Именно так, дорогой сын, я и поняла, что твой путь простирается вдали от мирских амбиций. Самое необычное пророчество в моей жизни подтвердил еще один случай, который и побудил меня оставить тебе предсмертное послание.

Однажды мне довелось беседовать с мудрецом из Пенджаба. В то время наша семья жила в Лахоре, и как-то утром слуга без стука ворвался в мою комнату и воскликнул: „Госпожа, к вам пришел странный садху[15]. Он настаивает на том, чтобы поговорить с Матерью Мукунды“.

Юная Мать, твой сын будет йогом. В качестве духовного посредника он доставит множество душ в Царство Божье.

Эти простые слова задели в моей душе какую-то струну. Я сразу вышла, чтобы поприветствовать гостя. Склонившись к его ногам, я почувствовала, что передо мной истинный Божий человек. „Мать, – сказал он, – великие мастера хотят, чтобы ты знала, что твое пребывание на земле скоро завершится. Твоя следующая болезнь унесет твою жизнь[16]“.

Мудрец умолк, но я не чувствовала тревоги, на меня снизошло невероятное умиротворение. Наконец он снова обратился ко мне: „Тебе суждено стать хранительницей особенного серебряного амулета. Я не принес его сегодня. Чтобы продемонстрировать правдивость моих слов, талисман материализуется в твоих руках завтра во время медитации. На смертном одре ты должна поручить своему старшему сыну Ананте хранить амулет в течение года, а затем передать его твоему второму сыну. Мукунда поймет значение талисмана от великих. Он должен получить это примерно в то время, когда будет готов отречься от всех мирских надежд и встать на предсказанный ему путь поиска Бога. Пусть он хранит амулет при себе какое-то время, и когда талисман послужит своей цели, он исчезнет. Даже если он будет храниться в самом потайном месте, он вернется туда, откуда появился“.

Я протянула святому[17] подаяние и склонилась перед ним в великом почтении. Не взяв подношения, он благословил меня и удалился. На следующий вечер, когда я сидела, сложив руки в медитации, между моими ладонями, как и обещал садху, материализовался серебряный амулет, холодный и гладкий. Я берегла его как зеницу ока более двух лет, а теперь оставляю на хранение Ананте. Не печалься обо мне, поскольку мой великий гуру сопроводит меня в объятия Бесконечности. Прощай, дитя мое. Небесная Мать защитит тебя».

Едва я взял в руки амулет, как на меня снизошла вспышка озарения, многие дремлющие воспоминания пробудились. Круглый и по виду очень древний талисман был покрыт санскритскими письменами. Я понял, что мне передали его наставники из прошлых жизней, которые незримо направляли мои шаги. Таилось в нем и что-то еще, но суть амулета так и не была до конца раскрыта.

Едва я взял в руки амулет, как на меня снизошла вспышка озарения, многие дремлющие воспоминания пробудились.

Как талисман исчез при глубоко трагичных обстоятельствах моей жизни и как его потеря привела меня к моему гуру, я расскажу в последующих главах.

Но маленький мальчик, потерпев неудачу в попытке достичь Гималаев, ежедневно совершал далекие путешествия на крыльях своего амулета.

– Отец, если я пообещаю вернуться домой без дополнительных напоминаний, можно мне съездить посмотреть Бенарес?

Отец редко препятствовал моей непреодолимой любви к путешествиям. Даже когда я был еще мальчишкой, он позволял мне посещать различные города и места паломничества. Обычно я отправлялся в поездку с кем-то из друзей. Отец обеспечивал нас билетами в вагоны первого класса. Кочевникам нашей семьи играла на руку его должность управляющего на железной дороге.

Отец пообещал обдумать мою просьбу. На следующий день он подозвал меня и вручил билеты из Барели в Бенарес и обратно, несколько денежных банкнот и два письма.

– У меня есть деловое предложение к одному другу из Бенареса, Кедару Натху Бабу. К сожалению, я потерял его адрес. Но, думаю, ты сможешь передать ему это письмо с помощью нашего общего друга, Свами Пранабананды. Этот свами, мой соученик, достиг высокого духовного просветления. Общение с ним пойдет тебе на пользу. Второе письмо – для него, там я дал тебе необходимые рекомендации.

Глаза Отца блеснули, когда он добавил:

– Имей в виду, больше никаких побегов из дома!

С энтузиазмом, присущим мне, двенадцатилетнему, я отправился в путь (хотя и потом, на протяжении всей жизни, я не утратил способности восторгаться новыми местами и знакомствами). Добравшись до Бенареса, я сразу же направился в жилище свами. Входная дверь была открыта, я поднялся в длинную, похожую на коридор комнату на втором этаже. Довольно полный мужчина в одной набедренной повязке сидел в позе лотоса на небольшом возвышении. Его голова и гладкое, без морщин лицо были чисто выбриты, на губах играла блаженная улыбка. Я не успел ощутить себя незваным гостем, который зашел в дом без приглашения, потому что свами тут же поприветствовал меня как старого друга.

– Баба ананд! – что означало «будь счастлив, мой дорогой». Приветствие было произнесено сердечным, искренним голосом. Я опустился на колени и коснулся его стоп.

Рис. 5. Свами Пранабананда. «Святой с двумя телами». Прославленный ученик Лахири Махасайя

– Это вы – Свами Пранабананда?

Он кивнул.

– А ты – сын Бхагабати?

Его слова прозвучали прежде, чем я успел достать из кармана отцовское письмо. В изумлении я протянул свами рекомендательное письмо, которое теперь казалось ненужным.

– Конечно же, я подскажу тебе, где живет Кедар Натх Бабу.

Святой снова удивил меня своим ясновидением. Он взглянул на письмо и с теплотой отозвался о моем родителе.

– Видишь ли, я имею счастье получать сразу две пенсии. Одну – по рекомендации твоего Отца, на которого я когда-то работал в железнодорожной компании. Другую – по рекомендации моего Небесного Отца, ради которого я добровольно оставил свои земные обязанности.

– Какую же пенсию, господин, вы получаете от Небесного Отца? – пришел в недоумение я. – Неужели он прямо с неба кидает вам деньги?

Свами рассмеялся.

– Под этой пенсией я имею в виду безграничный покой – награду за многие годы глубокой медитации. Я уже давно не жажду денег. Мои скромные материальные потребности полностью удовлетворены. Позже ты поймешь важность второй пенсии.

Внезапно прервав наш разговор, святой стал абсолютно неподвижен. В этот момент он чем-то напомнил мне сфинкса. Сначала его глаза заблестели, как будто он заметил что-то интересное, затем потускнели. Я был смущен резким прекращением беседы, свами еще не объяснил, как мне встретиться с другом Отца. Слегка обеспокоенный, я оглядел пустую комнату, в которой не было никого, кроме нас двоих. Мой блуждающий взгляд упал на деревянные сандалии, стоявшие у возвышения, на котором сидел свами.

– Маленький господин[18], не волнуйся. Человек, которого ты хочешь видеть, будет здесь через полчаса.

Йог читал мои мысли – в тот момент это было не так уж и трудно!

Он снова погрузился в загадочное молчание. Бросив взгляд на свои часы, я увидел, что прошло уже тридцать минут.

Свами встрепенулся.

– Полагаю, Кедар Натх Бабу уже у порога.

Я услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Внезапно меня охватило изумление, мысли лихорадочно заметались. Я недоумевал: «Как свами удалось пригласить сюда друга моего Отца, не отправляя за ним посыльного? Ведь с момента, как я пришел, свами не разговаривал ни с кем, кроме меня!»