— Тут девка!

— Манки! — ужаснулся шокированный Энди.

— Ух, извиняюсь. Девица. Принаряженная! Княжья!

— Неужели она в рабы не выбралась? — встревожился минотавр.

Девица сидела под стеной, заслоняясь ладонями от слепящего огонька свечи.

— Не свети ей в лицо, — потребовал Энди.

— Ух-хух-хух! А куда ей светить? — заворчала обезьяна.

Девица была весьма юной, относительно миловидной, наряженной в изящное, хотя и жутко выпачканное белое платье. Волосы, уложенные в высокую прическу, растрепались и облипли паутиной.

— А какое отношение она имеет к князю? — засомневался рулевой.

Обезьяна захихикала:

— Сэр Энди, ты где был-то? Тут же свадьба! А это ж, ух-ух-хох, невеста!

— Полагаю, да, — подтвердил минотавр, с любопытством разглядывая девушку. — Невеста князя. Или уже жена? Не знаю, как оно должно считаться. Но я думал, она, гм, посолиднее. Все же княжеская

Особа в белом, действительно, была худощава — ничуть не откормленнее Манки. На взгляд рулевого, будущие княгини, пусть даже столь захудалых городов как Сарканд, должны быть ярче и виднее. Здесь: острый подбородок, худые колени, отсутствие признаков пышности в э-э… необходимых для благородной леди деталях. Девушка уставилась на минотавра в полнейшем ужасе, похоже даже онемела. Впрочем, последнее вполне понятно: рогатый и малокрасивый Авр сейчас еще и зверски морщиться от света — такое кого угодно напугает. Но все же эта девица абсолютно непохожа на невесту.

— Ух-ху! Чего молчишь как побитая? — поинтересовалась мартышка.

Девица в белом скорчила невразумительную гримаску (тут выяснилось, что у нее острые, хотя и правильные зубы) но оторваться от лицезрения ужасного хозяина лабиринта так и не смогла.

— Влюбилась, не иначе, — прокомментировала сытая и развеселившаяся Манки.

Тут из-под руки молчаливой девицы высунулась маленькая усатая мордочка и сурово присвистнула:

— Сю!

Грызун был пушист, породой не совсем очевиден, но агрессивен.

Манки отпрыгнула и ткнула пальцем:

— Шмык! Вот за эту гадливость князь девицу и сжертвовал!

— Какой милый зверек! — восхитился минотавр и потянул к грызуну лапу.

Грызун, прежде не видевший Авра, взглянул на темного гиганта, в панике выпучил глазки:

— Сю-ююююю⁈

Нервы редкопородной крысы не выдержали, она рванула прочь от чудовища. Девушка, с тревожным «ыыы!» метнулась в темноту следом за питомцем.

— Ух-хухух! Ноги поломаете! — предупредила мартышка, вздымая прикрытую ладонью свечу и упрыгивая по коридору следом за беглецами.

— Я же только погладить… — горько вздохнул Авр и двинулся следом.

Энди пожал плечами и сел под стену. Здесь царил едва ощутимый запах духов. Неужели действительно княгиня? Но почему здесь, в лабиринте? Властитель Сарканда решил ускорить круговорот невест в природе?

Размышляя над загадочными фрагментами этой головоломки и думая о том, что из подземелья еще и выбраться не успели, а суета уже началась, ночной рулевой любовался спокойной темнотой. По опыту вчерашнего дня Энди знал что круговой пробег стандартной жертвы по лабиринту занимает около восьми минут, это если в единицах измерений старого недоброго мира.

Видимо, пушистый грызун имел недурное ночное зрение, поскольку бегал гораздо шустрее стандартной жертвы. Мягкий мячик несся по коридору, подпрыгивая и резво отталкивая как от пола, так и от выступов стен. При виде поднявшегося навстречу Энди, зверек прижал круглые ушки, грозно оскалил резцы приличных размеров. Судя по выражению морды, крыса была самочкой.

— Пардон, мадам! — отчего-то по-французски извинился ночной рулевой и перехватил норовящий отрикошетить к потолку живой шар. Зверек яростно клацнул зубами, заизвивался, пытаясь вырваться из мозолистой матроской руки или хотя бы славно цапнуть ее за пальцы. Но держать пленницу за мягкую шкурку на шивороте было удобно, а попытки кусать Энди умело отклонял. Из коридора вышел печальный минотавр, мартышка сидела на его спине и бережно защищала ладонью остаток свечи.

— Верхние меня все же сильно боятся, — вздохнул Авр.

— Не все! Ух-хух, вовсе не все, — утешила его верховая обезьяна.

— Кстати, это недурная идея, — признал Энди, следя за зверьком — мадам-крыса отчаянно пыталась выскочить из собственной шкурки и все-таки цапнуть пленителя. Экая боевая неукротимость.

Последней из коридора вышла пошатывающаяся девушка — внезапный круговой забег ей дался нелегко.

— Мисс, мы решительно извиняемся, произошло недоразумение, никто не хотел вашей питомице вреда, — сказал Энди, возвращая хозяйке неукротимого зверька — тот немедля втиснулся в декольте платья, и принялся скалиться уже оттуда. — Мы не ожидали встретить здесь вас и вашу пушистую подругу, вы же, без сомнения, были напуганы нашим внезапным появлением. В лабиринтах подобные случае, увы, нередки. Позвольте представиться…

Энди отрекомендовал присутствующих, сам назвался «другом мисс Манки».

— А вас-то как зовут, ух? — прищурилась обезьяна на несчастную жертву свадьбы.

— Манки, вспомни об инструменте приборке! — призвал Энди подругу. — Нельзя вести себя так невоспитанно, тем более в отношении особы, ограниченной в выражении своих чувств. Дамы и так весьма измучены.

— Ы-их, — горько признала девушка-жертва.

— У-эх! Что, правда, немая⁈ — восхитилась мартышка. — Слышь, Авр, а в городе не врали!

— Манки, ряди всего святого, изволь обойтись без вульгарности! — рассердился Энди. — Давайте проводим дам к воде, им необходимо умыться и напиться. Если хозяин лабиринта, конечно, не возражает…

Жертвы отдыхали и беседовали с минотавром и мартышкой — последние изо всех сил старались вести себя гостеприимно. Как ни странно, немота несостоявшейся княгини абсолютно не мешала взаимопониманию: девушка, представившаяся кратким именем Ша, умела удивительно доходчиво пользоваться смесью жестикуляцией, мимики и односложных восклицаний. В некоторые моменты ей на помощь приходила пушистая подруга, подчеркивающая своим присвистом и разнообразными «сю!» оттенки сказанного. В целом эта странная пара производила впечатление достаточно опытных игроков в снукер-гранд, пусть из скромности и не пытавшихся подчеркивать свои достоинства. Учитывая складывающиеся обстоятельства, это качество им было только на пользу.

— Что ж, пора выходить из этой непростой ситуации, — кашлянул Энди.

Беседующие на просторной минотавровой «кровати» немедля притихли и обратили внимание на рулевого — Энди был чужд любым желаниям «возглавлять и командовать», но иных кандидатур на должность капитана попросту не имелось.

— Насколько я понимаю, следовать обычной дорогой «в рабы», вы не собираетесь? — скорее констатировал, чем высказал предположение Энди.

Жертвы дружно замотали головами. Ша уже рассказывала-показывала, что побывала в рабынях и сейчас повторять этот неоднозначный опыт у нее нет ни времени, ни настроения. Достойная твердость для столь юной девушки. Ситуация ясна, но вежливость требовала произнести несколько вводных слов.

— В таком случае предлагаю присоединиться к нам, — продолжил рулевой. — Замысел прост: пробиваемся сквозь стражу, далее, при необходимости, я отвлекаю противника, а Манки уводит вас к спокойному месту. Возможно, отвлекать никого не придется, но ситуацию при выходе мы знаем лишь приблизительно.

— Ых, эу, ны… — принялась показывать несостоявшаяся княжна.

Как оказалось, в ситуации она кое-что понимала, поскольку представляла куда именно выведет «Стражницкий выход». Шары на столе расположились примерно так: выйти можно только в башню, оттуда рабов обычно препровождали к торговом воротам у рынка и передавали на руки покупателям. Но это в спокойные будние дни. Нынче, и вокруг башни, и вокруг рынка толклось слишком много празднующих. Незаметно выйти будет практически невозможно.

— Именно поэтому вы и ждали окончания этой странной свадьбы? — догадался Энди.

— Сю! — твердо подтвердил зверек, причисляющий себя к малоизвестной и редчайшей породе странствующих шуршулл — об этом нацарапала на стене грамотная, но несчастливая в браке «княгиня».