Ну уж нет.

Сосредоточившись на старой заразе, я получил какой-то аналог туннельного зрения, соединивший нас так, что гомон других трупов тут же пропал, а их страшные рожи превратились в едва заметное краем глаза мельтешение на краю.

— Ты не совсем безнадежен, кровосос! — фыркнула дохлая ведьма, — Это радует! А теперь давай к делу! Я знаю, что тебя интересуют канадианцы и книга мертвых, Блюститель. О них мне известно многое, почти всё, чай не один год с ними шашни крутила. Но! Мне требуется от тебя услуга. Даешь слово помочь бабушке Роксолане — та рассказывает всё, что твоей душеньке угодно. Совсем все.

— Да лучше других спрошу! — выдал я ей свою лучшую улыбку.

Та поперхнулась, но тут же выдала свою, как бы не еще более гнусную, чем у меня.

— А спроси! Только они в книге варятся куда дольше меня, да и срать хотели на то, что происходит здесь и сейчас! Слышал, что они тебе визжали? Каждый своё дерьмо бормотал! У нас тут далеко не все сохранили разум. Но у тебя, случайно, времечко не поджимает? А то мало ли, сколько недель уйдет на то, чтобы всех опросить. Да и захотим мы еще раз на тебя всю энергию тратить? Или нам лучше с Виоличкой и бесплатно? Это я настояла, упырь, чтобы мы пообщались! Я!

Демоны Иерихона, а бабка права.

— А еще, если ты не расслышал, меня зовут Роксолана! — толстая старая орчиха подбоченилась, — Та самая Роксолана!

Интересно орки пляшут, по четыре штуки в ряд…

— Аа… — протянул я, — Ну если ты та самая легендарная покойная ведьма Роксолана, то давай выслушаем твое предложение!

— Слышь, шутник, — глаз призрака дернулся, — Побольше уважения!

— Слышь, старушка, — ответ родился сам собой, — Я, может быть, еще твою прабабку у шатра натягивал за чашку кумыса и баранью ногу, так что не надо тут. Время — деньги!

— От сучёнок… уел, — раздосадовано признала ведьма, — Аж трижды. Ладно, слушай…

Предложение у ведьмы не изобиловало оригинальностью — найти одного типа, избить, связать, продержать несколько дней впроголодь, но без особых повреждений. Дождаться, пока к нему прибегут её коты, уйти, а через часок вернуться и отпустить. Мелочи, любая банда бы за такое взялась, лишь положи им на стол пару сотен талеров. Виолика бы легко справилась…

— Не легко, парень. Я говорю о мастере тауматургии. Тут орки Виолички не справятся, а вот упырь вполне, — еще раз доказала ведьма факт, что она понятия не имеет, как выглядит её преемник, — Впрочем, ты же из Управы, подстегнешь ваших сколько надо, Блюститель.

— Тауматургия? — пренебрежительно ухмыльнулся я, — тауматурга я скручу запросто, мастер он там или не мастер. Было дело…

— Тогда давай заключим сделку, и я начну рассказывать! — каркнула орчиха, — Времени мало!

— Давай!

Ну разумеется, я легко дал слово, что найду и задержу нужного разумного до тех пор, пока коты ведьмы Роксоланы не появятся рядом с ним, а затем буду удерживать несколько дней. Как будто это представляет хоть какую-то сложность, учитывая, что у мертвой ведьмы вообще не может быть имущество, но даже если бы магический ритуал контракта думал бы иначе, то уже тех, что надо котов у ведьмы точно не было. Те коты — уже мои коты!

Ах магия, беспощадная ты сука!

Как я тебя люблю. Сейчас.

Книга оказалась краеугольным камнем всего. Вообще всего. И вся. Некромантический гримуар, который притащили канадиумцам рэтчеды, обладал жуткой, безбашенной, захватывающей воображение силой — он хранил в себе полные слепки памяти разумных, связанных с этой книгой мертвых. Не души, нет, но всё, что представляло из себя разумное существо… минус улетевшая по своим делам, чистая как попка младенца душонка. Можно сказать, что он хранил призраков.

Само по себе это не было чем-то из ряда вон выходящим, хотя, безусловно, и достойным звания и умений гроссмейстера некромантии, только вот это было еще не всё. Подобные слепки, будучи почти «живыми», в той же мере страдали от Апатии, как и вся остальная нежить, так что судьба воспоминаний, сожранных книгой, должна была быть печальна и грустна.

Но… не была. Мертвецы, включая саму Роксолану, были записаны в книге! Раз в год, в одно и то же время, в День Мертвых, книга возвращала мертвецов в «точку записи», в момент, когда их с ней соединили, тем самым уничтожая все воспоминания за год, но спасая всё свое население от Апатии!

Ох и них…

— Смекаешь, упырёк? — сладко заулыбалась орчиха, упирая руки в бока, — Если правильно всё обделаешь, то тебя в жопу будут до гланд целовать… а если неправильно, то и вырвут их через ту же жопу. Только мне этого не надо, я за Виоличку сердцем болею, хорошая она у нас, а ты ей, вроде как, помогаешь. Так что думай, как дело с книжкой обстряпать.

Книга не была артефактом невероятной мощи и силы, она была кое-чем похуже — экспериментом, прототипом. Рабочим, но не до конца отлаженным инструментом. Здесь и таилась одна небольшая проблема, коснувшаяся как Виолики, так и канадианцев — вступить в контакт с мертвецами было легче легкого, а вот потом выйти из него…

— Я им тысячу раз говорила, чтобы не лапали книжонку, но, видимо, зря, — вздохнула ведьма, — Вляпались все сразу, и эти дохлые придурки теперь им давят на мозги. От скуки, конечно. Я тебе сейчас скажу, где они шкерятся, вызывай туда своих с мигалками, берите полудурков, мозги у них плохо варят, мы им уже сколько дней в уши орём! Только смотри, они быстро очухаются, теперь нас две недели не будет!

— Почему ты мне это рассказываешь? — насторожился я. Всё-таки книга…

— Дебил ты, а не кровосос! — рявкнула бабка, — Они к прорыву готовятся! Туда, в Канадиум! У них есть план помимо этих гоблинят! Забыл, с кем они имели дело годами?!! А книга-то у них! Нам в этот сраный мир совсем не хочется, упырь!

— Адреса! Явки! Пароли! — наконец, проснулся мой загруженный мозг, — Быстро!

— Ути какой хорошенький! — всплеснув руками, умилилась орчиха, вызывая у меня лютое печево в районе задницы, — Сейчас всё будет!

Всё в моей голове встало по своим местам. Канадиумцы даже не думали ставить на одну лошадь. Притащив ведьме книгу, они дали ей возможность изучить её, понять её потенциал. Книга не просто хранит память, не просто обещает возможное бессмертие в будущем, она еще и очищает душу, выбрасывая ту совершенно голенькой. Для грандмастера тауматургии, да еще и великой ведьмы, это был шанс на спасение души. Полное, безоговорочное. Орчиха, вцепившись в него обеими руками, еще и придумала, как ей потом вернуться назад.

С помощью «наследника». Память — отнюдь не равно магическая мощь! Её бы в новом теле пришлось бы развивать заново, а это процесс длительный и сильно завязанный на изначальные характеристики тела. А вот найти подходящее тело… к примеру, мастера тауматургии, куда легче.

Что? Злобно? Непорядочно? Аморально? Добрая бабушка заботится о несчастной демонетке, запертой в церкви? Хрен там, уважаемые. Только наивная и местами даже добрая Виолика могла нормально общаться с дохлой легендарной ведьмой, вот та и не упустила шанс. А разные там мастера, польстившиеся на наследство это орчанки — просто добыча! Особенно если замаскировать ритуал переноса воспоминаний под «проклятье». Интересно, сколько еще условий она встроила для наследника в свою проекцию, чтобы рано или поздно того им накрыть?

Сами канадиумцы, уж не знаю точно, но предполагаю, что являются какими-то сверхподготовленными агентами. Они умудрились наворотить вагон и маленькую тележку, но каким-то образом оказались повязаны с книгой, все. Роксолана, не желая оказаться в другом мире по причине задержки с наследником, тут же настропалила своих мертвых соседей мешать канадиумцам думать и вообще жить, но это сработало не до конца. Теперь этим типам деваться было некуда, только идти на прорыв. А для этого им нужна была их бомба — Виолика Радиган!

Роксолана успела мне сообщить почти всё, что хотела, перед тем как зеленый туман вокруг нас рассеялся, вернув меня в реальный мир со стоящей передо мной Виоликой. Почти всё, ведьма, заболтавшись, совсем забыла рассказать о том, сколько всего этих шпионских ублюдков здесь, в Омниполисе, у нас имеется.