Роман Зацепин
Бастард четвёртого мира. Том 5. Враг за той стеной
Пролог
В ушах до сих пор стоял предсмертный стон Лики и хруст костей белобородого рыцаря…
Впрочем, знай я, что под маской Ридами таится заклятый враг, а затея по спасению Тамиора из лап огненных троллей обернется гибелью всего отряда, снова поступил бы так же. Бросить друга на произвол судьбы – дело поганое. И хотя сам бородач уж точно и с радостью разменял бы свою жизнь на наши, вряд ли хоть кто-то из побратимов в трезвом уме согласился на подобный обмен. Уж лучше отправиться к Корням Небытия с боем и в хорошей компании, чем заливать малодушие горьким питьём да бравыми россказнями в утешенье.
Теперь все мертвы.
Никогда раньше не думал, что смерть может быть такой… молчаливой. Ни тебе песен небесных труб, ни дороги в разверзнувшиеся хляби, ни воинственных призрачных дев в провожатые. Только скрежет метала, хрип, а затем угрюмая серая тишина.
… – Я… Я же… – принялся бормотать я, не веря собственным ощущениям. – Я же был ранен.
– Вот именно, мой юный друг, вот именно были, – хмыкнул Омриггор и непринужденно потеребил поросль под носом. – Сейчас все в полном порядке.
– А белобородый? Лика и Давинти… Их вы можете оживить?..
… – Вы уже совершили достаточно, вернув Фиал памяти к его изначальному положению. Вы помогли мне, теперь я желаю отплатить тем же… Стойте ровно и постарайтесь ни о чем не думать. Я попробую вернуть ваших друзей и переместить всех вас в более безопасное место…
Грохот заполонил округу. Ледяной ветер сбивал с ног и шутя проходил сквозь броню. Ослепительно белое зарево отозвалось резкой болью в глазах, и я зажмурился.
– Готово, – послышался мягкий тон Омриггора.
Я поднял веки и огляделся.
– Ничего! – смакуя во рту горечь обмана, грозно зарычал я, крутанулся, чтобы воздать весельчаку за жестокую насмешку, и обомлел…
Глава 1
Угрюмое песчаное море, сплошняком сотканное лишь из бесконечного числа дюн да редких скалистых отрогов, что одиноко вздымались над затертой линией горизонта, бесследно исчезло. Набирающий силу зной сменился приятной свежестью, а суровый еле уловимый и оттого кажущийся ещё более зловещим шепот пустыни незаметно перерос в переливы птичьего щебета, искусно вплетенного в стрекот цикад и жужжание взбалмошных шмелей, торопящихся успеть по своим делам до наступления сумерек.
Перемены были настолько разительными, что я не сразу поверил собственным глазам. Крепко зажмурившись, стиснул зубы, прислушался к прохладным касаниям безмятежного ветерка и, решив сосчитать до десяти, для пущей верности резко распахнул веки на седьмом такте, словно пытаясь уличить самого себя в жульничестве.
Однако иллюзия отказывалась исчезать: вокруг не оставалось ничего, что бы напоминало место недавней битвы, где я находился меньше минуты назад. Ни мертвых тел, ни останков раскуроченного лагеря, ни округлого силуэта усатого весельчака Омриггора. Застывших в неподвижности толп огне-троллей также не было видно. Всё это испарилось, не оставив даже малейшего намека на прежнее существование. А высоко над головой громоздилось зеленое колышущееся царство Тилендальского леса.
– Всё-таки не обманул… Спасибо, – благодарно прошептал я, представляя упитанное лицо добродушного бога и, раскинув руки в стороны, набрал полную грудь влажного воздуха.
Ноздри заполнил густой запах вольных трав. Тонкое благоухание смол, сочащееся от вспученной коры величественных деревьев под напором послеполуденного тепла, мешалось с пряным духом мха и кисловатым привкусом пропитанных сыростью кореньев. Белесый диск светила, сопровождаемый конвоем кучевых облаков, почти перевалил за стыки крон и теперь напоминал о себе лишь каскадом слепящих лучей света, настырно продирающихся сквозь мешанину переплетенных ветвей.
Стоптанные до мозолей пятки обдало приятным холодом. Я опустил взгляд вниз и блаженно причмокнул. Прямо подо мной, разделяя границы небольшой поляны на две равные части, пролегало русло ленивого родника. Обогнув поросшие развесистой зеленой шерстью кочки, ручей неторопливо уходил к юго-востоку чащи и, петляя меж стволов, терялся из виду. Стоя по лодыжки в тихо урчащем потоке, я чувствовал, как вода постепенно просачивается сквозь щели потертых сапог, заливается внутрь и лучше любого лекарства или чудодейственной мази дарит успокоение натруженным ногам.
Не торопясь выбираться на берег, я зачерпнул полные ладони жидкого жемчуга и с наслаждением растер по лицу. Обветренная, стянутая толстым слоем песчаной трухи кожа тут же покрылась мурашками. Простое и живительное ощущение, словно я целиком окунулся в свежесть вечерней росы, что в преддверии заката стынет раздутыми каплями на склонах островерхих травяных стеблей, медленно опустилось на плечи и растеклось по всему тулову.
Внезапный порыв всколыхнул малахитовый ковер, покружил на просветах хороводом из крохотных пушинок, сорванных с бутонов прушиницы, и стих, принеся с севера настойчивый аромат дикого меда.
– Значит, где-то рядом устроен улей, – невольно подумал я вслух. – Нужно будет обойти его стороной. Иначе сражения с пчелиной братией не избежать. А они – противник серьезный…
– И, позволю себе заметить, крайне злопамятный, – послышался сонный говор слева от меня. – Впрочем, спешу с прискорбием сообщить, наведаться к жужжащим бестиям всё же придется, – продолжал деловито сетовать знакомый голос. – Припасов почти не осталось… Вернее, не осталось вовсе.
– Давинти?! – радостно вскинулся я, быстро узнав бормотание длинноухого поэта. – Живой!
Я широко раскрыл глаза и завертел носом в поисках друга. Но едва ли успел заметить высокую худощавую фигуру шагах в десяти, как из ближайшего кустарника, сильно смахивающего на заросли колючего терна, раздался быстро приближающийся лязг металла и глухой топот. Сквозь узловатые дебри, подгоняемый треском и руганью, слившимися в озлобленный боевой клич, прямо мене навстречу неслась натуральная ходячая крепость с донельзя перепачканной потом шевелюрой и белой всклокоченной бородой. Сжимая в громадных кулачищах выпущенное копьё и надежно прикрывая туловище щитом, Тамиор на полной скорости шел на таран.
– Эй! Эй! – было запротестовал я.
Оклик не принес результата. Казалось, будто здоровяк ни на миг не прекращал битвы и до сих пор пребывает во власти ража. А этот проверенный и излюбленный им маневр лишь продолжает наступление на иллюзорного врага.
Не более чем за секунду до столкновения, глаза рыцаря удивленно расширились, он суетливо отвел оружие в сторону и попытался замедлить ход. Однако тяжесть латного доспеха настырно потянула его дальше. Ноги спутались, и широкоплечий детина неуклюже врезался мне в грудь, опрокидывая нас обоих на землю.
К-р-а-а-а-к-х!
Лоно ручья взорвалось фонтаном радужных брызг, смягчая стремительное падение.
– Фу-ты ну-ты, – задумчиво промямлил эльф после короткого и весьма уместного молчания.
– Братская любовь. Ничего не поделаешь, – весомо вставила Лика и прыснула со смеху. – Без жертв не обойтись.
Состроив укоризненную гримасу, я грозно засопел прямо в нависающее сверху обескураженное лицо бородача и перевел взгляд.
Слева от Давинти стояла маленькая воительница и увлеченно, с явной опаской ощупывала свои ребра. Питомец толади беспокойно кружил вокруг хозяйки, то и дело толкая хвостом еще не до конца пришедшего в себя от пробуждения поэта, чем здорово раздражал длинноухого.
Я сосредоточился на большом темном пятне за спинами товарищей и различил трёх мирно щиплющих сочную траву лошадей во главе с Буреломом.
– Все целы, – не скрывая растроганных чувств, процедил я. Затем собрался и, напустив на себя строгости, пробурчал: – А ты, громила, прекращай бросаться на товарищей, будто обезумевший ёгрим. И слезай уже. Я тебе не перина!