баба-то из служивых.

— Не из служивых. И лучше не называй ее «бабой», — сумрачно предупредил юнга. — Строиться не обязательно. Это так, для порядка сказано.

— Я строиться и не собирался, — с горечью сказал Энди.

Все было понятно. Кроме нескольких отдельных нюансов этой вчистую проигранной партии, впрочем, ночной рулевой знал, что их уточнение никакой радости не принесет.

С берега на борт катера перебрался минотавр и Ша с грызуном. Бывший полубог и бывшая почти-княгиня благоразумно держались подальше от саркандцев — имело смысл соблюдать дистанцию, политический розыгрыш сложившейся ситуации еще не завершился.

Речь воздухоплавательной дамы не затянулась — саркандцы ответили нестройным хором на последнее пожелание ораторши и дирижабль, неся на веревке строгую капитаншу, направился к катеру. Толкающий винт мягко крутился, сверху потянуло таким знакомым дымом «компада», аппарат завис над катером и дама снизошла на крышу рубки.

— Так… — гостья окинула суровым взглядом команду и пассажиров, спрыгнула на палубу. Среднего возраста, с миловидным, но не ярким лицом, она выглядела абсолютно непохожей, но Энди уже был уверен — то самое, женско-ужасное существо из Глорского банка — сомнений уже не оставалось. Именно это впечатление беззащитности-безоружности в соединении с наглейшей необъяснимой самоуверенностью — весьма редкий и запоминающийся коктейль. Неочевидный коктейль, но ведь ночной рулевой его скорее чуял, чем видел. Надо полагать, дама-чудовище под иллюзией не только нож скрывала.

Катерники заворожено уставились на даму. Большинству она была уже знакома, про нож и истинную природу гостьи экипаж сейчас тоже не думал. Штаны! Брюки с таким количеством карманов и карманчиков, петель, карабинов, замков и иных металлических штуковин так и притягивали взгляд. Энди невольно почувствовал себя столь же наивным глупцом. Вот эта полированная мудреная стальная штуковина с крюком — это для чего?

Гостья, давая осмотреть свои бесподобные ноги, прошлась по палубе. Пожала руку шкиперу:

— Наблюдали. Впечатлены. Славно маневрировали, респект.

Магнус кивнул:

— Благодарю. Если бы не шквал, мы бы им показали.

— Нас тоже порядком отшвырнуло, причем в самый неподходящий момент, — подтвердила глубоко сведущая в морских сраженьях гостья. — Случается, что поделать. Магия, чтоб ее навсегда под полный ноль отшмондючило.

Дама доброжелательно взглянула на вдову:

— Ничего-ничего, Хати, все нормально. Такое уж их мужское дело, им без баталий и шрамов что без пряников.

— Именно, леди Лоуд, — вдова тяжко вздохнула.

Молчащего юнгу гостья проигнорировала, пожала руку доктору:

— Бинты, нитки, зеленка? Всего хватило?

— Благодарю, леди Лоуд. Хватило, хотя ушло подчистую.

— Пополним.

На Сана всезнающая гостья взглянула неодобрительно, поджав губы.

— А я что? Я вообще них…ничего такого, работал, — попятился к искореженным леерам гребец.

— А не перетрудился там, в трюме, хвостатая полудуша? — поинтересовалась суровая дама.

— Сан держал давление котла, это было необходимо, — сказал Энди, сдерживаясь.

— Держал он… Мы еще разберемся, кто чего держал, — не оглядываясь на рулевого, процедила гостья.

Она обратила свой взор на минотавра:

— Как копыта? Как обувь? Не жмут?

— Благодарю. С ногами заметно полегчало, — заверил Авр, осторожно пожимая женскую РУКУ-

— А я что говорила⁈ Столько лет безвылазно в тяжелых шахтных условиях. Это же не метрострой и не ударная стройка. Нужно бороться за свои трудовые права. Нужно! — с напором провозгласила леди Лоуд и погрозила пальцем напрягшимся Ша и шуршулле. — Нужно бороться, но с позиций здравого смысла и профсоюзной целесообразности, а не как попало!

Несостоявшаяся княгиня и грызун изобразили на лицах-мордах глубокое раскаянье. Видимо, их взаимоотношения с проницательной гостьей имели немалую историю.

Леди Лоуд остановилась перед мартышкой:

— А это, значит, у нас знаменитый примат? Ничего так, симпатичная. Правильноправильно, начинать с нижних званий — самый верный подход к карьерному росту, — гостья одобрительно похлопала обезьянку по худому плечу.

— Ух-ух, стараемся! — заверила Манки и ткнула пальцем в тот самый блестящий прямоугольный инструмент, болтающийся на поясе визитерши: — А это для чего?

— Универсальная штуковина. Вытаскивать застрявшие крючки из рыбьих зубищ, дергать гвозди, обжимать эти… как их… детонаторы и демотиваторы — для всего годиться.

Гостья, наконец, повернулась к рулевому:

— А ты мне что скажешь, сэр Энди?

— Тогда был неправ. Прошу извинить, — кратко ответил рулевой.

— Что ж первый посыл верный. Бить одинокую беззащитную женщину палкой по башке, отбирать последние ценности, дорогие сердцу памятки и душевные сувениры — это из ряда вон! Я уж не говорю о подрыве едва зарождающейся банковской системы Глорского союза. Хотя, по-правде говоря, нет у меня особой уверенности в необходимости и гуманитарной составляющей данного вида финансовой жизнедеятельности. Но меня и вдруг сраной палкой⁈ Это вообще как⁈

— Был напуган. И вообще не имел уверенности, что передо мной дама. Что меня не оправдывает, но… — Энди замялся.

— Не оправдывает, — подтвердила гостья. — Логос — свидетель, тут вообще никаких оправданий и с фонарем не сыщешь. Даже трудно вспомнить, когда я подвергалась подобному унижению. А давай-ка, разберемся с этим дельцем по-нашему, по-морскому.

Она достала торчащую за ремнем на спине дубинку. Эту крепкую деревяшку Энди уже отметил, не сомневался, что палка отнюдь не иллюзорна, да и предназначение ее было очевидно. Что ж, о реквизиторской составляющей фрейма леди-оборотень позаботилась.

— Да, мадам, — рулевой приклонил одно колено.

— Все же умный, — с удовлетворением констатировала визитерша. — «Мадам»! Тонко, почти даже вообще и не лесть. Но раньше нужно было думать.

Вообще-то, Энди надеялся что удар будет символическим. Все же текущие обстоятельства должны сыграть роль. Однако треснула его по лбу проклятая мадам Лоуд крепко. В голове рулевого загудело, брызнувшие из глаз искры чуть не прожгли повязку. Сквозь звон в ушах донеслось яростное ухуханье мартышки.

— Спокойно! — призвала гостья. — У нас тут все взрослые, и расчеты взрослые, без театральных хохмочек. Все, забываем о том банковском безобразии. Вставай, гангстер. Был бы ты без дырок от стрел, я быпо-настоящему огрела. На, вот, глотни.

Она пошарила в необъятном набедренном кармане и извлекла серебряную фляжку. Оглушенный Энди машинально глотнул — что-то вроде бренди, но не бренди. Впрочем, способность мыслить наладилась.

— Так, прощаемся и отбываем, — призвала коварная дубинконосительница. — Гру, как понимаете, мы от вас забираем. Хватит, отдохнул и будет.

— А вы точно его маманя? — уточнила разозленная мартышка. — Вы, ух, вообще совсем не похожи мордами лиц.

— Морды — вопрос узкой философии и сложного фарша генома, — сообщила прогрессивная гостья. — Не будем упрощать и вульгаризировать. Строго говоря, я — бесспорно, маманя, но сынуля ли он — это еще вопрос. Может, он нагло примазывается и надеется унаследовать мою коллекцию памяток и университетскую пенсию? Лично меня это бы не удивило.

Наверху, на дирижабле, кто-то сердито фыркнул.

— Ну что за чушь вы городите, а, маманя? — страдальчески поморщился Гру. — Нашли, тоже, момент.

— Ладно, раз у вас «момент» так и объясняйтесь. Я вот пока девушкам хвост накручу, — Лоуд направилась к мгновенно погрустневшим Ша и шуршулле.

Рулевой поднял повязку на лоб и Гру взглянул ему в глаза и вздохнул:

— Ну, как-то так получилось. Собственно, после Акропоборейсеса я намекал, но потом случился насос и все остальное. Извини. Как-то не до этого было.

— Просить прощение за шпионство? Оригинальный отыгрыш.