Я и Тамиор озадаченно переглянулись.

– Подумать только, сам ратую за гостеприимство или простое радушие, в конце концов, а начал беседу с обвинений в пущей безнравственности. Конечно, вы не одни из господ, упомянутых мною несколько выше. Ещё раз прошу простить, и… давайте попробуем начать сначала, – крепыш успокоил руки, орудующие в груде склянок и, натянув приветливую улыбку, торжественно загремел: – Позвольте представиться. Моё имя Абрах! Абрах сын Керама, сына Сихара, сына Фосиха, сына Шираха, сына… Пожалуй, хватит, – запнулся словоохотливый громила. – Нет нужды продолжать перечисление самых дальних родственников, – смущенно добавил он. – Вполне достаточно воздать упоминания первому колену. Тем более я не так силен в познаниях родового древа как должно и легко могу перепутать имена некоторых прародителей. А подобного неуважения к предкам я себе простить никак не смогу. Если вас не смущает предложенный компромисс, я перейду ко второй части.

Не получив ответа, Абрах досчитал мысленно до трех и вернулся к представлению своей персоны.

– Вас приветствует единственный воспитанник чародея… Не примите за вероломство, – снова остановился и предался очередным размышлениям в слух он, – впрочем, видят светлые боги, преподаватель из господина Менирада, мягко говоря, никудышный. Будь у него больше одного ученика, вряд ли бы он вообще пожелал знать о существовании горемычных студентов. Должное внимание к воспитанникам отнюдь не его сильная сторона. И так ничему не учит, до практики каких-то весомых заклятий не допускает. Только и наказывает траву собирать, да обеды варить. Ну да мы отвлеклись. В общем, – тахара прочистил горло, – вас приветствует единственный воспитанник первого покорителя всех стихий, законного наследника необычайно значимого собрания ста томов «Чародейской Лексики», придворного лекаря и советника в части необъяснимых случайностей старого королевского двора западного Миндонара в отставке, и наконец потомственного носителя нетленной истории Тилрадана, славного чародея Менирада Корба, – завершая необъятную фразу на последнем издыхании, поперхнулся и гулко кашлянул он. – А как ваши славные имена, добрые путники?

– С чего ты взял, что мы добрые? – только и смог ответить Тамиор, ошалело глядя на, казалось, измотанного собственным безудержным унынием тахара.

– Да тут и слепцу не спутать, – расплылся в улыбке тот. – Одно мгновение.

Он суетливо полез под стол и принялся рыться во внутренних нишах, с грохотом переворачивая их содержимое.

– Да где же оно? – причитал Абрах. – Только было и вот исчезло. Неужели опять? Ну, Нестор, если это снова твои проделки, на этот раз прощения не жди.

Ученик чародея горестно охнул и, выпрямившись, обратился к нам.

– В общем, господа добрые странники, водилось бы у меня зеркало, вы могли бы и сами убедиться в очевидности моих наблюдений. Броня на вас сидит крепкая. Оружие при себе носите ладное, – он прищурился и повел тупым, словно обрубленный корешок носом. – Пахнете тоже сносно… более либо менее. Даром что с долгой дороги. Даже борода и та густая, окладистая. Всё как положено. Ну чем не добро?

– Скажешь тоже, – замялся рыцарь, неловко приглаживая растопыренные заросли на подбородке.

– А как же иначе? – потупился Абрах. – Разве впору сомневаться, когда такие гости жалуют? Я, знаете ли, на службе у мастера Менирада давно и во многом страсть как поднаторел. Магистр, тот любого разумного насквозь видит. Ну а я фигура скромная, глубоко не заглядываю. Однако природу встречных поверх нутра измерить не сложно. А по цвету лица, так и вовсе, – он деловито скосил взгляд и заломил уголок рта, – не только недуг определить, но и житейскую стать выявить труда не составит. Вот, к примеру, всевозможные особы знатного толка дюже бледны. Черты у них часто безвольные, усталые оттого, как свет солнечный им чужд и не покидают они стен замков. Рабочий разумный наоборот, румян, бодр, весел, крепок духом, ибо предайся он хандре, его наверняка вскоре станет ожидать голодная гибель.

– Ловко, – буркнул белобородый. – Вот только изъян один в твоей мудрости имеется. Лиходеев с бородой, при крепкой броне да с наточенными топорами, в любой чаще столько, что ветке упасть некуда. Стоит капнуть чуть глубже, глядишь, а новые друзья тебе уже навстречу торопятся. Если каждого бандита в расшитом халате по одежке встречать, да по одной мерке мерить, так и до беды недалеко.

– Н-е-е-т. Позволю себе не согласиться. Тех сразу видно, – наморщившись, протянул Абрах. – Глаза выдают. Вот Нестор, – тахара неопределенно повел рукой, – смутьян и бездельник. Так на его морде черным по белому написано, что он воришка. А не был бы он ежом, так может и в бандиты подался. Давеча имелось у меня зеркало, а теперь след простыл, – многозначительно подбоченился он. – Так что метод верный. Но если желаете колебаться, дело ваше. Спорить не стану.

На каменном лице подмастерья проступило чуть заметное разочарование.

– Однако я вас увлек. Простите. Так я могу узнать ваши имена?

– Да можешь… Чего уж там, – вздохнул бородач. – Я Тамиор. А этот драконоголовый молодчик – мой приятель Варанта. Говоришь, твоего наставника Менирадом кличут? Мы как раз ищем старого чародея по имени Менирад. Мы любезно попросим, раз ты такого о нас высокого мнения, и ты нас к нему отведешь. Идёт? – настойчивым тоном отрезал воитель.

– Всенепременнейше, – без капли лукавства пророкотал Абрах. – Тем более что магистр давно вас ожидает.

– Ожидает? – удивился я. – Но откуда он мог знать?

– Ох. Мастеру Менираду ведомо многое, – осклабился тахара. – И вы, добрые путешественники, без сомнения получите возможность повидаться с ним и обсудить все имеющиеся вопросы лично. Это чтобы не сказать из первых рук. Но для начала прошу вас приблизиться. Я должен тщательно осмотреть каждого из вас и заключить отсутствие либо, при не слишком удачном раскладе, наличие скрытых хворей, прежде чем устраивать встречу. Сами посудите, мало ли, что можно подхватить в долгом утомительном путешествии. Осторожность прежде всего.

– Что за чепуха? – потупился Тамиор. – Какая ещё к хидне хворь?

– Позвольте! Не чепуха, а непреложное правило нашей скромной обители, – Абрах вскинул ладонь в строгом жесте. – Понимаете ли, магистр крайне печется о здоровье своей досточтимой персоны. И это весьма оправданная мера. Возраст учителя насчитывает много столетий. Так что придется слегка потерпеть. Ну же, смелее и ближе, господа путники, – размеренно проговорил громила, поднял со стола инструмент, похожий на рукоять кочерги с толстым овальным стеклом на конце и, приложив его к правому глазу, добавил: – К тому же вам совершенно не о чем беспокоиться. Каким бы не оказался ваш недуг, у меня имеются микстуры на любой даже самый запущенный случай. Всего по золотому за флакон. Понимаю, процедура не из приятных, но не могу не преминуть, уж не обессудьте, пройти её надобно всем. И остальным вашим союзникам тоже, – он потыкал пальцем свободной руки куда-то вдаль за нашими спинами. – Об исключении не может быть и речи.

При этих словах Тамиор серьезно нахмурился, и мы разом повернулись. Возле залитой густыми тенями арки, ведущей вглубь чащи, нерешительно топталась пара знакомых кобылок во главе с Буреломом.

– Давинти, Лика! – стараясь сохранять статный командирский тон, пробасил рыцарь навстречу быстро и бесшумно приближающейся воительнице. – Я же велел ждать нас у дороги.

– Так и было, – фыркнула толади, останавливаясь в пяти шагах от прилавка и недоверчиво поглядывая на смолкшего алхимика. – Только по ту сторону совсем стемнело, хоть глаз коли. Ветер поднялся. Лошади забеспокоились. Да и тил сделался сам не свой. Всё твердил, якобы мы торчим в темноте и одиночестве целую вечность, и если то, что завывает между деревьев, до сих пор не набросилось на нас самих, то это только потому, что оно наверняка уже ужинает вами. В общем, утихомирить длинноухого не удалось. Пришлось отправляться к вам на подмогу.

Лиса вздохнула и покосилась на поэта, расхаживающего вдоль разрозненного ряда высоких стел, над верхушками коих в воздухе парили крохотные сгустки солнечного света, заменяя собой фонари.