— Опасно, — высказался ржавый. — Не боишься привлечь внимание небесных стражей? Что если они перехватят контроль?

Он подразумевает орбитальную группировку, но такой вариант предусмотрен заранее. Спроектированные дроны надежно защищены от взлома. Они не принимают внешних команд, если те не подтверждены моей личной меткой «путешественника».

— Их не взломают. Ты поддерживаешь связь с караваном?

— Они забрали транспортные модули, — скупо отчитался Асмис. — Последнее сообщение пришло час назад. Колонна выдвигается к нам. Я передал им карты регионов и отметил дорогу, созданную ремонтным механизмом.

— Назревает еще один плазменный выброс. Пусть задержатся подле транспортной развязки, переждут.

Через минуту Асмис развел руками:

— Нет связи.

— Может мне выехать им навстречу и предупредить? — Кейл нервничает. Судьба его народа по-прежнему висит на волоске. Парню трудно свыкнуться с мыслью, что модули с пленниками охраняют ржавые.

— Дельная мысль, но тебя не отпущу. Поступим иначе, — от моего наруча отделились три колонии микромашин. Две сформировали дрона, а третья защитила его «стальным туманом».

— Интересная длань, — Файре заметила, как сильно выросли мои возможности. — Над ней ты работал последние дни?

Неплохо звучит. Более коротко и емко, чем «технологический наруч».

— Да. И сделал такие же для всех. Горм уже испробовал свои.

— Они одинаковые? — спросил Асмис.

— Левые — да. Снижают нагрузку на рассудок, дают навык «мнемотехника» и увеличивают быстродействие. Правые «длани» индивидуальны для каждого. Файре, начнем с тебя. Держи, — я передал ей оба устройства.

Она взяла, но примерять не торопится, лишь пристально рассматривает.

— Двенадцать нейросетей… Нэу, Глеб, я что стану воплощенной⁈

— Нет. Ношение наруча даже киборгизацией не назовешь. Это внешнее сопряженное устройство. Нейросети созданы лично мной. Они не содержат искусственных личностей, и обучены только полезным навыкам. Конкретно твои заточены под биостилхат. В правую «длань» я поместил информацию по четырем базовым геномам. Проще говоря, вместо нейтрального биоматериала, ты сможешь создавать целевой, уже адаптированный под особенности представителей разных рас. Это повысит скорость и эффективность лечения, особенно в бою. Еще два слота зарезервированы под «зов» и «стальной туман», для твоей личной защиты.

Файре сдержано кивнула.

— Кстати, внешний вид устройств ты сможешь изменить сразу после первого сопряжения, — я попытался хоть как-то разрядить обстановку.

— Давай я первый примерю, — неожиданно вызвался Асмис. Он решительно взял наруч, надел его на левую руку и замер, прислушиваясь к ощущениям.

— Никаких новых способностей, кроме «мнемотехники» не появилось. Ты все правильно сделал?

— Так и задумано. Я же сказал: левая «длань» у всех будет работать одинаково. Снижение нагрузки на рассудок. Без расширителя сознания постоянная работа со стилхатом чревата тяжелыми последствиями.

— Понял, понял, — он надел правый наруч и невольно поморщился, когда тот впился в кожу сотнями микроскопических сопряжений, формируя связь с нервной системой.

— Ну? Что видишь в интерфейсе?

— «Зов», «Стальной туман», «Взгляд сквозь стены», «Боевой модуль нейросети», «Модуль работы со стилхатом» и «Фома воплощения» со списком доступных матриц, — перечислил он.

— Ощущения?

— Мышление стало четче. Границы восприятия раздвинулись. Вижу сигнатуры в окрестностях, маркируются, как цели. Над каждым надпись.

— Фрейм, — подсказал я. — По сути ты сейчас воспринимаешь слой дополненной реальности. Мысленно сфокусируйся на любом объекте.

Асмис заметно побледнел. Новые возможности рассудка поначалу всегда вызывают внутреннее напряжение и легкую дезориентацию, но негативные ощущения быстро проходят с тренировками.

— Оу, цель приблизилась! — удивился ржавый. — Мелкий воплощенный из сателлитов мусорщика. Вижу какую-то красную шкалу ниже условного названия твари.

— Визуализация его «здоровья», — пояснил я. — Весьма условная, но помогает ориентироваться в бою. Если ты нанес противнику серьезную рану, и он истекает кровью, то боевая нейросеть добавит в его фрейм специальную пиктограмму.

— Зачем?

— Для сведения. Враг под сильным кровотечением двигается медленнее, хуже ориентируется и ты сможешь решить, стоит ли тратить на него время и боеприпасы?

— Типа, сам сдохнет?

— Можно сказать и так.

— А мои «длани» что умеют? — любопытство у Кейла пересилило страх. К тому же он постоянно соперничает с ржавым, стараясь ни в чем ему не уступать.

— Они аналогичны. Можешь сам убедиться, — я передал парню его наручи.

Пока бойцы тестировали новые возможности, а Горм с интересом наблюдал за передвижениями групп воплощенных, Файре отошла в сторонку экипировала обе «длани», и лишь спустя некоторое время подошла ко мне.

— Работают. Все, как ты сказал.

— Если будешь чувствовать дискомфорт от постоянного ношения, то можешь их снимать во время отдыха. Это «экипировка».

Остаток дня мы посвятили тренировкам в составе группы. Кейл и Асмис кроме «дланей» получили сконструированное мной оружие и специальные боеприпасы, вызывающие сбой в работе кибернетических систем.

— Расходуйте их бережно.

Оба кивнули.

— Древний, а почему ты не создал для нас броню? — спросил Кейл.

— Нет смысла. Биоскафандр в связке со «стальным туманом» дает надежную защиту. Рекомендую всегда держать в резерве пару микроядерных батарей и запас свободного стилхата.

Подступы к нашей временной базе теперь контролирует сеть нанитов. Два дрона ведут разведку, еще раз уточняя диспозицию сил на предстоящем маршруте. Третий, отправленный навстречу ржавым, пока не вернулся.

К вечеру все изрядно вымотались. Особенно Файре и Горм. Они неплохо сработались в паре, обеспечивая группе комплексную защиту.

Закат догорел, а караван так и не появился. Если к утру ничего не изменится, то придется выдвигаться навстречу сородичам Асмиса.

Сон не идет, хотя усталость свинцовая.

Я забрался повыше, подключился к разведывательной сети и снова мысленно пробежался по маршруту, убеждаясь, что теперь противник нам по силам. С насекомыми все более или менее понятно. Наверняка они населяли ближайшую экстрамерность, но сумели выбраться оттуда, когда начались критические сбои с энергоснабжением. Общественный разум обладает высокой приспособляемостью. Думаю, что коллективное сознание трезво оценило состояние древних систем, придя к выводу, что муравейнику здесь не выжить. Тогда началось порабощение других разумных и рискованная интеграция модулей ИскИнов в общее информационно-ментальное поле. Все ради единственной цели: разобраться в чужих технологиях и покинуть агонизирующий мир. Нужно признать, они преуспели: изучили аппаратуру Ушедших, завладели узлом внепространственной связи, научились добывать стилхат и создали собственные матрицы объектов для «форм воплощения». Но особенность путешествий по древней сети предоставила насекомым только одну попытку «исхода», ведь у них, в отличие от других цивилизаций, единая нейроматрица. Это мы могли посылать в неизвестность группы первопроходцев, накапливая крохи знаний и постепенно закрепляясь в системе Дарг. Муравейник лишен такой возможности. Общественный разум был вынужден покинуть существующий биом, бросить физические оболочки сотен тысяч особей на произвол судьбы, чтобы воплотиться в другой звездной системе.

Попытка оказалась провальной. Их роковой ошибкой стала атака на Строителя Сети. Древний ИскИн не просто отправил материализовавшиеся корабли насекомых в разные уголки Галактики. Он разорвал единую нейроматрицу муравейника, что привело к безумию и гибели большинства особей, населявших термитники в этом мире. Выжили только отдельные группы рабочих и инженеров, занимавшиеся добычей стилхата на периферии. Они все еще поддерживают подобие ментальной сети, по-прежнему собирают ресурсы, создают воплощенных, не осознавая, что обречены. «Мусорщики» и их сателлиты сильно киборгизированы, они утратили биологическую основу ментального единства и вряд ли смогут создать новый полноценный анклав. А вот стать помехой на нашем пути — запросто.