В него тут же принялись стрелять. Поливать из всех стволов, включая пеппербоксы, тут же размолотившие картечью и рикошетами половину всего живого в зале. Демон не реагировал, тупо встав на ровном, да слегка покачиваясь от попаданий чересчур больших калибров. Он просто замер под сплошным валом свинца, огня, кислоты и другой дряни, как бы в глубокой задумчивости, определяясь, что дальше делать с этой странной жизнью.

Я успел выхватить взглядом отчаянно кричащего Заккери, обращающегося к кому-то вверх, успел заметить Зелиссу, распотрошенную пролетевшим осколком, а потом встретился взглядом с пожилым гоблином, одетым в потрепанную одежду с широкими подтяжками. Он стоял, сжав кулаки и оскалившись, явно насылая на мою голову все проклятия мира.

Заврос Виккельбан, председатель Золотого Приплода.

Жаль, жаль. Я бы с удовольствием убил бы его сам.

— Это за Шпильку, тварь! — успел каркнуть я перед тем, как демон заревел.

И настала тьма. Рёв твари не только обрушивает мир, но еще и придает защитной капсуле Блюстителя энергию, чтобы вернуть его домой.

В данном случае — двум капсулам.

Две недели спустя

За что я люблю свой организм — он был спроектирован лучшими умами колдовства и магии. Тебе грустно? Выпей крови. Пальчик бо-бо? Выпей крови. Заболел? Ответ один — кровь. Нечего делать? Пополни запасы… крови. Там, где простой смертный в Нижнем мире держит целую авоську лекарств, мы держим простого смертного (не из Нижнего мира). И это работает.

Правда, в случае магического ожога ста процентов костной ткани, с обуглившимся костным мозгом и начавшимся отслоением плоти… крови понадобилось много. А раз мы в не в фильме ужасов, где добрые друзья могут выжать тебе в ванну десяток живых орков, чтобы ты через пару дней был как огурец, то мне и Алисе пришлось проваляться в госпитале пару недель. Да и то, рекомендовали постельный режим, питание через трубочку, никаких физических упражнений и всё такое прочее.

И на том спасибо.

— Вам это даром не пройдет! — цедил белый от злости эльф прямо в морду невозмутимого как скала Оргара Волла-третьего, — Я организую дополнительное расследование по этому инциденту! Будут привлечены наблюдатели от всех Великих домов, слышите⁈ От всех!

— Я согласен, что Управление потерпело неудачу в перехвате шпионов, — невозмутимость Волла можно было резать на куски и продавать в крупную розницу, — Но вы намекаете на то, что провал был допущен сознательно. Это недопусти…

— Это факт!! — изошел на крик бедолага в костюме, — Это вопиющий факт! Вместо нормального расследования и перехвата, вы саботировали своё расследование! Саботировали наше расследование! А затем вы просто уничтожили Канадиум!

— Какие ваши доказательства⁈ — несмело вякнул я, успешно притворяющийся умирающим в уголке.

— Арвистер… — из белого эльф в рекордные сроки стал бордовым, — Ты… ты во всем виноват!

— Я⁈ — ошалел (почти искренне) я, — Я действовал строго в соответствии со специальной инструкцией Блюстителя! Пункт восемь, параграф два! «В случае проникновения запрещенной информации критического объёма в мир с категорией опасности выше одной белой звезды…»

— Заткнись! Заткнись! — аж завизжал бедолага, — Вы всё подстроили так, что эта информация туда попала! Вместе с Блюстителем! Провал⁈ Нет! Вы изначально планировали уничтожение этого мира, и я это докажу, слышите?!! Я это докажу!

Дальше все из себя представляло бессвязный поток проклятий, обрушившийся на голову Оргара Волла-третьего и немножко меня. Судить длинноухого строго было нельзя — его карьера была обречена целиком и полностью. Канадиум в эльфийских политических играх был весомой, хоть и несыгранной картой в колоде, и с его «уходом» высшее общество первородных должны было здорово потрясти. Естественно, что мстительным и долгоживущим эльфам, которые от этого потеряют, нужен будет козёл отпущения.

Бешенство эльфа можно было понять. Как только город окутало зловоние Граильни, что привело к массовой панике и беспорядкам, вдруг откуда не возьмись появилось удивительно много оперативников на улицах, усиленных ни кем-нибудь, а Блюстителями-вампирами, быстро ставящих точки над любым насилием и сопротивлением. В кратчайшие сроки были арестованы главы двух гномьих корпораций, извлечены из подполья все представляющие хоть какой-то криминалитет гоблины, куда-то пропали главы и советники всех гномьих кланов Омниполиса (знающие люди тыкали пальцем вверх). Рэтчедов никто не трогал, но одна зеленая кукушка, которую совсем не смущало то, что Конрад может только лежать, напела сношаемому вампиру на ухо, что некая Мыш то и дело бегала по городу с отрядом разумных, к которому в скором времени присоединилось несколько очень серьезных крысолюдов с огнестрелом.

В общем, взрыв крепости Канадиума оказался стартовым сигналом к передвижениям в городе, смысл которых мучительно ускользал от эльфийской делегации. А теперь, когда их срочным порядком отзывали в Магнум Мундус…

— В общем, можешь быть спокойным, Конрад, — когда мы остались наедине, проговорил Оргар Волл-третий, — Когда расширенная комиссия вернется, мы будем готовы. Ты, кстати, что планируешь делать?

— Пить, — буркнул я, — Много и долго.

Слава разрушителя миров? Нет, этого мне никогда не хотелось. С точки зрения собственного вида, я совершил одно из наихудших преступлений. Да уж, простое дело по поиску пропавшей книжки, надо же…

— Понимаю, — коротко обронил минотавр в костюме, — Очень хорошо понимаю. Ну что же. Алиса тебя уже ждет. Вам пора.

— Слушай, а может мы останемся, а? — жалостливо попросил я его, — Там же воняет…

— Ты умеешь делать амулеты против запаха, Конрад, я помню. Вали уже.

Разрушителям наград не дают. Ни дипломов, ни прибавки к зарплате, ни памятной таблички. Ничего. Разве что инвалидную коляску на птенца. И лечение. И отмазку от Верхнего мира. И от рэтчедов. И от эльфов.

Впрочем, я не жалуюсь.

— Фууу!! — хором заорали мы с Тарасовой, выйдя на улицу.

Воняло.

Поймать такси в этом обезлюдевшем городе было нереально, возвращаться и требовать машину бесперспективно, оставалось только сжать губы и зубы, а потом идти вперед. У нездорового вампира это получалось совсем небыстро, несмотря на гнусавые мольбы рыжей в коляске. Но мы все же дошли.

Дома было… странно. В нем присутствовало трое разумных, но совсем не те, которых можно было предположить. На диване дрых Джарред Гарру, на груди которого покоился крохотный амулетик, отшибающий запахи (наверное, такие сейчас в Омниполисе днем с огнем не найдешь), а второй такой я обнаружил на кухне, лежащий между режущимися в карты Мышью и… Виоликой Радиган. Два рыжих крылатых кота сидели прямо на столе и болели за обе стороны. Ну, им деваться от амулета было некуда.

Виолика даже кинулась обниматься. Мыш тоже, но я её сбагрил на Алису.

— А где…? — принеся из мастерской Шегги (в которой никого не было) несколько дощечек, я принялся тратить последние силы на выделку более масштабных амулетов против запахов, с прицелом защитить весь дом.

— Ушли. Собрались и ушли, когда на следующий день ангел пришел, — правильно поняла меня взгрустнувшая Мыш, — Просили передать, что очень сожалеют. Обо всем.

Что же, могло быть и хуже. Могли остаться и что-нибудь сказать, а слова в случае этой бедовой парочки, были бы совсем не тем, что надо. Тут уже нужны дела.

— Мне неприятно, но понимаю, — кивнула понимающая Алиса на это дело, а затем, запрягши Мыш её везти, отправилась в своё подполье, проверять компьютеры. Виолика, помявшись, выцыганила у меня пару амулетов, а затем, крепко обняв и поцеловав в щеку, тоже убежала, предоставлять кров и отсутствие запахов страждущим в Портовом районе.

Тоже верно, я с ног валюсь.

Поспать бы. Раз всё кончилось… почти хорошо.

Ладно, Конрад, не бузи. Был кризис, а ты был натуральной мишенью. Тебя протащило мордой по всем злоключениям, подпалило шкуру, вскрыло несколько нарывов, зревших много лет, но при этом ты жив. Все твои подзащитные живы. Чего еще желать? Награды?